Не девчачье это дело

10.10.2015 в 07:00

Пишет  Веселый робот:

Мужские дела
Серега, мой младший постоянно чем то увлечен. То из конструктора что то делает, причем не то, что на схеме для сборки, а что то свое, фантазийное. Одно время он пытался рисовать. Правда художник из него точно такой же, как и из меня. То есть дом, трубу и дым можем нарисовать узнаваемыми, но если что посложнее, то это вряд ли. Помню, он как то нарисовал рисунок. На большом ватмане, использовав все имеющиеся цвета краски, путем часового сидения за работой, как по волшебству возникл

...читать дальше (еще 2062 символов) >>

а картина, на которой огромный и косоглазый, боевой лобстер склонял к сожительству Оптимуса Прайма. По крайней мере, я так увидел. На деле это оказалась картина «Русские фигуристы занимают первое место на олимпиаде». Я, с Серегиного разрешения, там кое что подправил, что бы не смотрелась столь порнографично, и оба гордые пошли показывать картину бабули. Бабуля долго вглядывалась в шедевр, протирала очки и качала головой. И наконец, вынесла положительный вердикт – в целом неплохо, вот только медведь разрывающий грибника, почему то получился похожим на соседского алкаша Петровича.

Именно тогда мы оба поняли, что этой нетленкой и завершили свою дорогу в большую живопись.

А сейчас он занимается плетением из разноцветных резинок. Прямо болезнь какая то! Почти все дети его возраста в школе плетут, хвастаются, обмениваются резинками и поделками из них.

Мелкий как то после школы подошел ко мне и грустно так спросил, папа, а правда что я девчачьим делам занимаюсь? А то в школе некоторые пацаны так говорят.
Вот тут то я и рассказал ему, что когда был чуть постарше, чем он сейчас, то…

…Вязал шарфики разноцветные. Сидел вечером и вязал потихоньку под Раннинг Уайлд и Мановар. Вязал, пока в дверь не постучится Миха или Вадик и не позовет гулять. Вязание откладывалось и мы летели на улицу, где отжигали чисто по мальчишески, до травм, до крови. А после драки придя домой и потихоньку, что бы родители не заметили, смыв в ванне кровь с лица, я шел довязывать свой шарфик.

…Лепил фигурки из пластилина и играл ими. Вышивал на пяльцах. Переводил картинку на белую тряпку и вышивал. Попытался записаться на бальные танцы, но не сложилось.
Высаживал дома цветочки и кактусы. Скрещивал их, поливал, удобрял. Радовался, когда оно росло.

В общем, подытожил я, не бывает бабских занятий. Только если рожать да к гинекологу ходить. Конечно в слух я это не сказал, да и не нужно это было. Главное, что по глазам я понял, проняло Серегу.

А вчера он пришел с разбитой губой, умылся и пошел плести свои плетенки. Это мой сын.

© serega-kobah

@темы: Малость, а приятно, Не ворую, а заимствую, С миру по нитке

---

09.10.2015 в 16:32

Пишет  .Кайлиана.:

Снег.
"Если женщину изнасилуют, а она не будет кричать достаточно громко, то её нужно убить." Библия. Второзаконие 22:23-24.

Месяц щурит глаза, улыбается невредим.
Я убил её, Отче! Четырнадцать долгих зим
Миновало с тех пор, как она почила в грязи,
Распустилась цветами багряных кровоподтёков.

Я убил её, Отче! И горек свершённый грех.
Я любил её больше, чем ты возлюбил нас всех,
Но четырнадцать зим на дорогу ложится снег,
Унося её влагой в ржавелые пасти стоков.

Я любил её больше, чем пламя любило сталь.
Я дарил ей сусальное золото и хрусталь.
Но в жестоких руках беспощадна твоя скрижаль -
Неоспоримы страшные приговоры.

Я живу в новом мире четырнадцать долгих зим.
Я брожу по дорогам, ненужен и невредим.
Я убил её, Отче! И холод полярных льдин
Гонит бесов в моей груди смоляные норы.

Я любил её больше, чем рабские спины плеть.
Я хотел ей владеть. Я всего лишь хотел владеть!
А не видеть, как мягких волос завитая медь
Утекает на снег, расцветая закатно-алым.

Я живу в новом мире четырнадцать долгих зим.
Жду, что небо развернется. Жду, когда сгину с ним.
А она за плечом. Ослепителен яркий нимб.
Почему же, Господь? Почему она не кричала?

Я живу в новом мире, который создал я сам.
Я не нужен подземному царству и небесам.
А она за плечом. Гладит ветром по волосам,
Выжигает глаза этим чистым и ярким светом,

Не даёт отпустить сжатый камень в моей руке,
Запирает слова на негнущемся языке.
Я убил её, отче! И горек свершённый грех.
...Даже летом в иссушенном воздухе пахнет снегом.

