Как будто душу болью рвал на части,
И на секунду, но казалось мне:
Я сопричастен этому несчастью.
А ночь звенела вьюгой за окном.
И каждый стон во мне надрывно отзывался,
Я плакал о своем, но не о том,
О чем незваный гость сказать пытался.
И голосом вторым столетний дуб
Вплетал скрипящий звук в чужую долю.
Я просто замер – слишком мал и глуп,
Случайный слушатель невыносимой боли.
А утром Вифлиемская звезда
Взошла над горизонтом яркой искрой.
Я понял, что и нЕ жил никогда,
Как в эту ночь, наполненную смыслом.