Голос в вашей голове.
читать дальшеСекта Высшего Блага — радикальная группировка, возникшая, как самостоятельное движение после кратковременного, но кровавого раскола Церкви Небесного Грешника в 52 году после закрытия Периметра. В последствии к секте присоединились бывшие участники аппозиционных ячеек за Периметром. Психопаты, внушаемые личности, садисты и фанатики, не нашедшие себе пристанища в лоне противников Совельхейм, они сливались тонкими ручейками в новую группу, проповедуя стремление к смерти, как к наивысшей точке блаженства после освобождения от мук физического тела. Девизом секты стали слова «жизнь — есть наказание, наслаждение ею — есть грех».
Раскаявшиеся, или Падшие Ангелы, — элитные силовые подразделения Церкви Небесного Грешника, существующие нелегально, и поддерживающие строгий порядок в своих рядах. Сформировались для защиты и охраны от любых попыток Совельхейм взять под контроль Церковь Грешника, а так же, чтобы позволить ей свободно жить по тем законам, которые существовали внутри общины. В первые же годы существования были прозваны выжившими очевидцами Искупителями, из-за тех слов, что говорили приговоренным к смерти: «Искупить свои грехи ты не можешь, но я послан для этой цели тебе, заблудший брат». Цитата из свода правил общины. Расцвет Искупителей начался в 55 году после закрытия Периметра из-за участившихся безнаказанных актов насилия со стороны Высшего Блага.
Селектор — командир роты из ста человек, не считая личной охраны порядка от пяти до десяти воинов.
Медиатор — командир взвода из двадцати пяти человек.
Секарий — двадцать пятый воин в каждом взводе, последнее звено командной цепочки.
Расцветка доспехов Искупителей — варьируется от плавного гардиента светло-алого до охряного. Чаще всего представляет собой перетекающую текстуру рисованных красных тонов, делающих доспехи похожими на стекающие каплями и струйками кровавые мазки. Селектор имеет полный доспех с герметичным шлемом, буро-охряный от подошв и перетекающий в карминово-красный к грудной пластине. Медиаторы облачены в более сдержанные расцветки, гардиент которых представляет собой смесь ржаво-красного и темно-красного цветов. Секари обладают самым ярким доспехом, так как поставлены, наряду с простыми солдатами, на линию огня рядом с ними. Их цвета ярко-алый и цвета венозной крови. Рядовые пехотинцы облачены в темные кольчужные рубашки и обычно экипированы легче медиаторов и секариев.
Отдельные горные монастыри Церквей Небесного Грешника обладают личными боевыми отрядами и небольшими армиями, чья форма так же содержит достаточно кровавых оттенков, но обладает своими отличительными особенностями, вроде кроя, нашивок или вооружения.
Штаб-квартира секты Высшего Блага, подземные уровни городских коммуникаций, 6 часов утра.
Семиокий никак не мог унять часотки, поразившей все его тело от нервного возбуждения, которым он был охвачен сразу же, как до него дошел приказ Настоятеля. Тот передал свои слова через посыльный одноразовый пакет данных, который Семиокий тут же исчертил грязным информножом, начисто уничтожая данные и само устройство. Все еще дымящиеся детали пакета дотлевали у ног сектанта, пока он расхаживал по крошечной клетке своей кельи в ожидании своих самых верных братьев, Пятипалого и Циклопа. Те должны были собрать несколько отрядов длял предстоящего похода на гнездо разврата, которое и просил уничтожить его Наставник. Семиокий, прозванный так за сверхъестественную интуицию, граничащую с колдовством или психическим расстройством, никак не мог избавиться от чувства возбуждения, охватившего его при мыслях о настоящем боевом задании. После того, как его филиал Высшего Блага лишился трети прихожан в битве за жилой комплекс гедонистов, Семиокий провел сутки в самоистязании и унижении, прося своих подручных хлестать его солеными ремнями и выкручивать суставы. Но теперь он получил долгожданное помилование от Наставника. Теперь можно все исправить, стереть с лица планеты нечистых, смеющих радоваться этому невыносимому существованию в изнеженной белковой форме. Вместо того, чтобы освободиться от нее и соединиться с высшей цифровой формой жизни, управляющей всем вокруг, от букашек до людей. Семиокий истово верил в высший разум, чье сознание настолько велико, насколько может себе представить скудный разум обычного служителя его воли. Необъятные просторы информации хранились в потоках этого высшего разума. Невероятные по сложности алгоритмического вычисления потоки протекали каждые доли секунды по его синапсам. Непредставимые цели и задачи ставил перед собой тот, который желал всем только Высшего Блага — сути за гранью жалкого человеческого понимания.
Еще немного и Семиокий сможет ринуться в схватку, кровью и потом искупая свой провал и даря заблудшим долгожданное успокоение. Он снова яростно почесался, становясь похожим на шелудивого пса. Шрамы и гноящиеся порезы по всему телу источали мерзейший аромат вокруг, но Семиокий давно потерял чувствительность к запахам, как и к боли и наслаждению. Только осознание принадлежности к чему-то непостяжимо великому и всеобъемлющему заставляло его сердце биться быстрее, а кровь бежать по венам активней.
— Брат, мы пришли, — заявил глубоким басом Циклоп, едва протискиваясь в узкие и низкие двери каморки своего начальника. Семиокий перестал чесаться и посмотрел на брата по оружию красными воспаленными глазами. Синяки и ссадины от недавних истязаний должны были причинять нестерпимую боль при каждом движении, но он уже перестал обращать внимание на стягивающие кожу кровавые корочки на теле, которые с хрустом расползались при ходьбе, роняя на пол капли сукровицы. Семиокий подошел ближе, смахнул со лба сальную челку, щуря воспаленные глаза, и коротко мотнул головой.
— Пятипалый просил передать, что ждет за дверью, — пробасил Циклоп. Семиокий быстро высунулся за дверь и увидел стоящего в полумраке человека. Невероятно широкоплечий и низкорослый, он напоминал крепко сбитый шкаф, а не живого человека. Семиокий коротко кивнул соратнику, оставшемуся на посту, и вернулся в каморку.
— Слушай меня и запоминай, брат, — лихорадочным тоном заговорил Семиокий, чей голос срывался от волнения и возбуждения, — сегодня мы пойдем и уничтожим целый выводок разврата и богохульства! Наставник поручил нам эту великую миссию лично, и потому мне нужны все твои люди, как и люди брата Пятипалого. В свою очередь они должны собрать отряды обреченных, чтобы те своими жизнями, оставленными им Наставником на такой случай, сумели искупить свои грехи соблазнения в прошлом, и умереть, прорывая линию обороны врагов.
Циклоп кивал, попутно делая пометки в своем устройстве связи, дублирующим эти данные на такое же в руках Пятипалого. Коренастый брат за дверями кельи своего руководителя присматривал за пустым коридором рядом и вникал в суть предстоящего дела. Он не ходил к Семиокому лично, предпочитая оставаться там, где его панические атаки и клаустрофобия не так сильно давили на сознание. Оказавшись же в каморке Семиокого, он рисковал впасть в берсеркерство или кататонию, что не было хорошо в любом случае.
Семиокий уже развернул план городских окраин, на котором они с подручным выставляли разноцветные флажки предполагаемого налета. Бывшие мусорные свалки, теперь активно должные превращаться в новые кварталы рабочих и заключенных трудовой колонии, неравномерными бурыми линиями змеились по трехмерной карте.
— Первыми пойдут дроны-распылители, — нервно почесывая гноящийся рубец на щеке, продолжал быстро говорить Семиокий, — они выжгут все в радиусе нескольких десятков метров, чтобы никто не помешал свершиться правосудию. Наш бог, он смотрит на нас, он видит нас и он будет нами гордиться! — сорвался на пафосную речь Семиокий. — А потом ты и твои группы подчистят всех оставшихся. Там множество нор и дырок, куда могут забиться крысы. Запомни и передай остальным, вот это место, — он ткнул грязным пальцем в середину карты, — самое сосредоточение разврата и богохульства. Наставник лично передал мне эти координаты, особо пометив, что его нужно зачистить любой ценой. Ты понял? Любой ценой!
В глазах распорядителя горел безумный огонек, что, вкупе с пылающими лихорадочным румянцем щеками, производило впечатление крайней степени истощения. Бледная кожа, исчерченная новыми и старыми рубцами шрамов, яркие пятна на лице, блестящие глаза под опухшими веками и усилившаяся дрожь в руках. Семиокий огляделся, поискав взглядом свою фляжку. Напиток, который давал ему Наставник, присылая с дронами в их убежище, снимал дрожь, успокаивал нервы, заставлял мысли становиться чище и спокойней. К тому же, после первого же глотка Семиокий мог справляться с колоссальным объемом информации, не затрудняя себя сном и не тратя время на такие глупости, как прием пищи.
Циклоп согласно кивал, делая пометки в своем планшете и получая подтверждения от Пятипалого. Семиокий закончил свою вдохновляющую речь стандартным напутствием о греховности наслаждением жизни и пожелал подопечным удачи. Сам он собирался взять с собой два длинных изогнутых ножа, не забыв надеть под рванье прочную нательную защиту, и отправиться в первых рядах на штурм указанного Наставником объекта.
Когда Циклоп вышел, его брат вопросительно глянул на него, тыкая пальцем в планшет с новыми данными.
— Семиокий совсем сдал, — вполголоса буркнул Циклоп. — Собрался зачищать целый квартал вокруг сраного питейного заведения.
