Чертова Палица

[Александрийская Рулетка]

Лицензированные наркозависимые — граждане Периметра, имеющие разрешение на получение дозы того или иного наркотического препарата. Как правило, являются стерильными субъектами, не способными к размножению во благо сохранения генофонда Периметра и прилегающих территорий.
Гражданство Периметра — голографическая татуировка, располагающаяся на ключице, в штрих-коде которой содержатся все данные о гражданине. Гражданство дает право жить внутри Периметра и позволяет получить неприкосновенность и привелегии первостепенной защиты при нападении террористов и захвате заложников за Периметром. Введено через 8 лет после закрытия Периметра.
Исследовательские группы — отдельные небольшие команды ученых, техников и силовиков на контрактной основе, финансирующиеся филиалами Совельхейм, но официально не имеющие к нему никакого отношения. Созданы для исследования и поисков остатков разумной жизни или колонистов, сделавших попытку колонизировать ближайшие системы до создания Периметра. Официальной наукой не признаются.

Центр города, 158 год после закрытия Периметра

Она догнала его за поворотом, откуда можно было выйти на широкую улицу, огибающую полукругом квартал гедонистов. Рочестер, немного отойдя от пережитых событий, с трудом мог унять дрожь в руках, и потому сунул их в карманы, чтобы его не приняли за нелицензированного наркомана. Патруля дозорных ему только не хватало для завершения дня. Игрушки болтались кое-как, тренькая в карманах, и Эрих остро жалел об отсутствие удобного и привычного пояса информационника, куда в былые времена подвешивал все свои вещички для работы.
— Подожди, — взяв его за руку, сказала Вероника. Рочестер мягко высвободился, не сбавляя шага, продолжив удаляться прочь. — Да подожди ты! — уже крепче ухватила она его за запястье. — Не можешь же ты просто взять и уйти!
— Почему? — осведомился Эрих, прибавляя шаг. — Ты же рядом. Чего мне там еще делать?
— Романтично, но я не про себя, — грубо толкнула его в спину Вероника. Эрих разозлился по-настоящему. Он резко затормозил, развернулся и толкнул женщину ладонями в плечи, отвечая ударом на удар. Вероника едва не упала, но устояла на ногах. Эрих вперился в нее злым взглядом бледных глаз.
— Чего ты еще от меня хочешь? Я вернулся, забрал тебя. И не надо думать, что из любвик тебе лично. На мне твой ошейник, мать твою, и я пошел бы за ключами от него в любом случае!
— А как же остальные? — не повышая голоса, спросила Вероника, отряхивая штаны и снова подходя к Рочестеру поближе. — Они там просто бойню устроили! — она мотнула головой в сторону жилого комплекса гедонистов. — Мы их там, что, так и бросим?
— Бойню? Да ты не представляешь себе, что это такое, девочка, — ударил кулаком в раскрытую ладонь Эрих. — На извращенцев и развратников напали злые, злые сектанты. А мы были умнее и просто оттуда свалили. Это не наше дело, мы сектантов не приводили.
— Ну, конечно! — всплеснула руками Вероника. — Если не мы дерьмо притащили, чего нам помогать с ним разбираться! Как там у вас, в вашей тусовке говорится? «Не я вирус притащил, не мне его и выкашивать»?
— Примерно, но мата больше, — согласно кивнул Эрих и снова повернулся, чтобы уйти. Вероника подскочила к нему, ударила кулаком в плечо, заставив развернуться почти на девяносто градусов, а затем, поджав губы и глядя в лицо Рочестера, щелкнула незаметной кнопкой на браслете, который предъявляла для идентификации в жилом комплексе. Голова Эриха взорвалась искрами. Потоки информации, хлынувшие на него со всех сторон, едва не проломили череп изнутри и не разбрызгали его содержимое по всей улице. Он взвыл, стиснув голову руками, и упал на колени. Постанывая и пытаясь хотя бы разглядеть Веронику в мешанине зеленоватого тумана и искр боли. Он наощупь зачерпнул какой-то мелкий мусор и бросил в женщину. Боль прекратилась, послышалось ругательство и шорох подошв по дорожному покрытию. Кажется, Эрих попал в лицо Веронике, заставив ее отпустить кнопку на браслете.