@темы: Чужие стихи, Не ворую, а заимствую

---

Ученик злодея: санта кончита

Старую мельницу уже окружило все селение. Вездесущий блаженный Фидулюшка срывал голос, призывая всех подряд покаяться в чем угодно, на выбор, лишь бы поганые мракобесы и блудливые демоницы поскорее убрались обратно в преисподнюю. Откуда блаженный узнал, что за окнами второго этажа мельницы скрываются именно блудливые демоницы, Фидулюшка предпочитал умалчивать, начиная исходить пеной и закатывать очи под лоб, демонстрируя всем желающим желтые белки глаз.
Женщины в толпе охали и ахали, хватались руками за объемистые груди в тщетных попытках найти сердце, и причитали не хуже городского челобитня в день приема населения. Мужчины сдержано и хмуро косились друг на друга, на свои кулаки и на охваченные в порыве молитвенного экстаза груди стоящих рядом женщин. Подростки уже начали принимать ставки, устроив спор, кто рухнет первым — мельница или терпение Старня.
Сам Старень не спешил внести ясность в спор мальчишек, толкая в бок кузнеца, который выглядел куда мрачнее остальных мужиков.
— Там правда твой пацан внутри? — осторожно спросил его Старень. Кузнец засопел еще больше, в безотчетном стремлении удавить паршивца он даже не заметил, как винтом скрутил железный ухват, с которым так и прибежал к мельнице, едва заслышав общий сбор. Когда Милохис приступил к починке ухвата, что больше напоминало творческие раздумья, переплавить или раздолбать окончательно, его и кликнули к мельнице, обидно понося за Джима, замеченного в окнах между цветными всполохами чуть ранее.
Всполохи стали почти неразличимыми, но все еще периодически появлялись, окутывая собравшихся странными ароматами нездешних специй и цветов. Кто-то особо дотошный даже расслышал из окон мельницы треск и нестройное пение.
— Приведите мага, — распорядился Старень, так и не дождавшись внятного ответа от кузнеца. Звать, впрочем, никого не пришлось. Сумрачный и злой от природы Сольвис появился сам, закатав рукава и распихивая голыми руками сердобольных плакальщиц. Плакальщицы и так старались голосить погромче, но при виде мага, перед которым таки расступалось людское море зевак, заблажили еще громче.
— Покайся, окоянная нечисть, сын порока и демонической блудницы! — брызгая слюнями через два последних зуба, заорал в лицо магу Фидулька. Сольвис сузил глаза, тихо ругнулся и отпихнул назойливого блаженного. Но старый побирушка сдаваться так просто не собирался. Он ухватил Сольвиса за ремень переброшенной через плечо сумки и потянул на себя. В мелких кармашках сумы что-то натужно звякнуло и мелодично дзынькнуло. Сольвис хотел было дернуть сумку на себя, высвобождая ее из побелевших пальцев блаженного, но передумал и снял ее с плеча.
— Подержи-ка, пока я занят.
Фидулюшка так и замер с открытым ртом и сумкой мага в руках, сбитый с тщательно затверженной речи облачителя порочных чад и демонов преисподней. Сольвис заметил его замешательство, ухмыльнулся и резко дернул сумку на себя. Пальцы блаженного разжались, а сам он кинулся прочь, проклиная мага, его отродьев и погрязших в грехе селян.
— Тьфу! — сплюнул под ноги Сольвис, продолжая двигаться к мельнице.
— Если там чего, так мы ничего! — крикнул ему вслед Старень. — Так и скажи потом, если чего!
— А если ничего, так я тоже ничего, — буркнул в ответ маг, — ты так и скажи потом, когда я тебя откопаю, подниму и на суд королевский притащу.
Он был настолько зол, что даже не заметил, как толкнул незапертую дверь и оказался внутри. Пахло старой соломой, мышами и пряностями, перебившими прочие запахи. По полу старой мельницы были разбросаны разные притащенные молодежью предметы, значение которых не смог бы определить здесь даже бывалый маг. Один старый сапог, треснутый горшок, сломанный стул, треснувший жорнов иразвешеные по стенам на мелких гвоздиках гербарии.
«Не то склеп напоминает, не то жилище северных шаманов», — подумал Сольвис, размашисто шагая к лестнице на второй этаж. Старые ступени горестно скрипнули, принимая вес мага на себя. На темном дереве как раз отразился очередной всполох золотистого света, тут же сменившегося всплеском фиолетового, и по всей мельнице поползло новое зловонное облако пряностей.

— Санта Мария, Кончита Бренчита, Мочита Свербита ибн каках! — услышал Сольвис из угла. Присмотревшись, маг заметил сидящего в нем невысокого смуглого мужичка с вислыми тонкими усами. На незнакомце была широкая обгрызенная с одного бока шляпа, а на плечах лохмотьями болтался квадрат разноцветного покрывала. В руках мужичок держал какие-то погремушки, то и дело встряхивая ими напоминая Сольвису гремучую змею в охотничьей стойке.
Прямо посреди пола, аккурат под дыркой в крыше, зияли черными ободами три круга и один квадрат, вписанные друг в друга. Две сторожевые линии уже прогорели, оставив после себя едкий запах жженого можжевельника, ослиной мочи и прелых листьев. Последний рубеж защиты, высыпанный ягодами того же можжевельника, вперемешку с листьями и какой-то грязью, все еще держался, начиная тлеть и нагреваться.
А в квадрате, в самой середине рисунка, сидел, то и дело сморкаясь в белоснежный платочек, очень грустный и понурый демон.
Сам по себе демон был мелким, только рога и видны, если присматриваться, зато большие влажные глаза желтели неподдельной обидой и жалостью к самому себе. Демон вяло трепыхал хвостом, чихал, кашлял и снова горестно начинал поджимать под себя волосатые ноги. Жесткая темная шерсть с красными подпалинами топорщилась во все стороны, придавая нечисти сходство с взъерошенной кошкой или медвежонком.
Смуглый мужичок опять открыл рот и быстро оттарабанил:
—Укусуси, Засосуси, Запержуси, Обмокнуси, ай-лю-лю, треньк!
По помещению пронесся новый цветной всполох, заставив демона дернуться и вдохнуть полной грудью запах горелого можжевельника. Бедняга снова расчихался и высморкался. На этот раз Сольвис сам едва не задохнулся от туманного наплыва коричного и гвоздичного духа, исходивших от смуглого незнакомца каждый раз, едва он произнесет свою речь.
— Фольван!! — заорал маг так, что из окон посыпались остатки стекол. — Немедленно прекрати издеваться над несчастным демоном и отпусти его!
Из угла позади мага послышалось сдавленное хихиканье. Сольвис обернулся и встретился глазами с невинным взглядом Хельвы и Джима, пытавшегося зажать подруге рот рукой. Бесстыжие голубые глаза девчонки смотрели прямо на мага. Смотрели со смехом, с вызовом и с совершеннейшим отсутствием страха.
Сольвис зарычал, разворачиваясь к смуглому мужичку в дальнем углу. Маг поднял руку и сделал в воздухе короткий жест, словно отбил назойливое насекомое обратно в болото, где ему и место. Все можжевеловые круги разом стерлись. Квадрат засветился бледным голубоватым светом, но остался на месте.
— Господин маг! — гнусаво взмолился демон, продолжая перемежать слова с чихами и высмаркиваниями. — Прошу вас, не надо! Это все, что я успел сотворить, чтобы укрыться от этого ненормального практиканта! Ради всего вам святого, не убирайте защиту! — взмолился он, падая на волосатые колени. Сольвис дернул уголком глаза, потом еще и еще раз. Нервный тик начал потихоньку расползаться на все лицо, заставляя дергаться правый уголок рта, словно Сольвис хотел улыбнуться, да так и не решался.
— Ф-фольван? — уже не так уверено произнес Сольвис и посмотрел на смуглого незнакомца в углу. Тот белозубо оскалился, признавая в прибывшем маге своего коллегу и кое-как выдал:
— Сидеть, греметь, музыка и песня делать для детей! — гордо оттопырил он нижнюю губу. Сольвис на секунду прикрыл глаза и медленно вобрал в себя затхлый воздух. Потом так же медленно выпустил его из легких и огляделся внимательней…