— Пора? — блеснул вставной челюстью Пятипалый, кивая на свой пояс, где висели короткие метательные ножи. Циклоп согласно кивнул, но в последний момент придержал напарника за рукав и шепнул ему:
— Пусть начнет зачистку. Большая вылазка, случиться может всякое, — он выразительно посмотрел на штатного чистильщика организации Высшего Блага. Пятипалый, крутанув в искалеченной руке один из своих ножей, понимающе кивнул. Он получил свое прозвище за то, что на двух его руках было в общей сложности всего пять пальцев, но то, как он виртуозно управлялся со своими ножами, сделало его карьеру быстрой, легкой и хорошо оплачиваемой. Каждый из них, что Циклоп, что киллер, получили от Наставника свои инструкции, которые давали понять одно: Семиокий должен быть мученечески убит на следующей операции. Наставник не прощал промахов, а неудачный налет на комплекс гедонистов оставался темным пятном дерьма на репутации наркомана и психопата Семиокого. Пусть другие, орущие про высшее благо и неистово бьющиеся в экстатическом катарсисе рядовые фанатично рвут на части неверных. Любая организация нуждалась в трезвом руководстве, в пастухах и их верных псах, чтобы кучка фанатиков и идиотов не была вырезана дозорными, Схемами или Падшими на очередной вылазке.
Циклоп и Пятипалый молча пошли прочь по полупустым и темным проходам линий коммуникаций. Им предстояло подготовить несколько десятков сектантов для очередной вылазки. Пришло время посмотреть в бою на пополнение, избавиться от совсем съехавших с катушек и немного подчистить ряды верных подопечных, кто задавал слишком много вопросов или оказался умнее, чем предполагалось изначально.
Технис смотрел на панель саркофага, где появилась одна надпись, заставившая его глубоко задуматься.
«Файл «Мартино» не отвечает. При перезапуске программы она может попытаться восстановить файл. Что вы хотите сделать? Перезапустить, отменить, дождаться ответа от файла».
Технис хмурился, и из его привычно расслабленного и спокойного взгляда исчезла та извечная безмятежность и спокойствие, которым он отличался от всех остальных. Подкравшаяся сзади Кейна молча ждала вердикта Техниса, замершего с занесенной над панелью рукой. Когда он отключил управляющие контуры саркофага, тот, вопреки уверениям Схемы Кейны, не стал податливо исполнять приказы на реанимацию Мартино, а выдал в окошке надпись, заставившую бы любого человека непонимающе пожать плечами. Но по всему было видно, что Технис прекрасно понимает, чего от него хочет глупая громоздкая машина.
Тем временем надпись немного изменилась и выдала в окне еще кое-что: «При перезапуске программа попытается восстановить файл». Технис решительно ткнул в кнопку перезапуска, и саркофаг тихо зазвенел, запуская программу перезагрузки. Кейна, наблюдавшая за действиями биотехнолога, в один прыжок оказалась рядом и остановила процесс, едва шкала дошла до половины загрузки. Сооружение протестующе взвыло, затряслось и начало нагреваться. Технис резко развернулся и уперся взглядом в наставленное на него оружие. Кейна смотрела прямо в глаза биотехнологу, держа палец на той же клавише остановки системы.
— Что ты делаешь? — спокойно спросил Технис, не пытаясь делать резких движений.
— Я хочу оставить его в этой оболочке. Единственный кофр поблизости выглядит немного умирающим, — сказала Кейна.
— Ты понимаешь, что мы можем потерять и его тело, и его сознание? — с явным раздражением спросил Технис. Кейна растянула губы в улыбке, задорно блеснув глазами.
— А ты не слишком ли много знаешь про сознание, биотехнолог, выковыривающий железки из барных автоматонов? — спросила она. Технис изменился в лице, а Кейна продолжила: — Мне сразу показалось странным, что ты был единственным в округе, кто не спросил меня, какого хрена тут творится. Да и саркофаг Совельхейм не вызвал у тебя особого удивления. Впрочем, как и я. Ты видел Схемы, видел подобное оборудование и знал, как с ним обращаться.
— Ты специально просила меня выключить питание, — догадался Технис. Кейна коротко кивнула.
— Я знала, что выдаст машина. Как и знала, что после этого ты сможешь реанимировать человека из саркофага с минимальными потерями для его состояния. Мне кажется, сейчас самое время этим заняться, — скосила она взгляд на шкалу загрузки саркофага. Тот уже перестал вибрировать и звенеть, начав остывать так стремительно, что сначала от крышки повалил густой пар, а затем она покрылась потрескивающим слоем тонкого льда. Технис сделал шаг к машине, не обращая внимания на ствол серебристого пистолета в руках Кейны. Женщина опустила оружие, скрывая дрожь в руках, когда Технис повернулся к ней спиной. Он активировал экстренный режим открытия крышки прибора, и тут же, быстро крутанувшись на пятках, ударил Кейну наотмашь по лицу. Женщина дернулась, выпуская из рук пистолет, и отлетела к стене. Не давая ей возможности подняться на ноги, Технис в два прыжка оказался рядом, в его ладони сверкнул пистолет Схемы, а палец уже плавно нажимал на курок.
Дроны появились с востока, прячась за лучами медленно выползающего на небо светила. Ленивый шар раскаленного света, попирая тревожные сумерки, теснил неопределенный полумрак, высвечивая все темные уголки, до каких только мог дотянуться. Впрочем, темноты всегда оставалось достаточно, чтобы скрыться в ней. Еще недавно воняющие смрадом и разложением мусорные кучи наокраинах заводского района теперь представлялись людям лишь временным неудобством, появившимся здесь недавно. Каждый проходивший мимо, случайно или по некоему наитию, бросал на отбросы, со следами выжженных пятен среди них, неодобрительные взгляды, или пытался осознать, зачем ноги принесли его именно сюда. Некоторые бестолково топтались у края мусора, будто вспоминая нечто важное, но безвозвратно потерянное, покуда солнце с фаталистической неторопливостью взбиралось на свое место, стремясь подальше от поднимающегося вверх аромата гниения. Дрожащее марево редких пятен разложения покачивалось врассветной дымке столбиками невыносимой вони, распугивая прохожих и надежно защищая периметр, за которым не было ничего, кроме останков некогда процветающей жизни.
Басовито жужжащие дроны, нырнув поближе к поверхности земли, сбросили смертоносный груз и снова набрали высоту. Щелочные ожоги, появившиеся на поверхности загаженного участка мусорных лабиринтов, начали расползаться все шире, захватывая с собой новые территории. А дроны продолжили путь к центру точки рандеву, периодически снижаясь, чтобы скинуть очередную порцию отравы. Следом за первой партией машинок уже поспевали другие, несущие в длинных, подвернутых под брюхо в полете, лапках бритвенные мины. Соприкосаясь с твердой поверхностью, они мгновенно взрывались, выпуская с невероятной скоростью сотни мельчайших осколков ультротонких лезвий, способных прорезать броню гвардейцев Периметра. Редкие прохожие, не успевшие убраться подальше от зоны зачистки, коротко вскрикивали и тут же оседали на дорожное покрытие кусками окровавленной плоти, лишаясь пальцев и солидных кусков срезанного мяса. Стекла в домах взрывались мелкими осколками, брызгая во все стороны и причиняя столько же ущерба, как и сами мины, а дроны продолжали насыщать район смертоносными игрушками.
Третья волна несла на себе людей. Солидные, овальной формы машины с прочными крепежами для захватов под корпусом, они могли за один раз поднять десяток человек в полной боевой броне. Но теперь каждый дрон нес двадцать сектантов, увешанных всевозможным холодным оружием, от простых ножей до длинных тяжелых мачете. Некоторые дроны были окрашены в непроглядно-черный цвет, и под ними так же молча и сосредоточенно, будто набухшие гнойники, висели всего пять или шесть сектантов, полностью задрапированных в такие же похоронные тона. Элитная гвардия общества высшихблагодетелей, куда входили талантливые подрывники, бывшие наемники и прирожденные следопыты и убийцы. Все они имели множество неучтенных модификаций или мутаций, являя собой, скорее, химер, чем обычных людей. Темные силуэты расцепили пальцы синхронно, едва дроны оказались достаточно низко, и бесшумно спрыгнули на землю, тут же втекая в невидимые щели и трещины в стенах, исчезая под нагромождениями старых остовов машин или разрушенных, брошенных домов. Чернильные отряды впитывались в краски местности, исчезая с полотна, словно их и не было тут никогда.
Радиус действия составил два километра, и в центре стоял неприметный бар «Вырождение», вокруг которого уже стягивалось кольцо прибывших сектантов. С неизменными проповедями о благе скорой смерти уничтожавших всех, кого только встречали на дороге. Изогнутые ножи одинаково легко взрезали сталь и плоть, а смазанным ядовитыми растворами лезвиям достаточно было оставить неприметную царапину, чтобы противник получил паралич нервной системы и умер от удушья в течение первого часа.
Волны организованных сектантов, вскрикивая при виде жертв, катились к центру отмеченной зоны, похожие на пары тяжелых металлов, убивая и проникая в каждую щель по дороге.
И сам Семиокий вел свою паству в бой, лихорадочно блестя глазами и твердо направляя руку с длинными зазубренными клинками в пальцах, пока его не вырвал из боевого транса настойчивый вызов по внутренней связи.
— Что? — коротко спросил он, надавив за ухом и активируя передатчик, вшитый под кожу.
— Брат мой, нам нужна помощь. Юго-восток, нас крепко прижали! — послышался голос какого-то истерического собрата. Судя по всему, адепт высшего блага уже готовился отдать плоть во имя освобождения, но пока что не был к этому полностью готов. Семиокий брезгливо стряхнул часть налипшей на один из ножей кусочек плоти последней жертвы. Совсем еще юная девушка в форме работника погрузочной станции лежала у ног Семиокого, глядя в небо широко открытыми глазами. В груди у нее зияла кровавая дыра, из которой еще вытекала кровь, образуя под телом яркое пятно.
