Голос в вашей голове.
И люди курят эту планету,
Бросая под ноги мне бычки,
Течет в Аиде простая Лета,
Харону песню поют сверчки.
И вот с одного берега кричат мне о любви к миру, забудь, мол, о сквернословии, неужто, в языке великом не осталось замены крепкому словцу?
А с другого берега поют свою песню голодные и обиженные жизнью вместе с кредитами народцы, у которых и жизнь-то состоит из мата на всех языках, и смерть является едва ли не избавлением от тягостных дум.
И надо как-то вот исхитриться, проплыть ровненько, не разбрызгивая воду, чтобы удержаться на своей траектории, не прибиться ни к одному из берегов.
Не могу, скучно и очень уж гнило, если честно. У меня зубы сводит судорогой, когда кто-нибудь начинает мне втюхивать свою, или чужую, философию о позитиве, занятости и изменении себя. Правильно, молодец, так и надо, говорят мне они. Вот, отлично, хорошая жизненная позиция, так держать, говорят мне они.
И становится как-то неудобняк разочаровывать этих, на самом-то деле, совершенно несчастливых людей, в тайне надеющихся просто высказаться, а вовсе не послушать. Вежливые экземпляры, конечно, даже пытаются проявлять учтивость, стуча по клавишам на заднем фоне.
И никак не хотят понимать эти люди, что мне уже лет пятьсот, как не важно их одобрение. Плевать мне с высокой колокольни на их "молодец" и "так и надо". И все это от того, что я давным давно не нуждаюсь ни в мамках, ни в няньках, ни в воспитанниках, в которых я бы вкладывалась. Народу тупо сказать нечего, а попросить послушать, не проявляя вежливого "ну, а у тебя как дела", неудобняк в квадрате.
О, да, касается это мое восприятие только тех, кто нихрена не счастлив, а просто профессиональная улыбка к мордасам приклеилась, да так и не отлипает в моем присутствии.
Слава Богу, их мало и редко.
Вторая же категория, упомянутая выше, как раз подпадает под мое "ни воспитанников, в которых мне бы хотелось вкладываться". Тут уже я почти становлюсь тем, кто вежливо лыбится в трубку телефона, раздумывая, а не швырнуть ли ее за окно. Без комментариев, ибо просто все равно по этой части.
И среди них еще попадаются редкие экземпляры "гуру", светящиеся доброжелательностью, помахивающие билетами в счастливый мир и просто до зуда в промежности желающие помочь хоть кому-нибудь. Этот самый "хоть кто-нибудь" в такие моменты вяло покуривает, ни разу не оценив привалившего счастья
А между ними я. Мне бы напиться из Леты, забыть все, остаться в пустоте Аида, где мне и самое место. Да, кажется, на мне как раз вода кончилась. И теперь я так и скитаюсь по этой планете, продлжая любить мертвецов. Да, есть у меня такая особенность, как испытывать нежные чувства к мертвым. Не к живым мертвецам, да и не к реальным тоже, а вот к героям книг. Когда мое личное кладбище любовей явственно перевесило любови к оставшимся в живых, я решила на эту тему задуматься.
Ближе они мне как-то, да и кто-то же должен их облюбовывать. А то так совсем тоскливо: пришел в Ад, а там ты никому нахер не нужен, кроме кучки застарелых вражин, поджидавших твою персону. Странная, извращенная мораль.
Где этот косматый Харон? Сколько я еще буду работать за него? Куда опять свинтил этот злобный старикашка, пока у меня этот древний баркас под ногами разваливается?
Иди домой, алкоголик старый! Тебя жена ждет, она с твоей лодкой уже намаялась, хоть вообще переправу закрывай! Нет, ну сколько можно-то, в самом деле? Ни домой, ни в гости, так и лавирую между берегами за просто так.
В Аду, значит, меня в списках нет, ворота Рая вечно на ремонте, а у меня от этих рек уже морская болезнь.