Рочестер, полуослепший от боли и гнева, размахнулся и ударил на звук. Вероника взвизгнула и упала, проехавшись по земле спиной. Рочестер только в последний момент остановился, чтобы не добавить женщине пинка под ребра, чтобы потом точно так же ударить по лицу с размаха. От ярости он зарычал, вымещая злость и обиду на стене неприметного серого здания поблизости. Несколько раз засадив кулаками постене, он подскочил к Веронике, сгреб ее в охапку и поставил на ноги. Женщина рычала и отбивалась, нанося точные болезненные удары по противнику. Оберегая пах, Рочестер все же справился с Вероникой, и когда та поняла, что больше ее не тронут, заговорил:
— Ты совсем больная? Я так и знал, что без контроллера ты меня не отпустила. Но поверь, боль — не аргумент для защиты своих прав и желаний. Этим ты меня только достанешь и выбесишь, что неизбежно заставит меня причинить тебе вред.
— Ты… — Вероника задыхалась от гнева и, как показалось Эриху, от душащих ее слез. — Почему ты не можешь помочь им? Сектанты долго не воюют, мы могли бы вернуться…
— Не могу, — отрезал Эрих, — просто не могу, — на лице информационника играли желваки, а пальцы то и дело сжимались в кулаки.
— Трус! — неожиданно выкрикнула Вероника. Эрих, пораженный таким поворотом событий и таким преображением из отстраненной и холодной особы в истеричную девку, просто онемел, не зная, как на это реагировать. Он смерил Веронику насмешливым взглядом, поклонился и чинно произнес:
— Да, мадам. Я трус. Алкоголик, наркоман и смертник, если вообще связался с тобой и чертовым Совельхейм. Но лучше быть трусом, чем… — он осекся, развернулся и пошел прочь.
— Чем кем? Героем? —крикнула ему вслед Вероника, утирая с лица слезы и прихрамывая больше обычного.
«Чем палачом, идиотка», — подумал Эрих, но промолчал. Только сжал губы еще сильнее, от чего они стали похожи на ниточку, на прямой бледный шрам на обветренном лице. Эрих шел молча, мысленно перебирая в голове произошедшие события ираскладывая их по полочкам. Решения кофра казались ему нелогичными и спонтанными. Созданные специально для переноски чужого сознания, эти объекты обладали полной лояльностью к стратегиям заказчика и былилишены любых переживаний по этому поводу. Искусственное подавление рецепторов части головного мозга не позволяли кофрам испытывать сопереживание к кому-то, кроме своего хозяина. Миссия была для них на первом месте, и рисковать ею ради мнимой поддержки сторонних людей кофр не имел права, да и не должен был испытывать желания. Однако, Вероника 11\23 вела себя крайне странно, смахивая не на профессионала, а на дилетанта, получившего первое задание в обучающей программе. Эрих попытался узнать о ней что-то, пользуясь своими способностями, но стерильность информационных щитов, вшитых под кожу кофра вместе с микроскопическими подавителями инфополей, не давали никакой информации, кроме той, что Вероника была действительно продуктом лаборатории Совельхейм.
Проулок закончился, и Рочестер вышел на широкую открытую улицу, спускавшуюся вниз. Верхний город был опоясан серпантином таких переходов, пересекавшихся только в нескольких местах. Макушка центра, увенчанная зданиями из полупрозрачных материалов и мраморных столбов, утопала в искусственно выращенной зелени. Строгие иглы сине-зеленых стволов деревьев, вытянутыми свечками тянулись вверх, к ослепительному солнечному свету. Ковры цветочных площадок центра скрывали под покровом буйной и жизнестойкой растительности спрятанные в корнях и между стеблей увлажнители воздуха и очистительные фильтры. Генетически улучшенные цветы, торчащие из клумб и декоративных вазонов, насыщали воздух релаксирующей пыльцой, должной вызвать приятную эйфорию и снизить общую конфликтность прохожих до минимума. Правда, иногда концентрация такой пыльцы превышала норму, и прохожие начинали массово тормозить посреди дороги. Забывая куда и зачем они шли. Некоторые садились прямо на землю или засыпали на клумбах. Эрих потер правой рукой запястье левой. Под пальцами скользнул браслет с висящимина нем глупыми фигурками. Рочестер попытался выбрать одну из них, не глядя угадывая, что это. Вроде бы, ему попался медвежонок, сделанный из куска дерева.