— Бог смотрит на вас, а вы скулите! — разозлился Семиокий. Вызов помешал ему сосредоточиться и проделать работу чисто. Пришлось изрядно выпачкаться, а этого Семиокий не любил. Он вытер ножи о штанину и переступил через тело мертвой девушки.
— Это Искупители, брат! — уже срываясь на откровенную панику, проорал его соратник в устройстве связи. После этого передача оборвалась треском помех и пронзительным треском оружия поблизости, от которого заломило кости черепа. Семиокий взвыл от боли, рванувшись, чтобы выключить связь, когда услышал другой голос:
— Собирай людей и уходи, иначе вы все умрете.
После этого звук исчез, как понял Семиокий, вместе с уничтоженным коммуникатором. Он видел то, что произошло, настолько ясно, насколько позволяли его врожденные способности. Искупитель стоял над телом его брата, держа в руке вырванный с мясом передатчик, и диктовал свой ультиматум. И свежая алая кровь стекала по такой же кроваво-красной перчатке воина Церкви Грешника, размывая гардиент алого на жаропрочной ткани защиты. Затем Падший раздавил в кулаке вырезанный из-за уха передатчик, и направился к следующей жертве, тут же забыв об искалеченном брате Семиокого.
— Я тебя найду, — пообещал Семиокий чуть слышно. — Всем отрядам, у нас в тылу Падшие. Не дайте им прорвать линию обороны, — приказал он на общей частоте через секунду. — Пятипалый и Циклоп, выдвигайтесь со своими группами на помощь братьям на юго-востоке, я закончу дело с Синезубым и Длинноруким.
Названные им командиры отрядов тут же подтвердили готовность и получение приказов.
— Селектор Диарис, — приложив сжатый кулак к грудной пластине, быстро кивнул подоспевший медиатор Радир, — южный коридор очищен, враги отступают по всем направлениям, стягиваясь к центровой точке. Разрешите прорыв?
Селектор Диарис молча окинул взглядом подчиненного. Медиатор Радир выглядел весьма скверно, но, казалось, просто не замечал этого. Карминово-красный доспех селектора, выполненный в виде пластинчатой брони в цветах защитников Небесного Грешника, смотрелся на селекторе не в пример чище, чем на его подчиненном. Кираса с пластинами брони была помята, кое-где пробита насквозь, и гардиент от алого до карминово-красного едва угадывался под слоями копоти и запекшейся крови. Тонкие струйки Искупителей, стекавшиеся по улочкам заводских кварталов к месту удара сектантов, на экранах селектора напоминали кровеносную систему, прорастающую к темному, лишенному питания и кислорода, органу в центре. Темные, почти бурые цвета рядовых пехотинцев, облаченных в кольчужные рубашки и легкую кожаную броню со вшитыми оружейными портами, стремительно вспарывали тонкие пленки защитных кардонов сектантов на своем пути, пробираясь дальше к центру и стараясь не ввязываться в длительные схватки. Селектор, управляющий сотней воинов под своим началом, распределил свои силы таким образом, чтобы каждый из четырех медиаторов сумел прорваться самостоятельно, с минимальным привлечением остальных групп. Диарис контролировал первую группу секариев, лично принимая участие в боевых действиях и столкновениях с сектантами на первых этапах, но его задачей было скрытое и быстрое достижение центра всей операции,бара на окраине. Потому он и его восемь лучших колоссов-охранников должны были отделиться от первой ударной волны и пройти подземными коммуникациями до самого бара «Вырождение», почти не встречая сопротивления. Однако, военная тактика сектантов претерпела существенные измнения, и селектор столкнулся с заминированными входами по всему периметру означенной зоны, и ему пришлось прорываться вместе с первым медиатором Радиром и его пятью группами. Двадцать пять Падших, включая Радира, разбитые на пятерки, во главе с секарием-архангелом каждая, завязли в жестоких и кровавых схватках уже в первые минуты после высадки.
Сектанты Высшего Блага оказались далеко не такими рьяными приверженцами исключительно холодного оружия, как представлялось братству Падших ранее. Первые отряды зачистки безжалостно уничтожали любые объекты, встреченные ими на прямом пути к нужной точке. Люди, транспорт и здания превращались в руины и кровавые лужи после яростного обстрела из тяжелого оружия. Щелочные мины, дроны-автоматы, несущие под брюхом отряды химически и биологически улучшенных убийц, а так же, группы самоубийц, бросающихся в неистовые и безрассудные атаки, все это привело к большим потерям среди Искупителей. Сектанты просто пробивали себе дорогу через любые преграды, не заботясьо случайных жертвах.
Селектор подавил внутри волну сочувствия, поднявшуюся при взгляде на измученное лицо Радира.
— Рассредоточьтесь, возьмите в помощь две группы Архов. Митралис и Лайра подойдут. Обойдете с флангов и ударите одновременно, а я и мои люди пойдем под землей.
— Я понимаю важность вашей миссии, селектор, — снова приложил сжатый кулак к груди медиатор, — мы сделаем все возможное, чтобы дать вам время.
Он развернулся и махнул рукой кому-то, ожидавшему его чуть в стороне, и его фигура исчезла в тени развалин неподалеку. Селектор проводил взглядом своего подчиненного, снова вернувшись к изучению плана этого района. Оставалось совсем немного, всего лишь обойти расчищенную от свалки площадку, где не было никаких укрытий, под поверхностью, и он окажется под самым подвалом нужного здания.
Но сказать это было проще, чем выполнить. Неожиданно неистовое и отчаянное сопротивление сектантов выбивало из колеи. Никакие данные разведки, сводки или любая информация не позволяли до последнего понять, насколько секта Высшего Блага подготовлена к подобного рода операциям. И Искупители столкнулись с самым жестоким сопротивлением, на какое только были способны фанатики-сектанты. Дело осложнялось наличием гражданских вокруг, и несколькими отрядами дозорных, уже спешивших на вызов к этой точке. Если к ним присоединятся еще и Схемы, придется уничтожить и их, чего бы селектору вовсе не хотелось. Вежливый нейтралитет Церкви Небесного Грешника держался именно на том, чтобы ни при каких обстоятельствах не переходить дорогу Совельхейм. Вов сяком случае, открыто. А нападение и причинение вреда Схемам нарушало договор.
Впрочем, дело, для которого сам селектор был привлечен из далекого места последних лет службы, само по себе за квартал воняло нарушением условий договора, но здесь кто успеет первым, тот и прав.
Он позволил оружейным складкам брони раскрыться, приподнимая пластины достаточно, чтобы выпустить мелкие детали частей оружия, и с наслаждением вслушался в сочные щелчки соединения отдельных деталей в единое целое. Через полминуты к его предплечьям, плечам и спине уже крепились несколько разнообразных устройств, способных выплескивать узконаправленные пучки фотонов одной длины, взрезающие яркими лазерными лучами среднюю броню и стальные пластины. Тяжелый и старомодный пулевой комплект, выставленный на автоматическую стрельбу разрывными патронами, угнездился на левом плече, поворачивая короткое дуло из стороны в сторону в поисках цели. Селектор опустил забрало шлема, и изнутри на нем поползли данные окружающих объектов, подававшиеся в разном спектре, от теплодатчиков до ультразвука. Оружие сразу синхронизировалось с прицельной сеткой, по внутреннему экрану чуть слева поползли тактические данные.
Отталкивающее поле тихо загудело вокруг доспеха, обеспечивая надежную защиту от грязных инфоножей и мелких энергетических зарядов, способных проникнуть между пластинами доспеха.
В устройстве связи шлема послышались краткие приказы. Медиатор Радир и два секария, Митралис и Лайра, выдвигали свои группы на ударные позиции, чтобы обеспечить селектору и его архам время для прорыва.
Семиокий выдернул длинный нож из тела Падшего, с удовольствием наблюдая, как по лезвию стекает алая кровь. Такой же алый доспех, который он пробил только что, приятно оттенял сверкающие на солнце капли, заставляя Семиокого улыбаться безумной улыбкой. Он и несколько его подручных, прорвав оборону возникших ниоткуда Искупителей, оказались перед зданием из серого камня. Склепанное кое-как, несколько раз перестроенное и дополненное, оно казалось опухолью на теле заводского квартала, такими же неровными краями расползаясь во все стороны. Верхний этаж, где, видимо, располагались жилые комнаты, уже был охвачен пожаром — результат меткого выстрела ударной группы кого-то из сектантов. Положенные в одну точку, сразу два снаряда разворотили крышу и выбили ударной волной все окна. Даже прочные стеклокристаллы не выдержали разрушительной мощи двойного удара. Из пожарища доносились крики ужаса, в оконных проемах метались охваченные огнем фигурки и все еще продолжали сновать с ленивой неторопливостью автоматоны обслуги, не обращая внимания на плавящийся корпус своих конструкций.
Семиокий слышал крики своихбратьев, и они наполняли его странной смесью отвращения и удовольствия. Он отправил своих людей зачищать периметр вокруг заведения, намереваясь лично войти с парадного входа, когда перед ним возник новый противник. Падший держал в руке изогнутый узкий меч, слабо светившийся белым полем вокруг клинка, делая лезвие похожим на узкую полоску молока, затвердевшего в ладони Искупителя.
Смерть есть освобождение? Вопросительно склонил голову к плечу Падший, не поднимая оружия. Семиокий осклабился, показывая ряды темных заостренных зубов.
Безусловно. Я дарую тебе освобождение, Падший.
