Голос в вашей голове.
Поймала себя на том, что рассказать хочется, а некому. Ну, вышло так, чего уж, не судьба, значит. Ладно, будем мучить дневник, для того, собственно, и создавался.
Хочу, как раньше, как было хочу, чтобы каждый день радоваться, ждать и думать о том, что вот оно, наконец-то, пришел и на мою улицу ядерный взрыв.
Я себя знаю, я бы долго еще глаза закрывала на то, что внутри уже поняла, а тут полежала я, подумала вчера, и поняла. Поняла, как же на самом деле неправильно, неестественно, когда тебя спрашивают, на что ты готов пойти. И думаешь сразу о том, что опять ты, опять сама, и опять пойти... Я, в общем-то, за гринпис, драконов убивать, чтобы даме понравиться, не желаю, да и зверюшек жалко, но как же, блин, это противно, осознавать, что тебя прогибают, пользуясь твоими же словами, что ты рада бы этому.
Служить бы рад, прислуживаться тошно (с)
Вот и я так думаю. И еще поймала себя на мысли, что правда страшно даже пытаться рот открыть, страшно нарваться на вагон "комплиментов" и нереальный моральный пресс давления на личность. Когда, вроде, хотел просто честно сказать, что неприятно, а получается, что еще и сам виноват. хе-хе, виновата, да, виновата.
А в чем, собственно? В том, что именно тг любимие всех? Так, вроде, по этому поводу и было дело. Или у меня склероз? Ни по каким другим поводам я бы и близко не подошла, я не искала себе кого-то, я искала себе чего-то. И получается, что опять же я и виновата. Следуя простой и тупой логике, если я молчала, значит, я и дура. Из того же параграфа следует и то, что и прекрасных комплиментов в стиле тг я уже не получу. Красиво все начиналось, фантастически даже, нереально, я бы сказала. Я бы сказала, да не скажу. Когда тебя в диалогах столько, что это монологи, тут трудно что-то сказать.)
Вот и выходит какая-то хрень. Словно подменили человека, словно фон сменился, ощущение, запах, смысл...
Словно умер кто-то, а я по привычке все еще набираю его номер, в надежде, что молва ошиблась, и он все еще жив. Это, естественно, не буквально все, это моя писательская фантазия разгулялась, да. Не так оно все страшно и трагично, на самом-то деле. А моя страда лишь в том, что я лично что-то нарисовала в своем мозгу и лично мои рисунки не оправдались. Если по закону, как говорится, то все в порядке, все даже более, чем в порядке.
А мне как-то никак.
Хочу, как раньше, как было хочу, чтобы каждый день радоваться, ждать и думать о том, что вот оно, наконец-то, пришел и на мою улицу ядерный взрыв.
Я себя знаю, я бы долго еще глаза закрывала на то, что внутри уже поняла, а тут полежала я, подумала вчера, и поняла. Поняла, как же на самом деле неправильно, неестественно, когда тебя спрашивают, на что ты готов пойти. И думаешь сразу о том, что опять ты, опять сама, и опять пойти... Я, в общем-то, за гринпис, драконов убивать, чтобы даме понравиться, не желаю, да и зверюшек жалко, но как же, блин, это противно, осознавать, что тебя прогибают, пользуясь твоими же словами, что ты рада бы этому.
Служить бы рад, прислуживаться тошно (с)
Вот и я так думаю. И еще поймала себя на мысли, что правда страшно даже пытаться рот открыть, страшно нарваться на вагон "комплиментов" и нереальный моральный пресс давления на личность. Когда, вроде, хотел просто честно сказать, что неприятно, а получается, что еще и сам виноват. хе-хе, виновата, да, виновата.
А в чем, собственно? В том, что именно тг любимие всех? Так, вроде, по этому поводу и было дело. Или у меня склероз? Ни по каким другим поводам я бы и близко не подошла, я не искала себе кого-то, я искала себе чего-то. И получается, что опять же я и виновата. Следуя простой и тупой логике, если я молчала, значит, я и дура. Из того же параграфа следует и то, что и прекрасных комплиментов в стиле тг я уже не получу. Красиво все начиналось, фантастически даже, нереально, я бы сказала. Я бы сказала, да не скажу. Когда тебя в диалогах столько, что это монологи, тут трудно что-то сказать.)
Вот и выходит какая-то хрень. Словно подменили человека, словно фон сменился, ощущение, запах, смысл...
Словно умер кто-то, а я по привычке все еще набираю его номер, в надежде, что молва ошиблась, и он все еще жив. Это, естественно, не буквально все, это моя писательская фантазия разгулялась, да. Не так оно все страшно и трагично, на самом-то деле. А моя страда лишь в том, что я лично что-то нарисовала в своем мозгу и лично мои рисунки не оправдались. Если по закону, как говорится, то все в порядке, все даже более, чем в порядке.
А мне как-то никак.