Система красного гиганта Красилова, 4 года назад, планета Чертова Палица, 152 год после закрытия Периметра


Охрово-красные мясистые листья спиралевидных деревьев глянцево поблескивали в рассеянных лиственным покровом лучах заходящего солнца. Кроваво-красный диск местной звезды вспухшим шаром маслянистого пузыря оседал за горизонт, колебавшийся зеленовато-оранжевой дымкой далеко впереди. Высокое, желтоватое, как гнойная пленка, небо лениво выпускало бритвенно-острые лезвия облачков на севере, откуда еще добивал сигнал дальней связи с единственной уцелевшей вышки базы. Высокий крутой холм, голой лишайной проплешиной торчащий посреди бурлящего красного моря деревьев, выпирал из ковра шевелящихся джунглей нарочито подчеркнутой лысой кочкой. Словно бородавка на выбритом участке тела шерстистого носорога. Далеко на юге, куда сейчас смотрел Эрих сквозь мощную оптику своего шлема десантного костюма, шла миграция этих самых животных. Изредка красное море вспучивалось, набухало и выбрасывало вверх гейзеры искореженной растительной массы, которую с корнями вырывали изогнутыми двойными рогами носороги. Мало похожие на тех, что когда-то показывала ему учительница на картинках, эти животные легко могли поднять и подбросить десантную капсулу с десятком солдат и парой тяжелых пушек. И это не считая толстой брони самой капсулы и установленных на ней спаренных лазерных установок.
Датчики шлема щелкнули, подстраивая оптику в той точке, куда смотрел Эрих. Гейзер выброшенных вверх пучков корней и раздробленных стволов приблизился, обрел четкость идетализировался. Рядом на визоре шлема поползли столбцы данных. Плотность вещества, состав, органолептические свойства, пригодность к употреблению в пищу, способ избежать отравления, дозировка…
Бесполезные данные для тех, у кого нет при себе пары-тройки молотков, пил или галлона топлива для прожарки туши носорога. Впрочем, Эрих даже усмехнулся, растянув губы в злой улыбке, визор показывал свойства дерева и корней, пригодных к употреблению, а не носорогов, о которых думал Рочестер. «Какой ты кровожадный, братишка», — подумал о нпро себя. Затем, сложив телескопический ствол дальнобойной винтовки до размеров пистолета, он закрепил ее за спиной так, чтобы можно было достать одной рукой, заведя ее за поясницу. Проверив, не мешается ли оружие и некоторые его инструменты, он сделал первый шаг в темноту цвета венозной крови. Солнечные лучи, рассеивающиеся до оранжевого спектра на этой высоте, окрашивали темно-красные стволы и ярко-алые листья в подобие заварных вишневых пирожных с медовым кремом. Завивающиеся ветви, спиралевидные стволы, стреловидные листья и их мясистые, словно лоснящиеся губы аристократа, ветви местных суккулентов трогали информационника за плечи, проскальзывая по костюму легкими косаниями надоедливых женщин.