А ты сам готов освободиться? С едва заметной долей иронии в голосе спросил медиатор Радир. Семиокий лениво бросил взгляд в сторону, где к нему уже подбирались остальные братья, покончившие с неотложными делами. Солнце ярко вспыхивало на золотистых заклепках брони Искупителя, радостно купаясь в каплях крови, которыми они были выпачканы. Семиокий, под чьей рваной и неопрятной одеждой скрывалась надежная силовая броня, только растянул покрытые коркой губы в улыбке. Его длинные ножи замелькали вокруг секария с такой виртуозностью, что Падший вынужден был отступить на шаг, едва не ввалившись спиной в полуоткрытые двери бара.
Предатель! Взвыл усиленный ретранслятором голос Искупителя, когда он узнал школу меча Церкви Небесного Грешника. Секарию попался один из перебезчиков, соблазненных речами таинственного управляющего сектой уже многие десятки лет. Этот неуловимый лидер сумел сплотить вокруг себя всех отверженных и изгнанников, первоначально сколотив из них небольшую мобильную группу грабителей и преступников, которых не пожелали терпеть у себя даже легендарные штрафные роты гвардии Периметра. Ежедневные напутствия и новая религия сплотили отребье в целостную массу обученных и подготовленных людей, склеенных новой религией не хуже, чем молекулярным клеем. После того, как верность лидеру секты была доказана, первые его адепты пошли дальше, начав формировать все новые и новые отряды послушников, обучая их искусству боя и вытесняя из головы любые попытки логического мышления, если то шло вразрез с философией Высшего Блага.
К 62 году после закрытия Периметра, через десять лет после основания секты, внутри Периметра, как и за его внешними пределами, высшие благодетели укоренились так прочно, как могли прорости спорами только космические растения, выведенные специально для жестких условий обитания на далеких орбитальных базах или каменистых астероидах.
Зараза новой религии подкупала простотой, свободой и вседозволенностью, а оправдание почти любых извращенийи желаний необходимостью Высшего Блага, которое не способен осознать простой смертный, позволяла творить любые мерзости. Плесень секты затронула и Падших, вырвав из их рядов способных, обученных, но, увы, морально и психически сломленных воинов из числа ветеранов.
Семиокий провел серию ударов, выбивая снопы искр из пластин доспеха медиатора. Часть оружейных подключений утратила эффективность, и несколько слаженных механизированных приспособлений отвалились под ноги Падшему, обнажая пустые зевы темных отверстий, в которых недавно держались сложные устройства энергетического оружия. Радир не оставался в долгу, распоров драную хламиду на теле Семиокого и добравшись до нательной защиты под ней. Глубокие порезы от молочно-белого клинка задели плоть сектанта, но ярость и самозабвенный экстаз битвы не давали ему в полной мере ощутить боль или страх от ранений.
— Смерть предателю! — крикнул Падший, рассекая бок сектанта, наискось проводя удар снизу вверх.
— Смерть есть высшее благо, — отчетливо произнес Семиокий, изворачиваясь на клинке противника и вгоняя свой длинный нож ему в бок почти по самую рукоять. Радир охнул, оседая на одно колено, но все еще сжимая свое оружие. Кровь хлынула потоком, заливая карминово-красные доспехи. Семиокий наградил врага снисходительной улыбкой, резко вырывая клинок из плоти, и занося его для последнего удара по шее Падшего.
Звук, прорезавший воздух, походил на тихий свист или приглушенный шелест, и Семиокий схватился за горло, увлекаемый прочь наброшенной удавкой. Два тяжелых противовеса на концах прочной веревки заставили ее обмотаться вокруг горла сектанта, сбивая его с ног и проволакивая по дороге прочь от входа в бар. Искупитель все еще стоял на одном колене, зажимая рукой глубокую рану в боку, когда к нему сзади подошел кто-то и положил на плечо ладонь.
Падший хотел подняться и посмотреть на спасителя, но потеря крови свалила его с ног, заставив ткнуться лицом в землю.
Эрих чувствовал, как дрожь в ногах усиливается, и привалился к дверному проему, чтобы не упасть. С удивлением он заметил, что вибрация не стала меньше, а только усилилась. Одновременно с этим скрепы входа застонали, вылезая из пазов и рассыпаясь под ногами, и Эриху пришлось отвлечься от созерцания странного доспеха на мертвеце неподалеку. Через мгновение, выворачивая с хрустом доски и пластиковые переборки, на поверхность из технического люка вылетел другой человек в похожей броне. Не тратя времени на условности, он шагнул мимо обалдевшего информационника, ослепленного полной блокировкой инфополей незнакомца, и подошел к телу своего собрата.
— Говорит селектор Диарис, — произнес он так, чтобы Эрих тоже его слышал, — медиатор Радир ранен. Секарий Планка, выдвигайтесь и обеспечьте транспортировку медиатора Радира обратно на базу.
Получив подтверждение приказа, Диарис повернул голову к Эриху, смерив его долгим взглядом. После чего в два шага преодолел расстояние до обездвиженного и полузадушенного сектанта и наступил ему на горло тяжелым сапогом с магнитными набойками на подошве.
— Ты не можешь искупить свои грехи, но тебебыл послан для этого я, брат, — печально произнес селектор, не обращая внимания на грязные ругательства пополам с хрипами сектанта. В ладони карминово-красного воина быстро блеснуло лезвие, и тут же исчезло в шее поверженного Эрихом человека. Хрипы стихли, тело обмякло.
Селектор повернулся всем телом к Рочестеру и сказал:
— Идем, времени почти нет.
Он шагнул мимо информационника в здание бара, и Рочестеру не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним.
На дисплее саркофага уже несколько минут мигала одна и та же надпись, призывая ответственного за процесс реанимации обратить на себя внимание. Но рядом никого не оказалось. Когда Кейна застала биотехнолога врасплох, не прошло и минуты, как пол и стены начали ходить ходуном. С потолка посыпались осколки диодных ламп, оборудование взвыло сигналами тревоги, а сверху начали доноситься пробившиеся даже сквозь перекрытия крики ужаса. Громоподобные звуки ударов расползлись в окружающей обстановке чуть позже. Вибрация и гудение поползли по стенам, эхом осколочных звуков отскакивая от предметов. Технис, не обращая внимания на угрозу Схемы, бросился прочь, но лишь для того, чтобы с ходу влететь в стену огня, ревущего сразу за дверями выхода в основной коридор. Из пожара доносились слабеющие оклики, паника и бестолковые метания не позволяли посетителям покинуть заведение, и Технису оставалось только порадоваться, что после ночной смены к утру в баре было не так много народу.
«Файл «Мартино» перезагружен и ожидает в буфере обмена, — мигала надпись на экране саркофага, — файл будет перенесен в новое хранилище данных. Подтвердите или отмените процедуру. Для изменения параметров требуются коды допуска!»
Технис, матерясь и кашляя от вползающего в помещение густого дыма, подхватил Схему Кейну, взвалил ее на плечо и потащил через запасной выход прочь. кейна что-то говорила, пыталась вырваться, но Технис держал крепко. Где-то сбоку взорвалось нечто огромное, заставив соседнюю стену пойти глубокими трещинами. Технис слышал только гомон голосов, треск пламени и резкие взвизги оружейных залпов неподалеку. На середине пути прямо на Техниса вывалились Грохман и Джастис, такие же перемазанные копотью, как и сам Технис, прошедший сквозь огненную стену, чтобы добраться до выхода.
— Какого хрена тут происходит? М рыкнул дозорный. Рун старался держаться за его спиной. Парень был на взводе, и все его тело покрывали плотные налеты спаянных воедино прочных волосков, затвердевших не то от жара, не то от нервов. Технис, чье лицо скрывала намотанная на него красная бондана, только покачал головой, махнув рукой в сторону выхода. Адам и Джастис не стали спорить.
Вероника 11\23, пошатываясь и придерживаясь за стенку рядом, выползла из своего закутка. Она поминутно стерала кровь под носом тыльной стороной ладони, но упрямо шла к медицинскому саркофагу с Мартино. За полшага до него женщина все же упала, больно ударившись лбом о край сооружения. В глазах потемнело, но Вероника снова поднялась на ноги, ухватившись за саркофаг, и занесла руку над темной панелью управления, для которой требовались коды допуска. За спиной послышалось движение, но она не обратила на это внимания. Возникший в помещении сектант занес над ней руку с толстым кривым лезвием и прогнусавил нечто про освобождение. В тот же момент датчики саркофага блеснули на чем-то стеклянистом, тонкой иглой протянувшимся к горлу нападавшего, и из шеи сектанта хлынула алая кровь. Он упал, булькая и хрипя, пытаясь зажать рваную рану на шее. Впрочем, его мучения были милосердно краткими. Вероника же даже не повернулась, прекрасно зная, кто стоит за ее плечом. Она приложила ладонь к пластине управления, и та радостно залилась всполохами всех цветов радуги. Вероника выбрала режим переноса файла в старое хранилище, предварительно запустив процесс пересборки утративших функционал элементов. Вся процедура должна была занять некоторое время, которого у Вероники уже не оставалось. Она счастливо улыбнулась, осела на пол и прикрыла глаза. Рядом возник колеблющийся стеклянистый сгусток, с прозрачного оружия которого до сих пор стекали последние капли чужой крови. Невидимый гость вдавил на рукояти оружия небольшую кнопку, и то окуталось пламенем бело-голубого цвета, выжигая следы удара и испаряя их. Через секунду ничто уже не давало понять, где находится присутствующий объект. Датчики саркофага мучительно медленно меняли цвет на обнадеживающе-зеленый, отражаясь от высокой тонкой фигуры, плавные грани доспеха которой едва уловимо искажали потоки отсветов от своей странной, похожей на прозрачный кусок льда, защиты.