— Я хотел свое тотемное животное узнать! — потирая все еще красное и распухшее ухо, ответил Фольван, ковыляя за учителем к дому. — Ну, не совсем узнать, выбрать…
— Твое тотемное животное… — сквозь зубы буркнул Сольвис, но осекся. Не говорить же, в самом деле, что единственным тотемом для этого мальчишки может быть только слабоумный. В него, собственно, Фольван и попытался перекинуться, едва что-то пошло не так. С другой стороны, половина деревни тоже имела такой же тотем, в который и обращалась при каждом удобном случае, или когда требовались решительные и незамедлительные действия.
— Какой? — подал робкий голос ученик, продолжая осторожно трогать оттянутое и теперь, несомненно, оттопыренное ухо. — Какой тотем?
—Дурак, — беззлобно огрызнулся Сольвис, все еще прикидывая, как объяснить на завтрашнем сборе в доме Старня отсутствие у мельницы второго этажа.
— Нет такого животного, — обиделся ученик злодея.
— Есть, я с ним рядом иду.
Фольван засопел и надулся, сунув руки в карманы грязных штанов в знак протеста.
— А как тебя еще назвать-то? — со вздохом осведомился учитель, поглядывая на упрямо сдвинутые брови ученика. — Книгу из подвала украл, строчки в заклинаниях перепутал, демона зачем-то можжевельником обложил, словно коптить собрался.
«Хорошо хоть бранью его не обложил или оброком», — мысленно продолжил Сольвис.
— Ты же мне не даешь те книги читать! — праведно возмутился ученик. — А я уже большой, мне неделю назад четырнадцать исполнилось.
— А ума так и не появилось, — привычно огрызнулся учитель, почесывая в затылке.
«Придется знакомить этого мелкого сопляка с азами вызова, демонологии, практикумы давать по нежити и поднятию мертвецов, да и травосборные практики стоит расширить, включить в них не только изготовление мазей, нои ядов», — машинально набросал план Сольвис.
— Но как так вышло, учитель? — пересилевшее любую обиду любопытство взяло верх. — Я же все по книге делал. Демоны и черти можжевельника боятся. Может, надо было бутылку можжевеловой настойки у Джима попросить и выпить половину? — с интересом продолжил Фольван. — Наверное, если бы я дышал на строки можжевельником, все было бы не так… странно.
Сольвис, представивший упившегося вусмерть ученичка, устраивающего балаган с картами, девочками и демонами на мельнице, слегка побледнел и закашлялся.
— Или демона напоить? — продолжал размышления ученик. — Хельва предлагала плеснутьна него чем-то горючим, но демон тогда от нас в квадрат и сел. Да еще защиту поставил, я ее так и не успел вскрыть. А потом этот странный шаман появился, все гремел и свою санта марию кончиту мочиту звал на разных языках. Если бы меня открытым порталом на верхнюю балку не забросило, я бы его мигом в крысу превратил! — праведно разозлился Фольван.
— Не обижай крыс, они куда умнее некоторых людей. И учеников, — подумав, добавил Сольвис, глядя на унылого подростка. — А что же ты его сонным порошком не обсыпал? Сверху поди ж какое удобное место.
Сольвис припомнил этого шального южноземельного шамана в дырявой тряпке на плечах и сдвинул брови. Было в нем что-то неправильное, выделяющееся из общего образа. Но Сольвис никак не мог понять, что именно. Вреда не чинил, силу применять не пробовал, даже из угла, в котором и появился, выбраться не пытался. Да и не понятно до конца, чего он там вообще делать пытался. Не то портал обратный звал на разных наречиях, не то ругаться пытался, а может, и вовсе шутил и развлекал подростков на крыше.
Сольвис на минуту вспомнил разгром на мельнице и против воли гордо улыбнулся. Медленно коптить демонов на можжевеловых опилках не решался в свое время даже он. Хотя вот предложенный Фольваном путь напиться крепкого джина без тоника и дыхнуть в рожу шерстяной скотине он тогда использовал. Утром было уже два похмельных тела в комнате для вызова, но его тогдашний учитель и не ставил условием обязательную трезвость тела. Только ума. А это уже другое дело.
Своего демона, вызванного на практике по сдаче демонологии и заклинательного мастерства он с трудом уговорил вернуться обратно туда, откуда тот и вылез. Демон тогда клялся в вечной дружбе, лез целоваться и называл каким-то братаном, но дорогу нашел сам. За что Сольвис ему до сих пор и благодарен.
А вот внеурочную практику Фольвана пришлось сначала ловить, успокаивать, отпаивать настойкой валерианы и шиповника, а уже потом открывать обратный путь до родного адского дома.
С южным шаманом было куда хуже. Если демону и самому стало страшно от попыток завялить его живьем, то усатому смуглому мужичку уходить совсем как-то расхотелось. Несколько сеток ушли мимо, пара замораживающих заклинаний попали в Хельву и Джима, чем внутренне порадовали Сольвиса, а от прямого противостояния шаман виртуозно уклонялся, скача по второму этажу мельницы, как одержимый. Или грибов накушавшийся, не забывая то и дело утробно завывать о своей санте пердите и прованивая все вокруг смесями острого перца, корицы и гвоздики с эвкалиптом.
В конце концов, бойкого усача остановил свалившийся ему на плечи Фольван, мешком упавший с верхней балки. Успев заметить падающего ученика, Сольвис метнулся к шаману, выжигая неприкосновенный запас силы внутри себя. Но успел только едва заметно толкнуть шамана в бок, сбив с него обкусанную с одного бока шляпу.
Этого оказалось достаточно, чтобы Фольван приземлился ему точно на плечи, повалив на прелую солому.
Смуглый выходец с юга только и смог, что выдать на прощание:
— Вай мэ, какой молодой, а уже охотник! Вырастэш — савсэм харощий будэш воин!
На этом Сольвис наскоро построил обратный путь до жилища шамана, в последний момент успев отодрать от него своего ученика, но не без усилий подавив желание поддать незваному гостю пендаля пониже поясницы.
— Ты меня опять в подвал посадишь старые книги переписывать? — обреченно спросил Фольван.
— Не посажу, — пряча улыбку за напускным раздумьем, ответил маг. — Книги старые кончились.
Фольван поднял на него непонимающий взгляд.
— Не успел я сегодня для тебя нужное количество книг состарить, — со вздохом пояснил учитель. — Как тебя иначе заставить материал-то учить? Ты же прочтешь и через минуту уже забудешь. Так хоть что-то в голове отложится. Я надеюсь, — уже совсем тихо обронил Сольвис.
Фольван сделал вид, что слышит правду впервые и никогда в жизни не замечал учителя за этой неблагодарной работой по состариванию и обратному расколдовыванию десятков книг. Что-то подсказывало Фольвану, что в следующий раз книги будут действительно старыми.
— Не волнуйся, сегодня ты без наказания. Зато завтра я исправлю свою оплошность вдвойне! — подмигнув ученику, потрепал его по голове довольный собой Сольвис.
Ученик злодея горестно подумал о том, что настолько изощренному мастерству пыток и измывательств ему только предстоит научиться…