Красная звезда Чертовой Палицы не могла обогреть всю планету. Масса ее была едва ли две трети от стандартной, принятой когда-то давно по какой-то там шкале, но ядро планеты было настолько горячо, что тепла хватало с избытком. Огромные ковры растительности и теплые океаны давали неисчислимое количество кислорода и азота, создавая парниковый эффект и обогревая себя с разных сторон. Разумной жизни на Палице не нашли. Множество странно мутировавших животных наводило исследователей на мысли о нахождении на планете древней колонии, которая привезла первые эмбрионы колонистов и животных в замороженном виде, когда Периметра еще не было в помине. Именно для поисков следов этой колонии тут периодически высаживалась группа авантюристов и ученых, а так же, сочувствующих меценатов с ружьями, охочих до приключений и славы. Впрочем, ничего славного в отстреле местной фауны Эрих не видел, но возможность побывать на заброшенном кладбище надежды колонизации системы сам бы вряд ли отказался. Увы, дышать на планете приходилось либо через маски с фильтрами, либо через шлемы с фильтрацией, как у военных Периметра. Находиться без намордников представлялось возможным только под куполами станций, одну из которых, с работающей вышкой связи, Рочестер покинул пару недель назад.
Пропавшая группа ученых, в которую входили братья-близнецы одного из меценатов и щедрых благодетелей ученого совета, подала сигнал бедствия месяц назад. Эрих считал глупым пытаться отыскать даже кости в тех местах, где травяной покровза одну ночь может оплести ствол векового дерева. Но работа ему была нужна, платить по счетам Совельхейм чем-то надо было, а отдавать кредитные органы он не желал.
Пусть лицензии он лишился, но такие умелые руки, как у него, всегда найдут применение в обход закона илицензий Периметра.
Так и получилось. Рочестеру дали задание отыскать по остаточному инфоследу группу ученых из шести человек, включая и близнецов Джордино.
Задача упрощалась тем, что на Палице почти не было людей. Разведывательные и исследовательские купола над базами скапливались, преимущественно, на северном полушарии планеты, не пытаясь отвоевывать себе южные широты и бороться с расползающимися во все стороны джунглями. Разделенные океаном, полушария жили своей жизнью. На одном из них набирали обороты маленькие городки и поселки, разбросанные под разноцветными защитными пленками куполов и соединенные тонкими ниточками пневмопочты или широкими трубами транспортной сети, где гермитичные капсулы мчались в вакууме с немыслимой скоростью. Грузоперевозки, конечно, были на высоте, но вот люди предпочитали менее быстрый, но более безопасный способ путешествовать между дальними поселками с помощью пассажирских дронов.
Дельтовидный беспилотник, с подвешенной под брюхом коробкой с пассажирами, летел на сигнал вышки до тех пор, пока не перехватывался другой, в зону действия которой входил почти сразу же, едва его фиксировала первая верстовая вышка контроля. Вторая вышка притягивала дрон к себе, и таким образом, передавая управление идергая машину за ниточки, ее подтягивали к пункту назначения.
Рочестер ступил под покров вишнево-медового полога, чавкнув высоким ботинком в свежей кучке дерьма какого-то животного.
— Дерьмо, — не то ругнулся, не то констатировал факт Эрих. Умная система нализаторов шлема, восприняв его бурчание за приказ., тут же начала выдавать на дисплей данные о содержимом кишечника неведомой твари. Рочестер почти отмахнулся от них, когда белые строчки очертились красным, подчеркивая аномалии в анализах кала животного.
Помимо привычного рациона из листвы, корней и орехов невероятного размера, в фекалиях местного обитателя была зафиксирована органика иного рода. Иначе говоря, человеческое ДНК, что означало только одно: кто-то сожрал здесь человека. Учитывая, что сигнал связи с группой пропал через сутки после того, как их перестала фиксировать северная вышка за спиной у Эриха, можно было предположить, что именно член пропавшей группы и пошел на обед неизвестному зверьку.
Рочестер скрипнул зубами. Он желал стащить с головы шлем, осмотреться, обнюхать тут все, пропустить через себя инфополя и скользнуть по следу дальше. Но для этого следовало остановиться, заменить шлем на дыхательную маску, извлечь свое снаряжение и тщательно все осмотреть.
Рочестер все же рискнул, подавая команду костюму отсоединить шлем и оставить на лице временную пленку из фильтрационного материала.