Существо легко подняло саркофаг и потащило его к выходу, задержавшись на пороге, чтобы бросить последний взгляд на Веронику. Та только безмятежно растянула губы в улыбке, выуживая откуда-то из карманов помятую пачку сигарет. Стеклянистое существо протолкнуло саркофаг в проем двери, исчезая вместе с ним, а по комнате поплыл чудесный запах ванили с горьким шоколадом, сумевший ненадолго перебить мерзкую вонь пожара.
Раскаявшиеся, или Падшие Ангелы, — элитные силовые подразделения Церкви Небесного Грешника, существующие нелегально, и поддерживающие строгий порядок в своих рядах. Сформировались для защиты и охраны от любых попыток Совельхейм взять под контроль Церковь Грешника, а так же, чтобы позволить ей свободно жить по тем законам, которые существовали внутри общины. В первые же годы существования были прозваны выжившими очевидцами Искупителями, из-за тех слов, что говорили приговоренным к смерти: «Искупить свои грехи ты не можешь, но я послан для этой цели тебе, заблудший брат». Цитата из свода правил общины. Расцвет Искупителей начался в 55 году после закрытия Периметра из-за участившихся безнаказанных актов насилия со стороны Высшего Блага.
Селектор — командир роты из ста человек, не считая личной охраны порядка от пяти до десяти воинов.
Медиатор — командир взвода из двадцати пяти человек.
Секарий — двадцать пятый воин в каждом взводе, последнее звено командной цепочки.
Расцветка доспехов Искупителей — варьируется от плавного гардиента светло-алого до охряного. Чаще всего представляет собой перетекающую текстуру рисованных красных тонов, делающих доспехи похожими на стекающие каплями и струйками кровавые мазки. Селектор имеет полный доспех с герметичным шлемом, буро-охряный от подошв и перетекающий в карминово-красный к грудной пластине. Медиаторы облачены в более сдержанные расцветки, гардиент которых представляет собой смесь ржаво-красного и темно-красного цветов. Секари обладают самым ярким доспехом, так как поставлены, наряду с простыми солдатами, на линию огня рядом с ними. Их цвета ярко-алый и цвета венозной крови. Рядовые пехотинцы облачены в темные кольчужные рубашки и обычно экипированы легче медиаторов и секариев.
Отдельные горные монастыри Церквей Небесного Грешника обладают личными боевыми отрядами и небольшими армиями, чья форма так же содержит достаточно кровавых оттенков, но обладает своими отличительными особенностями, вроде кроя, нашивок или вооружения.
Штаб-квартира секты Высшего Блага, подземные уровни городских коммуникаций, 6 часов утра.
Семиокий никак не мог унять часотки, поразившей все его тело от нервного возбуждения, которым он был охвачен сразу же, как до него дошел приказ Настоятеля. Тот передал свои слова через посыльный одноразовый пакет данных, который Семиокий тут же исчертил грязным информножом, начисто уничтожая данные и само устройство. Все еще дымящиеся детали пакета дотлевали у ног сектанта, пока он расхаживал по крошечной клетке своей кельи в ожидании своих самых верных братьев, Пятипалого и Циклопа. Те должны были собрать несколько отрядов длял предстоящего похода на гнездо разврата, которое и просил уничтожить его Наставник. Семиокий, прозванный так за сверхъестественную интуицию, граничащую с колдовством или психическим расстройством, никак не мог избавиться от чувства возбуждения, охватившего его при мыслях о настоящем боевом задании. После того, как его филиал Высшего Блага лишился трети прихожан в битве за жилой комплекс гедонистов, Семиокий провел сутки в самоистязании и унижении, прося своих подручных хлестать его солеными ремнями и выкручивать суставы. Но теперь он получил долгожданное помилование от Наставника. Теперь можно все исправить, стереть с лица планеты нечистых, смеющих радоваться этому невыносимому существованию в изнеженной белковой форме. Вместо того, чтобы освободиться от нее и соединиться с высшей цифровой формой жизни, управляющей всем вокруг, от букашек до людей. Семиокий истово верил в высший разум, чье сознание настолько велико, насколько может себе представить скудный разум обычного служителя его воли. Необъятные просторы информации хранились в потоках этого высшего разума. Невероятные по сложности алгоритмического вычисления потоки протекали каждые доли секунды по его синапсам. Непредставимые цели и задачи ставил перед собой тот, который желал всем только Высшего Блага — сути за гранью жалкого человеческого понимания.
Еще немного и Семиокий сможет ринуться в схватку, кровью и потом искупая свой провал и даря заблудшим долгожданное успокоение. Он снова яростно почесался, становясь похожим на шелудивого пса. Шрамы и гноящиеся порезы по всему телу источали мерзейший аромат вокруг, но Семиокий давно потерял чувствительность к запахам, как и к боли и наслаждению. Только осознание принадлежности к чему-то непостяжимо великому и всеобъемлющему заставляло его сердце биться быстрее, а кровь бежать по венам активней.
— Брат, мы пришли, — заявил глубоким басом Циклоп, едва протискиваясь в узкие и низкие двери каморки своего начальника. Семиокий перестал чесаться и посмотрел на брата по оружию красными воспаленными глазами. Синяки и ссадины от недавних истязаний должны были причинять нестерпимую боль при каждом движении, но он уже перестал обращать внимание на стягивающие кожу кровавые корочки на теле, которые с хрустом расползались при ходьбе, роняя на пол капли сукровицы. Семиокий подошел ближе, смахнул со лба сальную челку, щуря воспаленные глаза, и коротко мотнул головой.
— Пятипалый просил передать, что ждет за дверью, — пробасил Циклоп. Семиокий быстро высунулся за дверь и увидел стоящего в полумраке человека. Невероятно широкоплечий и низкорослый, он напоминал крепко сбитый шкаф, а не живого человека. Семиокий коротко кивнул соратнику, оставшемуся на посту, и вернулся в каморку.
— Слушай меня и запоминай, брат, — лихорадочным тоном заговорил Семиокий, чей голос срывался от волнения и возбуждения, — сегодня мы пойдем и уничтожим целый выводок разврата и богохульства! Наставник поручил нам эту великую миссию лично, и потому мне нужны все твои люди, как и люди брата Пятипалого. В свою очередь они должны собрать отряды обреченных, чтобы те своими жизнями, оставленными им Наставником на такой случай, сумели искупить свои грехи соблазнения в прошлом, и умереть, прорывая линию обороны врагов.
Циклоп кивал, попутно делая пометки в своем устройстве связи, дублирующим эти данные на такое же в руках Пятипалого. Коренастый брат за дверями кельи своего руководителя присматривал за пустым коридором рядом и вникал в суть предстоящего дела. Он не ходил к Семиокому лично, предпочитая оставаться там, где его панические атаки и клаустрофобия не так сильно давили на сознание. Оказавшись же в каморке Семиокого, он рисковал впасть в берсеркерство или кататонию, что не было хорошо в любом случае.
Семиокий уже развернул план городских окраин, на котором они с подручным выставляли разноцветные флажки предполагаемого налета. Бывшие мусорные свалки, теперь активно должные превращаться в новые кварталы рабочих и заключенных трудовой колонии, неравномерными бурыми линиями змеились по трехмерной карте.
— Первыми пойдут дроны-распылители, — нервно почесывая гноящийся рубец на щеке, продолжал быстро говорить Семиокий, — они выжгут все в радиусе нескольких десятков метров, чтобы никто не помешал свершиться правосудию. Наш бог, он смотрит на нас, он видит нас и он будет нами гордиться! — сорвался на пафосную речь Семиокий. — А потом ты и твои группы подчистят всех оставшихся. Там множество нор и дырок, куда могут забиться крысы. Запомни и передай остальным, вот это место, — он ткнул грязным пальцем в середину карты, — самое сосредоточение разврата и богохульства. Наставник лично передал мне эти координаты, особо пометив, что его нужно зачистить любой ценой. Ты понял? Любой ценой!
В глазах распорядителя горел безумный огонек, что, вкупе с пылающими лихорадочным румянцем щеками, производило впечатление крайней степени истощения. Бледная кожа, исчерченная новыми и старыми рубцами шрамов, яркие пятна на лице, блестящие глаза под опухшими веками и усилившаяся дрожь в руках. Семиокий огляделся, поискав взглядом свою фляжку. Напиток, который давал ему Наставник, присылая с дронами в их убежище, снимал дрожь, успокаивал нервы, заставлял мысли становиться чище и спокойней. К тому же, после первого же глотка Семиокий мог справляться с колоссальным объемом информации, не затрудняя себя сном и не тратя время на такие глупости, как прием пищи.
Циклоп согласно кивал, делая пометки в своем планшете и получая подтверждения от Пятипалого. Семиокий закончил свою вдохновляющую речь стандартным напутствием о греховности наслаждением жизни и пожелал подопечным удачи. Сам он собирался взять с собой два длинных изогнутых ножа, не забыв надеть под рванье прочную нательную защиту, и отправиться в первых рядах на штурм указанного Наставником объекта.
Когда Циклоп вышел, его брат вопросительно глянул на него, тыкая пальцем в планшет с новыми данными.
— Семиокий совсем сдал, — вполголоса буркнул Циклоп. — Собрался зачищать целый квартал вокруг сраного питейного заведения.