@темы: Творчество. Рассказы., Я и мои создания

---

Иногда, натыкаясь в сети на посты знакомых, читая сообщения или письма, даже разговаривая с человеком, я хочу сделать только одно: захлопнуть этого человека нахуй.
Просто закрыть, как окно аськи, свернуть, выйти из сети, оставить это тоскливое, тленное, унылое нечто в собственном соку. И, желательно, никогда, никогда больше не встречаться с таким человеком.
Боль, тлен, тоска и уныние, страдальки по сексу, по отсутствию секса, по сексу и снова по отсутствию секса - захлопнуть нафиг такое окно и человека по ту сторону экрана.
Все вот эти вот шизопсихические верещания по поводу морали, высокой духовности и фанатизма от слова "любовь" - захлопнуть нафиг, далее уже см выше.
Различные немогушки, нехочушки и мнеленишко идут туда же.
Я устала, просто охуела, слов цензурных нет, от вечно влажных глаз ланей, дрожащих и трепещущих сердец, преодолевания себя и решительных обещаний вотпрямщас менять и меняться.

Нет, я не хочу иметь никакого отношения ни к переменам, ни к эволюции личностей, ни к поучательству жизни ни одного человека. Я хочу захлопнуть окно и людей, чтобы еще потом не пришлось объяснять, почему я так сделала.

@темы: Кто все эти люди?, Эмоции, Душевный чердак, Без объяснений

---

Стремно, но загадошно

08.10.2015 в 00:00

Пишет  Веселый робот:

Загадки тела
Хотите верьте, хотите нет, но я считаю, что самая большая загадка во Вселенной — это человек. Как он сам, так и его тело может выкидывать такие фортеля, что диву дается, по-моему, не только Бог, но и чёрт!

Привезли к нам на «разделочную доску» парня. Молодой еще, 17 лет. Ну что тут сказать, среди молодежи именно таких придурков к нам больше всего и попадает. Сначала даже не думали его трогать, но родственники настояли, чтобы мы привели его в «божеский вид». Мол, хоронить хотя

...читать дальше (еще 5974 символов) >>

т в открытом гробу, и денег дали.

А нам-то что? Мы, работая в морге столько времени, и не такое делали. Пришить отсутствующие у жмура руки-ноги и переодеть? Да не вопрос! Спирту хряпнули — и за работу. Собрать по кускам голову упавшего в карьер работника и сделать чинное лицо? Да не вопрос! Покурили, подумали как — и за работу.

Вот все почему-то думают, что работа в морге — это кладезь ужаса, мистики и ходячих мертвецов, которые вскакивают со стола, как только ты проходишь мимо. Нет, ну в ночные смены тут, конечно, никто не задерживается, и всякое рассказывают. Но днем это на самом деле не только рутина, но и очень прибыльная профессия. А по ночам пусть студенты да алкаши работают. Все равно им делать больше нечего, как спать в «живом уголке», да спьяну «белочку» ловить. Вот они и видят по ночам «мистику».

А днем тут всегда спокойно... ну и денежно. Каждое движение инструмента стоит для родственников денег. Переодеть — одна цена. Руки и голову положить, пока не окоченело тело — другая. Ну и «косметический ремонт», тоже не за бесплатно.

Вот так и с этим парнишкой.

Вроде бы по закону жанра в закрытом гробу прощаться надо, так нет. Карман у бати денег не тянет, и он даже торговаться не начал. Хотя с нашей спецификой услуг никто никогда еще с нами не торговался.

А смерть-то у паренька глупая. Хотя таких придурков особо и не жалко, как бы цинично это не прозвучало. Но, работая в морге, ты или станешь циником, или пойдешь в «Макдональдс» туалеты мыть.

В общем, напился он с друзьями в кизяк и давай на качелях свою удаль молодецкую показывать. Раскачался и с криком: «Посмотрите, как я умею!» — прыгнул «щучкой» с самой высокой точки с качели головой вниз на бетон.

Вроде бы сотрясением и внутричерепной гематомой пахнет — так кусок щебня неудачно подвернулся. Итог — премия Дарвина, и труп у нас на столе.

Конечно, очень некрасиво торчит камень прямо во лбу, где у индусов тилака (точка такая). Крупный такой камень, размером с яблоко, грани острые, еще и вкрапление каких-то блестящих минералов. Я не разбираюсь в этом.

Но работа есть работа, тем более что за нее заплачено.

Извлечь каменюку, натянуть кожу и аккуратно зашить в волосах (чтобы шов не было видно) — работа не из простых. Я бы даже сказал — ювелирная, достойная лучшего скальпеля пластического хирурга. Но наш пациент никуда не торопится, и у нас есть время делать работу мирно и не спеша. Тем более что мотивацию мы уже поделили между собой и положили в кошельки.

Итак, начали. Нас двое. Я и санитар, мой давний друг. Мы тут старожилы, даже главврачей штук пять видели. Одного даже у нас на столе резали. А вот не надо паленку пить, когда спирт есть.

Но перейду к самому рассказу.

Камень вынули легко — благо, недалеко ушел и обломки костей черепа его не зафиксировали. На самом деле это удача. Обычно кости берут в «кольцо» инородный предмет и держат как клещами.

Но вот когда мы вынули камень, на нас тут же брызнуло содержимое головы. Внутричерепное давление было сильным.

Думаете, мозг?