Морду тут же облепило нечто влажное, неприятно похожее на кусок слизистой оболочки, да еще и с запахом давно немытого репродуктивного органа. «Блядство, ну и вонь», — закашлялся Рочестер. Через минуту ощущения пропали, маска подстроилась по органическим и биологическим свойствам к телу Эриха, став его второй кожей. Со стороны Рочестер стал похожим на иномирца, у которого кроме глаз, на лице не было ничего. Кожу на бритом затылке защипало от агрессивной среды, но до ожога дело не дошло. Солнце было не слишком активным, откровенно замерзающим на своем месте, а для растворенной в воздухе пыльцы и аллергенов у Эриха стояла комплексная вакцина, специально под биосферу этой планеты.
Он присел рядом с растоптанной кучкой дерьма, натянул на ладони «санки» и сосредоточился. Инфосфера планеты развернулась перед ним пестрым звенящим ковром. Многоголосым и разноцветным пологом накрывая сознание информационника, она хаотично выстреливала любыми данными, перемешанными здесь в течение многих веков.
Рочестер вычистил фильтры поиска, оставив только необходимые данные. Инфополе умерло, превратившись в серое Ничто, а в нем тонкой трепещущей и прерывистой ниточкой запульсировал неверный след из зеленоватых столбиков. Прерываясь тут и там, он петлял и змеился, разделялся и снова сводился воедино, будто люди, оставившие его, то разбегались, то снова соединялись воедино. Через половину суток, насколько мог вычислить Рочестер, он доберется до более устойчивого следа, а пока хватало тонкой ниточки, ведущей к тому месту, где пообедал зверь, чье дерьмо ковырял сейчас Эрих.

Первую тварь он увидел в сумерках. Гибкое, напрочь лишенное волосяного покрова тело походило на человеческое. Только широко расставленные узкие щелочки глаз с горящими вертикальными зрачками, да излишне длинные руки не позволили Рочестеру обмануться. Существо сидело верхом на чем-то большом, частично погребенном под ковром мясистых листьев, откапывая его из свежей могилки и вырывая острыми зубами куски плоти. Вокруг стоял невыносимый запах гниения органики. Такой сильный под пологом из растущих вокруг деревьев, что даже шлем, который Эрих натянул незадолгодо этого, не спасал от вони. Из глаз катились слезы, словно их сбрызнули слабым раствором кислоты. Ноздри забила отвратительная вонь дерьма и гниющей плоти, а вид спокойно обедавшего на трупе существа, чьи смачные чавкающие звуки выворачивали сознание наизнанку, доводил до крайней степени ужаса и омерзения. Рочестер впервые с момента первой настоящей схватки в отряде десанта почувствовал, как у него потеют руки в перчатках. Покрепче ухватив ребристую рукоять винтовки, принявшей вид пистолета с энергозарядами, он попытался вытащить изинфополя существа хоть что-то. Получалось только расплавить мозги. Вместо привычных цифр и столбиков табличного представления вокруг Рочестера крутились трехгранные рунические фигуры, похожие то на треугольник, то на пирамиду, то на квадрат, то на куб. все зависело от того, каким углом выплывет фигура, состоящая из символов красного цвета, похожих на отпечатки трехпалой куриной лапки под разными углами. Фигуры сливались, образовывали тетрайдеры и многогранники причудливой формы, потом снова распадались и расплывалисьв стороны, будто исчезая из поля зрения в том пространстве, где Эрих не мог их поймать. Обрывки инфополя словно существовали сразу во множестве измерений, выскальзывая из них в привычное пространство частями, которые способен был узнать и усвоить человек.
В панике от столкновения с явно чужеродной инфосферой, информационник отступил нашаг. Под ногой хрустнула ветка. Рочестер замер, похолодев и обматерив себя шепотом. Существо, сглотнув солидный кусок гниющей плоти, обернулось к нему. Шея, будто вообще лишенная костей, провернулась на сто восемьдесят градусов, вернувшись в исходное положение. Тело мгновенно перетекло в полусидячее положение, а из него уже припало к земле, подняв голову под углом в девяносто градусов вверх. Тощие руки щелкнули множеством суставов, когда существо оперлось на них. Конечности выворачивались и меняли положение сами собой, зачастую даже не синхронно, выбирая немыслимые углы и многократно проворачиваясь в суставах. Осмотревшись, существо слепилось в круглый шар, и, оттолкнувшись от мягкого ковра листьев, бесшумно устремилось на Эриха.