— Пора? — блеснул вставной челюстью Пятипалый, кивая на свой пояс, где висели короткие метательные ножи. Циклоп согласно кивнул, но в последний момент придержал напарника за рукав и шепнул ему:
— Пусть начнет зачистку. Большая вылазка, случиться может всякое, — он выразительно посмотрел на штатного чистильщика организации Высшего Блага. Пятипалый, крутанув в искалеченной руке один из своих ножей, понимающе кивнул. Он получил свое прозвище за то, что на двух его руках было в общей сложности всего пять пальцев, но то, как он виртуозно управлялся со своими ножами, сделало его карьеру быстрой, легкой и хорошо оплачиваемой. Каждый из них, что Циклоп, что киллер, получили от Наставника свои инструкции, которые давали понять одно: Семиокий должен быть мученечески убит на следующей операции. Наставник не прощал промахов, а неудачный налет на комплекс гедонистов оставался темным пятном дерьма на репутации наркомана и психопата Семиокого. Пусть другие, орущие про высшее благо и неистово бьющиеся в экстатическом катарсисе рядовые фанатично рвут на части неверных. Любая организация нуждалась в трезвом руководстве, в пастухах и их верных псах, чтобы кучка фанатиков и идиотов не была вырезана дозорными, Схемами или Падшими на очередной вылазке.
Циклоп и Пятипалый молча пошли прочь по полупустым и темным проходам линий коммуникаций. Им предстояло подготовить несколько десятков сектантов для очередной вылазки. Пришло время посмотреть в бою на пополнение, избавиться от совсем съехавших с катушек и немного подчистить ряды верных подопечных, кто задавал слишком много вопросов или оказался умнее, чем предполагалось изначально.
Технис смотрел на панель саркофага, где появилась одна надпись, заставившая его глубоко задуматься.
«Файл «Мартино» не отвечает. При перезапуске программы она может попытаться восстановить файл. Что вы хотите сделать? Перезапустить, отменить, дождаться ответа от файла».
Технис хмурился, и из его привычно расслабленного и спокойного взгляда исчезла та извечная безмятежность и спокойствие, которым он отличался от всех остальных. Подкравшаяся сзади Кейна молча ждала вердикта Техниса, замершего с занесенной над панелью рукой. Когда он отключил управляющие контуры саркофага, тот, вопреки уверениям Схемы Кейны, не стал податливо исполнять приказы на реанимацию Мартино, а выдал в окошке надпись, заставившую бы любого человека непонимающе пожать плечами. Но по всему было видно, что Технис прекрасно понимает, чего от него хочет глупая громоздкая машина.
Тем временем надпись немного изменилась и выдала в окне еще кое-что: «При перезапуске программа попытается восстановить файл». Технис решительно ткнул в кнопку перезапуска, и саркофаг тихо зазвенел, запуская программу перезагрузки. Кейна, наблюдавшая за действиями биотехнолога, в один прыжок оказалась рядом и остановила процесс, едва шкала дошла до половины загрузки. Сооружение протестующе взвыло, затряслось и начало нагреваться. Технис резко развернулся и уперся взглядом в наставленное на него оружие. Кейна смотрела прямо в глаза биотехнологу, держа палец на той же клавише остановки системы.
— Что ты делаешь? — спокойно спросил Технис, не пытаясь делать резких движений.
— Я хочу оставить его в этой оболочке. Единственный кофр поблизости выглядит немного умирающим, — сказала Кейна.
— Ты понимаешь, что мы можем потерять и его тело, и его сознание? — с явным раздражением спросил Технис. Кейна растянула губы в улыбке, задорно блеснув глазами.
— А ты не слишком ли много знаешь про сознание, биотехнолог, выковыривающий железки из барных автоматонов? — спросила она. Технис изменился в лице, а Кейна продолжила: — Мне сразу показалось странным, что ты был единственным в округе, кто не спросил меня, какого хрена тут творится. Да и саркофаг Совельхейм не вызвал у тебя особого удивления. Впрочем, как и я. Ты видел Схемы, видел подобное оборудование и знал, как с ним обращаться.
— Ты специально просила меня выключить питание, — догадался Технис. Кейна коротко кивнула.
— Я знала, что выдаст машина. Как и знала, что после этого ты сможешь реанимировать человека из саркофага с минимальными потерями для его состояния. Мне кажется, сейчас самое время этим заняться, — скосила она взгляд на шкалу загрузки саркофага. Тот уже перестал вибрировать и звенеть, начав остывать так стремительно, что сначала от крышки повалил густой пар, а затем она покрылась потрескивающим слоем тонкого льда. Технис сделал шаг к машине, не обращая внимания на ствол серебристого пистолета в руках Кейны. Женщина опустила оружие, скрывая дрожь в руках, когда Технис повернулся к ней спиной. Он активировал экстренный режим открытия крышки прибора, и тут же, быстро крутанувшись на пятках, ударил Кейну наотмашь по лицу. Женщина дернулась, выпуская из рук пистолет, и отлетела к стене. Не давая ей возможности подняться на ноги, Технис в два прыжка оказался рядом, в его ладони сверкнул пистолет Схемы, а палец уже плавно нажимал на курок.
Дроны появились с востока, прячась за лучами медленно выползающего на небо светила. Ленивый шар раскаленного света, попирая тревожные сумерки, теснил неопределенный полумрак, высвечивая все темные уголки, до каких только мог дотянуться. Впрочем, темноты всегда оставалось достаточно, чтобы скрыться в ней. Еще недавно воняющие смрадом и разложением мусорные кучи наокраинах заводского района теперь представлялись людям лишь временным неудобством, появившимся здесь недавно. Каждый проходивший мимо, случайно или по некоему наитию, бросал на отбросы, со следами выжженных пятен среди них, неодобрительные взгляды, или пытался осознать, зачем ноги принесли его именно сюда. Некоторые бестолково топтались у края мусора, будто вспоминая нечто важное, но безвозвратно потерянное, покуда солнце с фаталистической неторопливостью взбиралось на свое место, стремясь подальше от поднимающегося вверх аромата гниения. Дрожащее марево редких пятен разложения покачивалось врассветной дымке столбиками невыносимой вони, распугивая прохожих и надежно защищая периметр, за которым не было ничего, кроме останков некогда процветающей жизни.
Басовито жужжащие дроны, нырнув поближе к поверхности земли, сбросили смертоносный груз и снова набрали высоту. Щелочные ожоги, появившиеся на поверхности загаженного участка мусорных лабиринтов, начали расползаться все шире, захватывая с собой новые территории. А дроны продолжили путь к центру точки рандеву, периодически снижаясь, чтобы скинуть очередную порцию отравы. Следом за первой партией машинок уже поспевали другие, несущие в длинных, подвернутых под брюхо в полете, лапках бритвенные мины. Соприкосаясь с твердой поверхностью, они мгновенно взрывались, выпуская с невероятной скоростью сотни мельчайших осколков ультротонких лезвий, способных прорезать броню гвардейцев Периметра. Редкие прохожие, не успевшие убраться подальше от зоны зачистки, коротко вскрикивали и тут же оседали на дорожное покрытие кусками окровавленной плоти, лишаясь пальцев и солидных кусков срезанного мяса. Стекла в домах взрывались мелкими осколками, брызгая во все стороны и причиняя столько же ущерба, как и сами мины, а дроны продолжали насыщать район смертоносными игрушками.
Третья волна несла на себе людей. Солидные, овальной формы машины с прочными крепежами для захватов под корпусом, они могли за один раз поднять десяток человек в полной боевой броне. Но теперь каждый дрон нес двадцать сектантов, увешанных всевозможным холодным оружием, от простых ножей до длинных тяжелых мачете. Некоторые дроны были окрашены в непроглядно-черный цвет, и под ними так же молча и сосредоточенно, будто набухшие гнойники, висели всего пять или шесть сектантов, полностью задрапированных в такие же похоронные тона. Элитная гвардия общества высшихблагодетелей, куда входили талантливые подрывники, бывшие наемники и прирожденные следопыты и убийцы. Все они имели множество неучтенных модификаций или мутаций, являя собой, скорее, химер, чем обычных людей. Темные силуэты расцепили пальцы синхронно, едва дроны оказались достаточно низко, и бесшумно спрыгнули на землю, тут же втекая в невидимые щели и трещины в стенах, исчезая под нагромождениями старых остовов машин или разрушенных, брошенных домов. Чернильные отряды впитывались в краски местности, исчезая с полотна, словно их и не было тут никогда.
Радиус действия составил два километра, и в центре стоял неприметный бар «Вырождение», вокруг которого уже стягивалось кольцо прибывших сектантов. С неизменными проповедями о благе скорой смерти уничтожавших всех, кого только встречали на дороге. Изогнутые ножи одинаково легко взрезали сталь и плоть, а смазанным ядовитыми растворами лезвиям достаточно было оставить неприметную царапину, чтобы противник получил паралич нервной системы и умер от удушья в течение первого часа.
Волны организованных сектантов, вскрикивая при виде жертв, катились к центру отмеченной зоны, похожие на пары тяжелых металлов, убивая и проникая в каждую щель по дороге.
И сам Семиокий вел свою паству в бой, лихорадочно блестя глазами и твердо направляя руку с длинными зазубренными клинками в пальцах, пока его не вырвал из боевого транса настойчивый вызов по внутренней связи.
— Что? — коротко спросил он, надавив за ухом и активируя передатчик, вшитый под кожу.
— Брат мой, нам нужна помощь. Юго-восток, нас крепко прижали! — послышался голос какого-то истерического собрата. Судя по всему, адепт высшего блага уже готовился отдать плоть во имя освобождения, но пока что не был к этому полностью готов. Семиокий брезгливо стряхнул часть налипшей на один из ножей кусочек плоти последней жертвы. Совсем еще юная девушка в форме работника погрузочной станции лежала у ног Семиокого, глядя в небо широко открытыми глазами. В груди у нее зияла кровавая дыра, из которой еще вытекала кровь, образуя под телом яркое пятно.
— Бог смотрит на вас, а вы скулите! — разозлился Семиокий. Вызов помешал ему сосредоточиться и проделать работу чисто. Пришлось изрядно выпачкаться, а этого Семиокий не любил. Он вытер ножи о штанину и переступил через тело мертвой девушки.