Нет! Прозрачная жидкость!

Как потом показала экспертиза — обычная лимфа. Сукровица, по-вашему. Это когда волдырь на ожоге лопнет, то она самая течет. Скопище лимфоцитов нашего тела для ускорения заживления ран.

Вот так вот.

После отделения верхней части черепной коробки мы удивились еще больше — следов мозга не обнаружено.

Просто большой объемный пузырь лимфы вместо него, с тонкой сетью кровеносных сосудов в том месте, где обычно бывает мозжечок.

Мы тут же созвали консилиум из головного корпуса. Там у нас хирургия. Хирурги и провели анализ остатков жидкости, они и фиксировали дальнейшее препарирование на камеру, они забрали на изучение образцы тканей каждого органа, они и уговорили перенести дату захоронения тела парня на пару дней (хотя просили родственников вообще отдать труп для изучения).

Как стало ясно, парень ничем не отличался от 99,999% среднестатистической молодежи средней полосы России. Пил, курил, гулял, девочку под ручку водил, учился так себе, все прививки сделаны, страдал открытой формой пофигизма, в сезон ОРВИ, раз в пару лет грипп, хотел в институт, потому что не хотел в армию.

Как он жил с пузырем жидкости вместо мозга — загадка.

Но еще больше загадка — КАК ОН БЫЛ ТАКИМ, КАК И МЫ? Частью сложного социума, где нужно не только общаться, но и стоить сложные отношения с окружающими?

Вот такие загадки иногда нам приносит человеческое тело!

Этот случай мне запомнился особо хорошо, поскольку так и не был разгадан этот феномен.

Ну что сказать? Деньги пришлось вернуть, поскольку все равно гроб был закрытым. Да и не хотелось, чтобы в этой суете кто-то узнал про наши подработки, а то еще делиться с нахлебниками придется.

Почему гроб закрытый? Потому что тело парня увезли в неизвестном направлении, а родственникам отдали неизвестную бабку, помершую прямо на улице.

Еще мне запомнилось тело одной маленькой девочки, которое к нам приехало в состоянии «лего-го», и мы сшивали куски воедино. Она была — как установило следствие — одна дома. Но подверглась нападению неустановленного животного, которое ее и разорвало. Я видел эти следы когтей и зубов. Нет, я не знаю ни одного животного, которое может оставлять такие следы и проникать в закрытые помещения в многоэтажном доме, а потом бесследно исчезать!

Еще запомнилась тетка, которая умерла от рака легких. Когда ее вскрывали, из брюха как из брандспойта на нас вырвался поток гноя, и тут тетка вскочила и начала орать, пока не рухнула. Нет, не подумайте, такое бывает. Мы иногда по ошибке врачей реально убиваем еще живых людей — это не считается чем-то необычным. Но вот чем она орала, если мы до этого у нее трахею вырезали, и у нее не было легких — это вопрос.

А чего стоит бомжиха, которую заживо поедали синеватые длинные черви, которых никто никогда еще не видел? Мы их у нее даже в мозге нашли!

Но это, как говорится, уже другая история.

Так что человеческое тело нам преподносит иногда много сюрпризов.

@темы: Не ворую, а заимствую, Чо за нахуй?, С миру по нитке

---

Экскурс в мое прошлое

Сегодня меня спросили, каким таким образом ко мне притягиваются люди слабее или немного мягче меня. Ладно, много мягче меня. Но дело не в этом.
Пришлось отвечать, чего уж. Вспомнила я себя лет эдак в семнадцать, когда только-только юное неоперившееся создание, слушающее тогда Руки Вверх и прочую попсу, решлось пойти на тусовку к неформалам. Да, перед этим меня, канешн, снабдили кучкой кассет, ликбезом в рок и стопкой портвейна. Но то было накануне, а ехать надо было в тот день. Из одежды - цивильная майка, джинсы и детская мордашка.
Вот так и поперлась. Одна, бля, без ансамбля. Сказать, что мне было стремно, нихуя не сказать. Вот так и сидела там на парапете у памятника Ленину на Калужской площади, она же Поганище, пока до меня не докопался кто-то мимо проходящий.
Таким образом я нашла первую компанию, впервые сходила на мифический тогда Эглодор и ваще почуяла запах свободы.
До нефорской одежды, шипов и раскраски оставались считаные месяцы...

Жто я, собстно, к чему? Да к тому, что в тот день я себя хоть и не полюбила, нозауважала, что ли.
В жизни потом много было ситуаций, где и смелости, и наглости, и даже откровенного хамства с моей стороны хватало. Но тот первый раз принятия решения сунуться к страшным-страшным неформалам был первый.
А до того меня тож все пинали, в школе били и даже загоняли черте куда, кидаясь кирпичами. Ну, врать не буду, не прям как в сказке все было потом. Но зато смелости задираться хватало, а дальше и до прямых взглядов глаза в глаза доходило.

Каждому в жизни выдавался такой шанс, либо лежать и дрожать в пыли на дороге, пока твою семью рвут и насилуют враги, либо пойти и хоть сдохнуть в попытке ее защитить. Умирать хоть не так стыдно, что ли.
Так-то оно так, только жизнь не книга, в реальности приходится помельче плавать и пониже летать в своих поступках.
Только надо же начать с чего-то. Пусть даже и без фэнтези-антуража за плечами.

---

Анализы мочи до начала лечения отняли у врача. Анализы - краше в гроб кладут. Либо пора прощаться с почкой, либо я уже не знаю, чо делать. И так ем через раз и только по диете, но откуда-то же эта хня берется.
Уролог сто пудов отправит на очередные обследования, будто мне еще куда-то он же не заглядывал. И в клинику положит, ей-ей. А тут надо чот восстановительное, помимо диеты и скорой помощи в период обострения.
Из симптомов у меня стабильно тока побаливает спина справа, циститы мучат и неприятные ощущения к ним вдовесок. А так... Давление в норме, отеков нет, воды я пью столько же, как и всю жизнь. Ем с аппетитом, острое и жирное давно не видела на тарелке. Тем же бклком я даж не знаю, как не увлекаться, если мясо есть мне надо, ибо железо и все такое. Да и ем-то я его не чаще пары кусочков в супе раза два в неделю.
Я, короч, вообще в задумчивости...
Пойду, наверное, к платному урологу, пусть он теперь подумает.