— Бля-я-ядь! — заорал он, выпуская в ком половину зарядов сразу. Идальная траектория полета твари сыграла с ней злую шутку. Все патроны легли кучно, выпуская из сердечника микрокапсулы с крошечными сжатыми энергозарядами. Магнитное поле разлетелось от ускорения и столкновения с плотью, и ничем не сдерживаемая энергия, раскалив плоть существа, прожгла в нем сквозные дыры, разметав взрывами остатки. Энергопатроны были дороги и редки, но даже парочка из них, если встречалась в одном объекте, могла разорвать пополам тушу. А уж какие шикарные рваные дыры они оставляли в переборках чужого судна…
Когда град бледной плоти осел вокруг, Эрих рискнул убрать пистолет в крепление на костюме.
Осторожно подойдя к тому месту, где сидела тварь, он увидел ее ужин. Остатки полевого костюма экспедиционного отряда невозможно было ни с чем перепутать. Ярко-зеленые, они выделялись на фоне охрово-красных тонов. В сумерках, правда, грязный и рваный костюм казался черным, но Эрих провел ручным сканером по тому месту, где у человека когда-то было горло, обнаружив сохранившийся чип, вшитый под кожу.
— Маури Джонсон, лаборант и диспетчер связи, — прочел он. Изуродованный череп пялился на информационника маской из мошкоры, червей и недоеденной плоти.
Рочестер понял, что его тошнит. Отойдя подальше, он пару раз глотнул из подведенной к губам трубки костюма. Вода с долей спирта для обеззараживания, и удовольствия ради, немного притупила тошноту.
— Прости, Маури, похорон достойных не будет, — пробормотал Рочестер. Он уронил на останки пару кислотных таблеток, нагреб побольше листьев, и выплеснул треть баллона с жидким топливом, чтобы останки занялись красиво и жарко. Температура горения была такой высокой, что оставшиеся в теле кости просто взрывались. Мякоть листьев неподалеку вскипала, разрывая мясистую оболочку изнутри, иосыпала костер прощальными овациями.

В ту ночь Эрих не рискнул идти дальше. Утром, едва немного посветлело вокруг, насколько это было возможным в таких условиях, он выдвинулся по тонкому следу Маури. По дороге он наткнулся еще на четыре тела разной степени сохранности. Нашлась и голова одного из близнецов, а вот других его останков Эрих так и не нашел. Уничтожая трупы по мере способностей, и копируя данные из чипов на защищенный носитель, Рочестер уже буквально плыл в инфополе смерти и ужаса, оставленном отрядом совсем недавно. Среди тусклых, умирающих следов данных прочих членов группы он отыскал свежий панический страх кого-то из тех, кто был жив, по крайней мере, пару дней назад.
Группа не ушла далеко, основное местодействий оказалось в половине дня пути от того места, где переставал доставать сигнал с северной вышки. Рочестер нашел остатки лагеря, который даже не до конца успели разбить, когда на экспедицию напали неизвестные животные. Ковырнув ботинком парочку упавших палаток, Рочестер отыскал второго брата-близнеца, убедился в его смерти, и направился дальше. За границей лагеря инфополе будто выключалось. Ни единой цифры, следа, запаха, клочка гика. Ничего, кроме темноты и полной стерильности. Рочестер четко ощущал границу между местом основной бойни и тем, куда нерешался вступить. Потом, все же отстегнув шлем и взяв в руки оружие, он шагнул в стерильную зону. И едва невидимая граница сомкнулась за его спиной, позади мягко приземлились три голых безволосых существа. Они водили вытянутыми вверх головами, обнюхивая то место, где только что стоял Эрих. Он мог бы упереть одному из них ствол прямо в нос и выстрелить, но животные словно не видели информационника, крутясь на месте и разгребая листву когтистыми тонкими руками. Издав серию щелчков множеством суставов на руках, одиниз них прыгнул на дерево поблизости. Рочестер слышал, как шуршат листья и ветки, когда существо удалялось прочь. его состайники покрутились вокруг еще немного, но тоже решили уйти. Информационник быстро прокрутил в голове громкие щелкающие звуки и ужаснулся. Принятые за беспорядочные пощелкивания, теперь эти звуки четко выстраивались в двоичный код. Существа общались между собой таким образом.