Бросая под ноги мне бычки,
Течет в Аиде простая Лета,
Харону песню поют сверчки.
И вот с одного берега кричат мне о любви к миру, забудь, мол, о сквернословии, неужто, в языке великом не осталось замены крепкому словцу?
А с другого берега поют свою песню голодные и обиженные жизнью вместе с кредитами народцы, у которых и жизнь-то состоит из мата на всех языках, и смерть является едва ли не избавлением от тягостных дум.
И надо как-то вот исхитриться, проплыть ровненько, не разбрызгивая воду, чтобы удержаться на своей траектории, не прибиться ни к одному из берегов.
Не могу, скучно и очень уж гнило, если честно. У меня зубы сводит судорогой, когда кто-нибудь начинает мне втюхивать свою, или чужую, философию о позитиве, занятости и изменении себя. Правильно, молодец, так и надо, говорят мне они. Вот, отлично, хорошая жизненная позиция, так держать, говорят мне они.
И становится как-то неудобняк разочаровывать этих, на самом-то деле, совершенно несчастливых людей, в тайне надеющихся просто высказаться, а вовсе не послушать. Вежливые экземпляры, конечно, даже пытаются проявлять учтивость, стуча по клавишам на заднем фоне.
И никак не хотят понимать эти люди, что мне уже лет пятьсот, как не важно их одобрение. Плевать мне с высокой колокольни на их "молодец" и "так и надо". И все это от того, что я давным давно не нуждаюсь ни в мамках, ни в няньках, ни в воспитанниках, в которых я бы вкладывалась. Народу тупо сказать нечего, а попросить послушать, не проявляя вежливого "ну, а у тебя как дела", неудобняк в квадрате.
О, да, касается это мое восприятие только тех, кто нихрена не счастлив, а просто профессиональная улыбка к мордасам приклеилась, да так и не отлипает в моем присутствии.
Слава Богу, их мало и редко.Вторая же категория, упомянутая выше, как раз подпадает под мое "ни воспитанников, в которых мне бы хотелось вкладываться". Тут уже я почти становлюсь тем, кто вежливо лыбится в трубку телефона, раздумывая, а не швырнуть ли ее за окно. Без комментариев, ибо просто все равно по этой части.
И среди них еще попадаются редкие экземпляры "гуру", светящиеся доброжелательностью, помахивающие билетами в счастливый мир и просто до зуда в промежности желающие помочь хоть кому-нибудь. Этот самый "хоть кто-нибудь" в такие моменты вяло покуривает, ни разу не оценив привалившего счастья
А между ними я. Мне бы напиться из Леты, забыть все, остаться в пустоте Аида, где мне и самое место. Да, кажется, на мне как раз вода кончилась. И теперь я так и скитаюсь по этой планете, продлжая любить мертвецов. Да, есть у меня такая особенность, как испытывать нежные чувства к мертвым. Не к живым мертвецам, да и не к реальным тоже, а вот к героям книг. Когда мое личное кладбище любовей явственно перевесило любови к оставшимся в живых, я решила на эту тему задуматься.
Ближе они мне как-то, да и кто-то же должен их облюбовывать. А то так совсем тоскливо: пришел в Ад, а там ты никому нахер не нужен, кроме кучки застарелых вражин, поджидавших твою персону. Странная, извращенная мораль.
Где этот косматый Харон? Сколько я еще буду работать за него? Куда опять свинтил этот злобный старикашка, пока у меня этот древний баркас под ногами разваливается?
Иди домой, алкоголик старый! Тебя жена ждет, она с твоей лодкой уже намаялась, хоть вообще переправу закрывай! Нет, ну сколько можно-то, в самом деле? Ни домой, ни в гости, так и лавирую между берегами за просто так.
В Аду, значит, меня в списках нет, ворота Рая вечно на ремонте, а у меня от этих рек уже морская болезнь.