@темы: Один день из жизни, Хреновости

---

Уметь признать ошибку

06.10.2015 в 08:59

Пишет  Diary best:

Пишет  Ghalane:

Я считаю умение признавать вину и извиняться, наверное, одним из пятерки самых важных для человека умений. Хотя зря я его объединила в одно - в принципе, это две разные вещи, если можно так выразиться, и служат они двум разным целям.

Примечание:  TheMalcolm уточнил, что корректней в соответствии с контекстом будет не "признавать вину" саму по себе, а "признавать ошибку". Считаю, что он прав, но менять выражения во всем посте - убьюсь. Но имейте это в виду при чтении))

Умение признавать вину - это, прежде всего, умение внутри себя. Интровертное, скажем так. То есть, ты оказываешься носом к носу с чем-то, что произошло, осмысляешь это что-то, раскладываешь внутри себя по полочкам и делаешь вывод: да, это мой косяк. Это я не сделал\наговорил гадостей\ошибся\нужное дописать.
Забавно, что у людей предыдущего поколения его немного меньше, чем у людей моего - полагаю, это связано с воспитанием, которое было еще жестче, чем в наше время, и "родитель всегда прав". Тем более, что человек, выросший из ребенка, который всегда был неправ, будет инстинктивно противиться признанию своей вины, едва обретя свободу. Если, конечно, не качнется в другую крайность, то есть, огульное самообвинение. Я знаю двоих таких людей: один из них, уронив кружку в абсолютно пустой комнате, способен ворваться в соседнюю и наорать на домашних за то, что они громко заговорили, и он вздрогнул и выронил кружку; другой, придя на новую работу, в первый же день отправился к начальнику каяться, что он виноват в завале проекта, заваленного до него. Оба случая абсолютно реальны, если что.

Умение извиняться - это уже, как мы все понимаем, движение наружу, экстравертное, условно говоря. Вообще, культура извинений - это сама по себе штука довольно деликатная, потому что сформулировать извинение зачастую бывает сложнее, чем, собственно, напакостить. И еще потому что извинение многие из нас по странной логике считают унижением.
Тут вообще грань, на мой взгляд, тонка - самоуничижение в поисках прощения тоже не есть хорошо - но опять же, я знаю человека, который извиняется так: "Ладно, извини, что я тебе сказал, что ты дура. Но ты же понимаешь, что только такая полная дебильная идиотка, как ты, могла... (здесь лекция примерно на сорок минут на тему "Почему ты дура")". Он искренне не понимает, почему им недовольны. Он же извинился.

Но в целом, и извинения, и признание своей вины - вещи глубоко бесполезные без продолжения, а именно - перемены после извинений и умения делать выводы после признания вины.

Извинения без изменений - это действие, похожее на прыжки на грабли. Хоп!Ой! Извините, грабли, что я на вас прыгнул! Хоп! Ой! Грабли, ну извините, я снова не подумал! Хоп!..
Тут забавно, что шишка на лбу с каждым разом будет все больше, следовательно, удар все больнее - что логично, живому человеку надоедает раз за разом вляпываться в неприятности по вине того, кто говорит "Извини, кстати, вон еще одна, пойдем?". Вполне возможно, что после нескольких раз реакция на извинение будет не "Да ладно", а... ну, более жесткая.

Самое забавное, что неумение делать выводы тоже косвенно схоже с граблями, но это уже другой вид грабленаступательства. Это логическая цепочка типа: "О, как болит лоб. Ну да, зря я бросил грабли прямо перед дверью. Да, зря". На этом человек разворачивается, уходит в дом... а грабли продолжают лежать на крыльце.

В общем, идеальный алгоритм виноватости я бы выстроила так:

Ну и напоследок баянистый, но в тему, я считаю, текстик под катом.

В одном маленьком городе живут по соседству две семьи. Одни супруги постоянно ссорятся, виня друг друга во всех бедах и выясняя, кто из них прав, а другие дружно живут, ни ссор у них, ни скандалов.
Дивится строптивая хозяйка счастью соседки. Завидует. Говорит мужу:
– Пойди, посмотри, как у них так получается, чтобы все гладко и тихо.
Пришел тот к соседскому дому, притаился под открытым окном. Наблюдает. Прислушивается. А хозяйка как раз порядок в доме наводит. Вазу дорогую от пыли вытирает. Вдруг позвонил телефон, женщина отвлеклась, а вазу поставила на краешек стола, да так, что вот-вот упадет.
Но тут ее мужу что-то понадобилось в комнате. Зацепил он вазу, та упала и разбилась.
"Ох, что сейчас будет!", – думает сосед.
Подошла жена, вздохнула с сожалением, и говорит мужу:
– Прости, дорогой. Я виновата. Так неаккуратно вазу поставила.
– Что ты, милая? Это я виноват. Торопился и не заметил вазу. Ну да, ладно. Не было бы у нас большего несчастья.
... Больно защемило сердце у соседа. Пришел он домой расстроенный. Жена к нему:
– Ну что ты так долго? Посмотрел?
– Да!
– Ну и как там у них? – У них-то все виноваты. А вот у нас все правы. (с)

Свое | Не Бест? Пришли лучше!

@темы: Не ворую, а заимствую, С миру по нитке

---

Одна сегодня вяло ковырнула капусту для начинки пирожков, второй поддал жару в семейные нервы, я целый день ходила с головной болью. Но я ж взялась, я ж не могу все бросить.
Теперь еще и давление подскочило... Хотя, кажись, оно с утра такое и было, просто как-то не до него мне. Скорей бы уже все свалили из дома, почти три недели отдыха и никаких нервов.

@темы: Один день из жизни, Без объяснений

---

Сейчас моя жизнь похожа на кропотливое досматривание витиеватого ожерелья. Вроде и красивое, вроде и ношу уже три десятка лет, а вот что-то не так. Нет, последний, завершающий на данный момент, рисунок тоже весьма себе и весьма. Но, в отличие от начала плетения, какой-то он неживой.
И вот сижу я и ищу, где же ошибка в наборе бисера была, до какого момента надо теперьраспускать плетение, чтобы начать заново и правильно. Так вот, чтобы не было мучительно скучно и грустно, а было бы красиво, красочнои задорно. И чтобы плюхнуть ладошкой по воде и разогнать этих мальков в стороны, а не лежать гниющей корягой, под которую все то и дело забиваются.
Хватит как-то поддаваться на эти увещивания, мол, да ты не понимаешь, да я бы на твоем месте...
Ок, друже, вы не на моем месте. А я не на вашем. К родне тоже относится. И вот чтобы иметь внутри слаженое кружевное плетение, надо распустить какое-то количество бусин и переплести заново.
А то сейчас издалека не видно ошибки, а вот если поближе подойти, уже коды сбоят и олени бородатые со свитеров скачут.
Короч, чот не так, но не в этом моменте жизни, а где-то далеко позади. И на фоне этого я не чувствую себя связанным по рукам и ногам узами брака, долга или обещаний. Моя шкурня мне пока ближе к телу, остальные уж переживут как-то.