Эрих опустил оружие, но из рук не выпустил.
— Они сюда не сунутся, — послышался дрожащий женский голос. Информационник мгновенно вскинул пистолет, отслеживая источник голоса. Без привычной пелены инфополя это давалось куда труднее. Он даже не замечал, как привык везде полагаться на невидимые другим гики и матрицы. — Это стерильная зона для информполей. Эти твари находят пищу только по следам информации в пространстве.
Из-за дерева вышла бледная, грязная и дрожащая женщина с короткими светлыми волосами. Ее костюм был порван в нескольких местах, дыхательная маска болталась на шее, одна рука была перевязана, во второй женщина держала какой-то прибор, направив его на Эриха.
— Кто вы, мисс? — спросил Рочестер. — И что тут вообще происходит?
— Омелия Цириз, старший научный руководитель экспедиционной группы, — представилась она, оттягивая порванный воротник, чтобы Эрих проверил ее сканером и списал туда копию собранных данных, — а то, что вы видели, мутация вируса папилломы человека. По сути, мы искали средство универсального назначения, против инопланетных болезней, но, увы, сами стали причиной для выведения нового вида. Не мы в буквальном смысле, но человечество в целом. Впрочем, если то, что мы узнали о колонизации прошлого на этой планете правда, то мы несущественно сдвинули прогресс мутаций, которые все равно были уже запущены.
— Вы сейчас с кем говорили, мисс Цириз? — устало спросил Эрих. Старший научный руководитель покраснела от возмущения, поджала губы, но взяла себя в руки.
— Вы не ученый? — задала она глупый вопрос.
— А похож? — с интересом осведомился Рочестер. — Нет, мисс, я информационник. Наемник широкого спектра назначения, так сказать. Нелицензированный, должен вас предупредить. Зато эффективный, раз сумел до вас тут добраться, — добавил он, видя, как неодобрительно смотрит после этих его слов Омелия.
— Мы нашли остатки первой базы неподалеку, — потерла она переносицу своим прибором, который так и держала в руке, — извлекли кое-какие данные и приступили к расшифровке. Потом на нас напали эти твари. Мы сталкивались с их останками, только не такими видоизмененными, еще по дороге сюда. Впрочем, изначальная миссия заключалась в поисках следов первой попытки колонизации. Она увенчалась успехом, — грустно улыбнулась Омелия. — После первой же ночи нас осталось двое, я и Маури. Вы ведь пришли сюда после того, как он добрался до базы и выслал помощь? — в голосе Цириз слышалась надежда и мольба. Эрих отрицательно покачал головой, потом постучал по сканеру и сказал:
— Все, что было у Маури, тут. Тело я уничтожил.
Омелия молчала довольно долго, после чего заговорила бесцветным голосом дальше:
— Вирус папилломы, мутировавший вирус, превратился в агрессивную и стремительно распространяющуюся раковую опухоль. Она приводила к остеомаляции, размягчению костей, — добавила Омелия, видя выражение лица Эриха, — калогеновая основа костей не изменялась, формировавшись как положено, но дальнейшей минерализации тканей не происходило. Костная ткань без кальцеевых кислот, фосфора и прочих элементов заменялась на остеоидную ткань. Остеоид — одна из первых единиц формирования костной ткани, которая в дальнейшем должна… — Омелия посмотрела на вытянувшееся от ее монолога лицо Рочестера, вздохнула и продолжила иначе: — в общем, кости должны потом стать прочными, а они остаются гибкими. При этом еще появляются дополнительные суставы, что позволяет пользоваться конечностями на недостяжимом для обычных людей уровне.
— Вы хотите сказать… — начал Эрих, опасаясь услышать то, до чего и сам догадался.