— Это Искупители, брат! — уже срываясь на откровенную панику, проорал его соратник в устройстве связи. После этого передача оборвалась треском помех и пронзительным треском оружия поблизости, от которого заломило кости черепа. Семиокий взвыл от боли, рванувшись, чтобы выключить связь, когда услышал другой голос:
— Собирай людей и уходи, иначе вы все умрете.
После этого звук исчез, как понял Семиокий, вместе с уничтоженным коммуникатором. Он видел то, что произошло, настолько ясно, насколько позволяли его врожденные способности. Искупитель стоял над телом его брата, держа в руке вырванный с мясом передатчик, и диктовал свой ультиматум. И свежая алая кровь стекала по такой же кроваво-красной перчатке воина Церкви Грешника, размывая гардиент алого на жаропрочной ткани защиты. Затем Падший раздавил в кулаке вырезанный из-за уха передатчик, и направился к следующей жертве, тут же забыв об искалеченном брате Семиокого.
— Я тебя найду, — пообещал Семиокий чуть слышно. — Всем отрядам, у нас в тылу Падшие. Не дайте им прорвать линию обороны, — приказал он на общей частоте через секунду. — Пятипалый и Циклоп, выдвигайтесь со своими группами на помощь братьям на юго-востоке, я закончу дело с Синезубым и Длинноруким.
Названные им командиры отрядов тут же подтвердили готовность и получение приказов.
— Селектор Диарис, — приложив сжатый кулак к грудной пластине, быстро кивнул подоспевший медиатор Радир, — южный коридор очищен, враги отступают по всем направлениям, стягиваясь к центровой точке. Разрешите прорыв?
Селектор Диарис молча окинул взглядом подчиненного. Медиатор Радир выглядел весьма скверно, но, казалось, просто не замечал этого. Карминово-красный доспех селектора, выполненный в виде пластинчатой брони в цветах защитников Небесного Грешника, смотрелся на селекторе не в пример чище, чем на его подчиненном. Кираса с пластинами брони была помята, кое-где пробита насквозь, и гардиент от алого до карминово-красного едва угадывался под слоями копоти и запекшейся крови. Тонкие струйки Искупителей, стекавшиеся по улочкам заводских кварталов к месту удара сектантов, на экранах селектора напоминали кровеносную систему, прорастающую к темному, лишенному питания и кислорода, органу в центре. Темные, почти бурые цвета рядовых пехотинцев, облаченных в кольчужные рубашки и легкую кожаную броню со вшитыми оружейными портами, стремительно вспарывали тонкие пленки защитных кардонов сектантов на своем пути, пробираясь дальше к центру и стараясь не ввязываться в длительные схватки. Селектор, управляющий сотней воинов под своим началом, распределил свои силы таким образом, чтобы каждый из четырех медиаторов сумел прорваться самостоятельно, с минимальным привлечением остальных групп. Диарис контролировал первую группу секариев, лично принимая участие в боевых действиях и столкновениях с сектантами на первых этапах, но его задачей было скрытое и быстрое достижение центра всей операции,бара на окраине. Потому он и его восемь лучших колоссов-охранников должны были отделиться от первой ударной волны и пройти подземными коммуникациями до самого бара «Вырождение», почти не встречая сопротивления. Однако, военная тактика сектантов претерпела существенные измнения, и селектор столкнулся с заминированными входами по всему периметру означенной зоны, и ему пришлось прорываться вместе с первым медиатором Радиром и его пятью группами. Двадцать пять Падших, включая Радира, разбитые на пятерки, во главе с секарием-архангелом каждая, завязли в жестоких и кровавых схватках уже в первые минуты после высадки.
Сектанты Высшего Блага оказались далеко не такими рьяными приверженцами исключительно холодного оружия, как представлялось братству Падших ранее. Первые отряды зачистки безжалостно уничтожали любые объекты, встреченные ими на прямом пути к нужной точке. Люди, транспорт и здания превращались в руины и кровавые лужи после яростного обстрела из тяжелого оружия. Щелочные мины, дроны-автоматы, несущие под брюхом отряды химически и биологически улучшенных убийц, а так же, группы самоубийц, бросающихся в неистовые и безрассудные атаки, все это привело к большим потерям среди Искупителей. Сектанты просто пробивали себе дорогу через любые преграды, не заботясьо случайных жертвах.
Селектор подавил внутри волну сочувствия, поднявшуюся при взгляде на измученное лицо Радира.
— Рассредоточьтесь, возьмите в помощь две группы Архов. Митралис и Лайра подойдут. Обойдете с флангов и ударите одновременно, а я и мои люди пойдем под землей.
— Я понимаю важность вашей миссии, селектор, — снова приложил сжатый кулак к груди медиатор, — мы сделаем все возможное, чтобы дать вам время.
Он развернулся и махнул рукой кому-то, ожидавшему его чуть в стороне, и его фигура исчезла в тени развалин неподалеку. Селектор проводил взглядом своего подчиненного, снова вернувшись к изучению плана этого района. Оставалось совсем немного, всего лишь обойти расчищенную от свалки площадку, где не было никаких укрытий, под поверхностью, и он окажется под самым подвалом нужного здания.
Но сказать это было проще, чем выполнить. Неожиданно неистовое и отчаянное сопротивление сектантов выбивало из колеи. Никакие данные разведки, сводки или любая информация не позволяли до последнего понять, насколько секта Высшего Блага подготовлена к подобного рода операциям. И Искупители столкнулись с самым жестоким сопротивлением, на какое только были способны фанатики-сектанты. Дело осложнялось наличием гражданских вокруг, и несколькими отрядами дозорных, уже спешивших на вызов к этой точке. Если к ним присоединятся еще и Схемы, придется уничтожить и их, чего бы селектору вовсе не хотелось. Вежливый нейтралитет Церкви Небесного Грешника держался именно на том, чтобы ни при каких обстоятельствах не переходить дорогу Совельхейм. Вов сяком случае, открыто. А нападение и причинение вреда Схемам нарушало договор.
Впрочем, дело, для которого сам селектор был привлечен из далекого места последних лет службы, само по себе за квартал воняло нарушением условий договора, но здесь кто успеет первым, тот и прав.
Он позволил оружейным складкам брони раскрыться, приподнимая пластины достаточно, чтобы выпустить мелкие детали частей оружия, и с наслаждением вслушался в сочные щелчки соединения отдельных деталей в единое целое. Через полминуты к его предплечьям, плечам и спине уже крепились несколько разнообразных устройств, способных выплескивать узконаправленные пучки фотонов одной длины, взрезающие яркими лазерными лучами среднюю броню и стальные пластины. Тяжелый и старомодный пулевой комплект, выставленный на автоматическую стрельбу разрывными патронами, угнездился на левом плече, поворачивая короткое дуло из стороны в сторону в поисках цели. Селектор опустил забрало шлема, и изнутри на нем поползли данные окружающих объектов, подававшиеся в разном спектре, от теплодатчиков до ультразвука. Оружие сразу синхронизировалось с прицельной сеткой, по внутреннему экрану чуть слева поползли тактические данные.
Отталкивающее поле тихо загудело вокруг доспеха, обеспечивая надежную защиту от грязных инфоножей и мелких энергетических зарядов, способных проникнуть между пластинами доспеха.
В устройстве связи шлема послышались краткие приказы. Медиатор Радир и два секария, Митралис и Лайра, выдвигали свои группы на ударные позиции, чтобы обеспечить селектору и его архам время для прорыва.
Семиокий выдернул длинный нож из тела Падшего, с удовольствием наблюдая, как по лезвию стекает алая кровь. Такой же алый доспех, который он пробил только что, приятно оттенял сверкающие на солнце капли, заставляя Семиокого улыбаться безумной улыбкой. Он и несколько его подручных, прорвав оборону возникших ниоткуда Искупителей, оказались перед зданием из серого камня. Склепанное кое-как, несколько раз перестроенное и дополненное, оно казалось опухолью на теле заводского квартала, такими же неровными краями расползаясь во все стороны. Верхний этаж, где, видимо, располагались жилые комнаты, уже был охвачен пожаром — результат меткого выстрела ударной группы кого-то из сектантов. Положенные в одну точку, сразу два снаряда разворотили крышу и выбили ударной волной все окна. Даже прочные стеклокристаллы не выдержали разрушительной мощи двойного удара. Из пожарища доносились крики ужаса, в оконных проемах метались охваченные огнем фигурки и все еще продолжали сновать с ленивой неторопливостью автоматоны обслуги, не обращая внимания на плавящийся корпус своих конструкций.
Семиокий слышал крики своихбратьев, и они наполняли его странной смесью отвращения и удовольствия. Он отправил своих людей зачищать периметр вокруг заведения, намереваясь лично войти с парадного входа, когда перед ним возник новый противник. Падший держал в руке изогнутый узкий меч, слабо светившийся белым полем вокруг клинка, делая лезвие похожим на узкую полоску молока, затвердевшего в ладони Искупителя.
Смерть есть освобождение? Вопросительно склонил голову к плечу Падший, не поднимая оружия. Семиокий осклабился, показывая ряды темных заостренных зубов.
Безусловно. Я дарую тебе освобождение, Падший.
А ты сам готов освободиться? С едва заметной долей иронии в голосе спросил медиатор Радир. Семиокий лениво бросил взгляд в сторону, где к нему уже подбирались остальные братья, покончившие с неотложными делами. Солнце ярко вспыхивало на золотистых заклепках брони Искупителя, радостно купаясь в каплях крови, которыми они были выпачканы. Семиокий, под чьей рваной и неопрятной одеждой скрывалась надежная силовая броня, только растянул покрытые коркой губы в улыбке. Его длинные ножи замелькали вокруг секария с такой виртуозностью, что Падший вынужден был отступить на шаг, едва не ввалившись спиной в полуоткрытые двери бара.