@темы: Размышления, Без объяснений

---

Есть прекрасные больницы, есть так себе, а есть и больницы кривые, и врачи странноватые. Ни в коем случае не ровняю все под одну гребенку, но хочу лично высказать свое мнение. Мне со взрослыми больницами не везет уже лет десять. С чем бы я не попала, куда бы, в каком городе, будет одно и тоже: я буду лежать, вокруг меня тут же образуется кружок донимающих распросами сердобольных, а из лечения мне оставят одну благодать божью. И на все один ответ - ну тыждиабетик.
Яждиабетик уже давно хочу сунуть это вот мнение куда-то в подхвостье лицемерам, которые сначала магульствуют надо мной мантрой об образе жизни, а не заболевании, а потом они же прячут глаза и за меня не берутся.
Вот и наш молодой уролог отправил меня собирать анализы, после которых я и слегла. И двухнедельное обивание порогов накануне привело только к одному - не-не, пусть в военный госпиталь едет в Кузьминках.
В Кузьминках, Карл! А чо уж сразу не в Ухтюбинск или в Магадан?
В общем, терапевт сегодня сказала, чутка хлопнув меня по спине, что я ее может и застудила вовсе. А без анализа мочи она ничего не скажет. И вот как его достать? С высоченной температурой пойти на поклон к урологу что ли? Врач скорой хоть живот прощупал, а тут обошлось даже без мерки температуры, на глазок, блин.
Шоэтотакое? Как в этом жить-то нормально? Да если бы тот же уролог меня травяными чаями два года не лечил, отнекиваясь моим тыждиабетик, у меня бы такого обострения не было.
И вот не надо про одежду и прочее. Кто меня лично видел, знает, что я даже летом в штанах хожу, а с холодами ваще в медвежонка превращаюсь.
Ну, ваще-то, я так-то не про это все. А про то, что до меня дошло сегодня. Вот если я не в больнице, значит я могу разговаривать, сидеть за компом и бодро скакать по квартире, что ли? Да нифига подобного. Я просто знаю, что нахрен в этой больнице никому не сдалась за мной ходить. Да и лечат там тем же самым, в тех же дозах и с теми же напутствиями про покой и тепло в горизонтальном положении. Только к этому еще надо добавить храп, гундеж, отсутствие возможности хоть ополоснуть некоторые места и совершенный пофигизм людей вокруг.
Ну да, если я не в отделении, видимо, мне не так уж и хуево. Да, отлично ваще, чо уж там. О люди, зачем вы меня так в себе разочаровываете! Ну зачем вы вынуждаете меня быть жесткой, грубой и неприветливой, зачем будите во мне чувство вины за посылы вас куда подальше в периоды таких вот обострений.

@темы: Один день из жизни, Хреновости, Эмоции, Чо за нахуй?

---

Если что, я живая.

Хороший, спокойный такой врач скорой сказал, что приступ пиелонефрита. Короч, я чот больше не буду, пожалуй, говорить, будто в больничку меня тока на машине заберут. Температура резко скакнула вверх, такого жуткого озноба с судорогами я внутри себя не припомню в прошлое обострение. И вот с чего? Только неделю назад лечила цистит антибиотиками. Причем, широкого спектра действия. И как эта зараза пробралась так высоко и далеко?
А я на желчный грешила. Пока лично в отсрале со всеми не простилась, так и не догадалась, что со мной.
Завтра жду терапевта. Голова болит жутко, на градуснике прыгает от 37,8 до 38,5
Но я могу гонять кошку, курить и пить чай. Значит, не дождетесь вы меня, адские псы, рано мне еще.
Удивительно, что сознание ясное, как кристалл. Только череп трескается, похоже, на осколки.
А после этого мне еще говорят, мол, ты на позитивчик выходи, что ты вечно себе придумываешь болячки да ипохондрией страдаешь.
Ну вот, не страдала, молча терпела и вчерашний приступ, и ночной озноб, и мокрую насквозь ночнушку. Все думала, что я ипохондрик.
Марфа, не гнушаясь врача, ловко сшибла с полки флакончик какой-то, а потом пожевала плющ, да и уселась на сумку доктора. Такой наглости я еще не видела.
Ладно там трусы мои отжимать у владелицы и мотать их по всей квартире, веревки в зубах носить, мелочь покрупнее с тумбочки загребать лапами и прихрюливать. Но сумку с лекарствами присвоить...
Гопарь кошастый.)

@темы: Один день из жизни, Хреновости

---

Ну вот я даже и не знаю, как объяснить. Вроде, говорила много раз на эту тему, мол, да пофиг мне на то и это, и вот тут пофиг, и вот там еще.
А сегодня так вот день прошел, и стал он тем самым, когда решаешь, как в песне?
"Какой меня видишь, такой к тебе выйду".
И еще вести себя буду так же. И думать, даже сны такие себе наколдую, чтоб уж точно не расслабляться.
А чего? Бороться с мнегнием о себе? Зачем, и так уже клемо ставить некуда. А почему оно так? Да просто потому, что я слишком много говорю, что думаю. Думаю, что говорю, а еще не стесняюсь брать на себя ответственность за мои же лова. Раз дала в лоб, значит заслужил. А если заслужил, чего каяться? Если я не права, так мне за то и отвечать. Тут тож как-то покаяния мелочными смотрятся. Мол, обложила в сердцах, а потом каяться побежала, чтобы простили и не наказывали.
Ага, щаз, не дождетесь. Я когда рот открывала, чот не сильно думала о раскаянии, да и обкладывать хотела от чистого серца. Так чего валить на бесов, попутавших или на совесть внезапно проснувшуюся?
Не, спасибо.
Трудный, злобный, колючий и кусачий комок слепоты вполне себе получает то, что заслуживает. Над остальным я буду думать, когда оно случится. Бог все равно все видит, а перед людьми стыднее быть не должно.