— Да, — подтвердила его вывод Омелия, — это бывшие люди. Потомки первых колонистов. Все, что от них осталось.
— Да в рот мне «санки» с такой наукой! — сплюнул Рочестер. Омелия едва заметно улыбнулась. Потом она поколебалась, подошла к информационнику и сказала:
— Я понимаю свои шансы на выживание, мистер… — осеклась она.
— Эрих Рочестер, — буркнул информационник.
— Понимаю свои шансы, мистер Рочестер. Пока я держу эту кнопку, генераторы вокруг этого места держат стерильное информполе. Думаю, вы уже догадались, что мутировавший вид не может отыскать меня и вас тут.
— Так все дело в инфополях? Они у них весьма странные, должен вам сказать. Я так и не смог понять их.
— Именно потому мои исследования должны дойти до базы, мистер Рочестер. Я доказала, что мутация была не случайной. В гены вмешалась другая форма жизни, при наличие вируса папилломы, она дала непредсказуемый результат, усовершенствованный тем, что после нашей группы, пожалуй, эти существа действительно стали всеядными. Не брезгуют и убийством, хотя ранее были замечены только, как падальщики.
Рочестер вперился в Омелию пронзительным взглядом.
— Раньше? Так это не первые? Вы мне солгали, сказав, что встретили их тут в первый раз. Вы знали, куда идет группа. И северная вышка, видимо, не просто передает и принимает сигналы. Она расчищает вам коридоры, посылая импульсы для стерилизации проходного пути. Вы отпугивали этих существ, ковырялись в их дерьме, но случайно забрели чуть дальше, где защита не сработала. У вас были генераторы, и вы успели их подключить, но вот скажите про свою науку тем, кто там, — Эрих мотнул головой себе за спину, в сторону лагеря. Омелия промолчала, и Рочестер понял, что угадал. — В любом случае, мисс Цириз, мне нужно доставить вас обратно, — сказал он. Омелия выглядела очень плохо, палец на кнопке активации защитного поля подрагивал, под глазами залегли огромные синяки, все лицо было исцарапано и выпачкано грязью. Кое-где кровавая корочка на ранах подсохла, и образовала выпуклые рубцы бурого цвета.

Эрих остановился, ощущая, как воздух дрожит вокруг него, будто невидимое поле. Он пытался вдохнуть, но легкие отказывались расправляться, а сердце стучало чаще обычного. Воспоминания, которые пробудила подвеска в виде медвежонка, были не самыми приятными в жизни Рочестера. Особенно та их часть, где его оставили до утра в камере, куда должны были притащить пойманное живое существо с Чертовой Палицы. О том, как он продирался с Омелией Цириз сквозь небольшой участок джунглей до последней точки гарантированного сигнала с вышки, он помнил плохо. Черная волна и туман, сменившийся информационной метелью перед глазами, и только пронзительный крик Омелии, приведший его в чувство. Эрих держал женщину за горло, приподнимая над землей на высоту своего роста, а вокруг валялись три изувеченные туши бледных существ. Одного из них, как понял Рочестер, он забил до смерти прикладом пистолета, когда в нем закончились патроны. Метель осела сломанными матричными кодами и искореженными цифрами. Омелия перестала кричать, потирая горло, а Эрих извинился и пошел дальше. Потом она догнала его, и какое-то время плелась за ним молча, стараясь не отставать и не слишком приближаться. До самого безопасного коридора. Дальше были камеры и боксы, множество бумажек и обследований, а венцом всему стала камера с круглой толстой дверью, похожей на воздушный шлюз на судне Робинзона.
Рочестера собирались скормить пойманному существу, чтобы пронаблюдать процесс питания твари своими глазами, а после вскрыть существо и изучить изнутри. Видимо, опыты на животных у команды ученых придурков уже прошли успешно. Да и от свидетеля надо было избавляться.
Перед самым рассветом Омелия выпустила Эриха, провела мимо камер, отключила систему слежения и позволила исчезнуть навсегда, на прощание подарив свой талисман — деревянного медвежонка.

@темы: Я и мои создания, Интэрлайн