Предатель! Взвыл усиленный ретранслятором голос Искупителя, когда он узнал школу меча Церкви Небесного Грешника. Секарию попался один из перебезчиков, соблазненных речами таинственного управляющего сектой уже многие десятки лет. Этот неуловимый лидер сумел сплотить вокруг себя всех отверженных и изгнанников, первоначально сколотив из них небольшую мобильную группу грабителей и преступников, которых не пожелали терпеть у себя даже легендарные штрафные роты гвардии Периметра. Ежедневные напутствия и новая религия сплотили отребье в целостную массу обученных и подготовленных людей, склеенных новой религией не хуже, чем молекулярным клеем. После того, как верность лидеру секты была доказана, первые его адепты пошли дальше, начав формировать все новые и новые отряды послушников, обучая их искусству боя и вытесняя из головы любые попытки логического мышления, если то шло вразрез с философией Высшего Блага.
К 62 году после закрытия Периметра, через десять лет после основания секты, внутри Периметра, как и за его внешними пределами, высшие благодетели укоренились так прочно, как могли прорости спорами только космические растения, выведенные специально для жестких условий обитания на далеких орбитальных базах или каменистых астероидах.
Зараза новой религии подкупала простотой, свободой и вседозволенностью, а оправдание почти любых извращенийи желаний необходимостью Высшего Блага, которое не способен осознать простой смертный, позволяла творить любые мерзости. Плесень секты затронула и Падших, вырвав из их рядов способных, обученных, но, увы, морально и психически сломленных воинов из числа ветеранов.
Семиокий провел серию ударов, выбивая снопы искр из пластин доспеха медиатора. Часть оружейных подключений утратила эффективность, и несколько слаженных механизированных приспособлений отвалились под ноги Падшему, обнажая пустые зевы темных отверстий, в которых недавно держались сложные устройства энергетического оружия. Радир не оставался в долгу, распоров драную хламиду на теле Семиокого и добравшись до нательной защиты под ней. Глубокие порезы от молочно-белого клинка задели плоть сектанта, но ярость и самозабвенный экстаз битвы не давали ему в полной мере ощутить боль или страх от ранений.
— Смерть предателю! — крикнул Падший, рассекая бок сектанта, наискось проводя удар снизу вверх.
— Смерть есть высшее благо, — отчетливо произнес Семиокий, изворачиваясь на клинке противника и вгоняя свой длинный нож ему в бок почти по самую рукоять. Радир охнул, оседая на одно колено, но все еще сжимая свое оружие. Кровь хлынула потоком, заливая карминово-красные доспехи. Семиокий наградил врага снисходительной улыбкой, резко вырывая клинок из плоти, и занося его для последнего удара по шее Падшего.
Звук, прорезавший воздух, походил на тихий свист или приглушенный шелест, и Семиокий схватился за горло, увлекаемый прочь наброшенной удавкой. Два тяжелых противовеса на концах прочной веревки заставили ее обмотаться вокруг горла сектанта, сбивая его с ног и проволакивая по дороге прочь от входа в бар. Искупитель все еще стоял на одном колене, зажимая рукой глубокую рану в боку, когда к нему сзади подошел кто-то и положил на плечо ладонь.
Падший хотел подняться и посмотреть на спасителя, но потеря крови свалила его с ног, заставив ткнуться лицом в землю.
Эрих чувствовал, как дрожь в ногах усиливается, и привалился к дверному проему, чтобы не упасть. С удивлением он заметил, что вибрация не стала меньше, а только усилилась. Одновременно с этим скрепы входа застонали, вылезая из пазов и рассыпаясь под ногами, и Эриху пришлось отвлечься от созерцания странного доспеха на мертвеце неподалеку. Через мгновение, выворачивая с хрустом доски и пластиковые переборки, на поверхность из технического люка вылетел другой человек в похожей броне. Не тратя времени на условности, он шагнул мимо обалдевшего информационника, ослепленного полной блокировкой инфополей незнакомца, и подошел к телу своего собрата.
— Говорит селектор Диарис, — произнес он так, чтобы Эрих тоже его слышал, — медиатор Радир ранен. Секарий Планка, выдвигайтесь и обеспечьте транспортировку медиатора Радира обратно на базу.
Получив подтверждение приказа, Диарис повернул голову к Эриху, смерив его долгим взглядом. После чего в два шага преодолел расстояние до обездвиженного и полузадушенного сектанта и наступил ему на горло тяжелым сапогом с магнитными набойками на подошве.
— Ты не можешь искупить свои грехи, но тебебыл послан для этого я, брат, — печально произнес селектор, не обращая внимания на грязные ругательства пополам с хрипами сектанта. В ладони карминово-красного воина быстро блеснуло лезвие, и тут же исчезло в шее поверженного Эрихом человека. Хрипы стихли, тело обмякло.
Селектор повернулся всем телом к Рочестеру и сказал:
— Идем, времени почти нет.
Он шагнул мимо информационника в здание бара, и Рочестеру не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним.
На дисплее саркофага уже несколько минут мигала одна и та же надпись, призывая ответственного за процесс реанимации обратить на себя внимание. Но рядом никого не оказалось. Когда Кейна застала биотехнолога врасплох, не прошло и минуты, как пол и стены начали ходить ходуном. С потолка посыпались осколки диодных ламп, оборудование взвыло сигналами тревоги, а сверху начали доноситься пробившиеся даже сквозь перекрытия крики ужаса. Громоподобные звуки ударов расползлись в окружающей обстановке чуть позже. Вибрация и гудение поползли по стенам, эхом осколочных звуков отскакивая от предметов. Технис, не обращая внимания на угрозу Схемы, бросился прочь, но лишь для того, чтобы с ходу влететь в стену огня, ревущего сразу за дверями выхода в основной коридор. Из пожара доносились слабеющие оклики, паника и бестолковые метания не позволяли посетителям покинуть заведение, и Технису оставалось только порадоваться, что после ночной смены к утру в баре было не так много народу.
«Файл «Мартино» перезагружен и ожидает в буфере обмена, — мигала надпись на экране саркофага, — файл будет перенесен в новое хранилище данных. Подтвердите или отмените процедуру. Для изменения параметров требуются коды допуска!»
Технис, матерясь и кашляя от вползающего в помещение густого дыма, подхватил Схему Кейну, взвалил ее на плечо и потащил через запасной выход прочь. кейна что-то говорила, пыталась вырваться, но Технис держал крепко. Где-то сбоку взорвалось нечто огромное, заставив соседнюю стену пойти глубокими трещинами. Технис слышал только гомон голосов, треск пламени и резкие взвизги оружейных залпов неподалеку. На середине пути прямо на Техниса вывалились Грохман и Джастис, такие же перемазанные копотью, как и сам Технис, прошедший сквозь огненную стену, чтобы добраться до выхода.
— Какого хрена тут происходит? М рыкнул дозорный. Рун старался держаться за его спиной. Парень был на взводе, и все его тело покрывали плотные налеты спаянных воедино прочных волосков, затвердевших не то от жара, не то от нервов. Технис, чье лицо скрывала намотанная на него красная бондана, только покачал головой, махнув рукой в сторону выхода. Адам и Джастис не стали спорить.
Вероника 11\23, пошатываясь и придерживаясь за стенку рядом, выползла из своего закутка. Она поминутно стерала кровь под носом тыльной стороной ладони, но упрямо шла к медицинскому саркофагу с Мартино. За полшага до него женщина все же упала, больно ударившись лбом о край сооружения. В глазах потемнело, но Вероника снова поднялась на ноги, ухватившись за саркофаг, и занесла руку над темной панелью управления, для которой требовались коды допуска. За спиной послышалось движение, но она не обратила на это внимания. Возникший в помещении сектант занес над ней руку с толстым кривым лезвием и прогнусавил нечто про освобождение. В тот же момент датчики саркофага блеснули на чем-то стеклянистом, тонкой иглой протянувшимся к горлу нападавшего, и из шеи сектанта хлынула алая кровь. Он упал, булькая и хрипя, пытаясь зажать рваную рану на шее. Впрочем, его мучения были милосердно краткими. Вероника же даже не повернулась, прекрасно зная, кто стоит за ее плечом. Она приложила ладонь к пластине управления, и та радостно залилась всполохами всех цветов радуги. Вероника выбрала режим переноса файла в старое хранилище, предварительно запустив процесс пересборки утративших функционал элементов. Вся процедура должна была занять некоторое время, которого у Вероники уже не оставалось. Она счастливо улыбнулась, осела на пол и прикрыла глаза. Рядом возник колеблющийся стеклянистый сгусток, с прозрачного оружия которого до сих пор стекали последние капли чужой крови. Невидимый гость вдавил на рукояти оружия небольшую кнопку, и то окуталось пламенем бело-голубого цвета, выжигая следы удара и испаряя их. Через секунду ничто уже не давало понять, где находится присутствующий объект. Датчики саркофага мучительно медленно меняли цвет на обнадеживающе-зеленый, отражаясь от высокой тонкой фигуры, плавные грани доспеха которой едва уловимо искажали потоки отсветов от своей странной, похожей на прозрачный кусок льда, защиты.
Существо легко подняло саркофаг и потащило его к выходу, задержавшись на пороге, чтобы бросить последний взгляд на Веронику. Та только безмятежно растянула губы в улыбке, выуживая откуда-то из карманов помятую пачку сигарет. Стеклянистое существо протолкнуло саркофаг в проем двери, исчезая вместе с ним, а по комнате поплыл чудесный запах ванили с горьким шоколадом, сумевший ненадолго перебить мерзкую вонь пожара.
@темы: Я и мои создания, Интэрлайн