@темы: Один день из жизни, Эмоции, Размышления, Без объяснений

---

Полезность

29.09.2015 в 09:05

Пишет  Diary best:

Пишет  Jean Sugui:

24 полезных сервиса для пишущих людей
Istio — проверит орфографию, посчитает количество знаков, ключи, плотность и другие seo-показатели.

Readability — оценит читабельность текста. Именно здесь вы узнаете, будет ваш текст понятен простому обывателю или нет.

8nog — посчитает знаки и удалит двойные пробелы.

Typograf — простой и удобный типограф, который сделает красивые кавычки и превратит дефисы в тире.

Glvrd — поможет отшлифовать текст в информационном стиле. Подходит для рекламы, новостей, инструкций, писем и коммерческих предложений. Не подходит для стихов и художественной прозы.

Test-the-text — еще один ресурс для проверки текста в информационном стиле.

Zenpen — минималистичный онлайн-редактор (когда не хочется загружать Google Docs и Word).

Спеллер — проверяет орфографию в русском, украинском и английском тексте.

Вебмастер — сообщает «Яндексу» о вашем новом оригинальном тексте.

Вордстат — помогает подобрать ключевые слова.

Translit — переведет текст в транслит и обратно.

Topwriter — сравнивает два текста между собой (полезно для рерайтеров).

Speechpad — перевод аудио в текст (не идеально, но интервью расшифровать можно).

Findcopy — проверка уникальности текста (результат проверки можно получить в виде ссылки).

Synonymizer — поможет подобрать синоним.

Wordassociations — сервис подбора словесных ассоциаций.

Text — проверка текста на антиплагиат.

Оrfogrammka — веб-сервис проверки правописания.

Quittance — отыс­ки­ва­ет в тек­сте подозрительные ме­ста на пред­мет од­ной из са­мых рас­про­стра­нен­ных сти­ли­сти­че­ских по­греш­но­стей: рас­по­ло­жен­ных близ­ко по тек­сту фо­не­ти­че­ски и мор­фо­ло­ги­че­ски сход­ных слов (так на­зы­ва­е­мая неча­ян­ная тав­то­ло­гия).

ВААЛ — может пригодиться поэтам и ораторам, чтобы проанализировать подсознательное воздействие текста своего выступления. Оценивает текст любого жанра по многим параметрам. В свободное обращение выпущена версия программы ВААЛ-мини.

Poem Parser — благодаря программе вы сможете узнать, каким стихотворным размером вы написали очередной шедевр, а также не ошибиться с длиной рифмующихся строк.

TextReferent — автоматическое реферирование английских текстов. Обработав текст и проанализировав частоту появления в нем отдельных слов, программа вычленяет из него основные для понимания смысла фразы. Демоверсия бесплатна для скачивания и работает только с английским языком.

Neogranka/Stihi — позволяет выбрать рифму, подходящую под ударение нужного слова, а также может заняться корректировкой стихотворного размера.

Stihi — более актуальный и ежедневно обновляемый онлайн-подборщик рифм. Но с его рифмами нужно быть осторожным, так как за основу словаря берутся стихи пользователей сайта.

Источник знаний

Не свое | Не Бест? Пришли лучше!

@темы: Не ворую, а заимствую, Литература, С миру по нитке

---

Снилось, что я прибыла на место инквизитора, вроде даже тайно. Но вот потом я поймала себя на том, что иду и ем инсигнию, что никак уж не делает мне чести. Вот так вот, вспомнила во всне, что она должна быть из камня в реале, она и стала песком осыпаться изо рта. А не вспомнила бы, так бы и лопала железо, или чо там еще.
Чот, походу, тайная операция провалилась. Раз уж меня моей же инсигнией накормили.

@темы: Путешествия в поисках знаний. Иные реальности., Сны

---

Чует моя жопа, что скоро я с головой прыгну в какие-то фантазии, писанины и другие мирки. Пошлю нахрен всю эту злоебучую реальность, но выдать себе справку от психиатра не позволю. Это я так, предупреждаю, мало ли. Дневник рискует превратиться в сборище бессвязных записулек, измышлений и бредовых описательных картинок.
Как-то раньше мне хотелось донести до моих несчастных читателей (храни боги их психику и дальше) логические связи, показать, что откуда растет и пояснить суть претензий или негодования.
А теперь, чую, записи станут в формате "чозанах" или "так оно было и так, и вот так, а еще так вот, а было ли ваще - черт знает".
Как-то надоело, что ли, пояснять в пустоту свои мысли. Все равно обсуждать тут, по сути, нечего, да и редко с кем приходится это делать. Следовательно, чего бы и не одичать, раз уж зверем была, им и осталась.
В конце концов, мой блог.

@темы: Размышления, Без объяснений, Чо за нахуй?

---

Очередное заседание парламента началось со скучного выступления монотонно бубнящего канцлера Шинаки, освещающего в сотый раз один и тот же вопрос перераспределения тающих ресурсов. Вопрос касался уже не столько возможностей высосать из планеты остатки топлива, металлов или иных полезных вещей, сколько дележа и введения строгого рациона потребления запасов со склада правительства.
Некогда огромный и величественный зал с куполообразным потолком, поддерживаемым несколькими десятками тонких резных колонн, ныне превратился в серое и убогое помещение, освещенное всего лишь несколькими десятками ламп по углам, вместо заливающего все вокруг яркого света в прошлые времена. Небольшой садик с фонтаном при зале давно засох и истлел, а скульптурная композиция самого фонтана потрескалась и частично осыпалась в бассейн. Шикарные проекционные экраны толщиной в пару миллиметров покрылись трещинами, или вовсе были разбиты, валяясь похрустывающими осколками под ногами. Великолепные панно на стенах треснули и раскрошились на пол цветным крошевом, витражи и стекла в стрельчатых окнах покрылись толстым слоем пыли, а некоторые и вовсе были разбиты, еще при первом штурме недовольными горожанами несколько лет назад.
Тогда еще никто не знал, что разовая акция протеста, так удачно спеленутая силами правопорядка с последующими карательными операциями в рабочих кварталах, будет стоить правительству нескольких десятков лет жизни. Призрачных, но весьма возможных, если бы уцелели хоть несколько складов провизии, медикаментов и материалов. Но взбешенная толпа не забыла расстрельных команд. Не забыла бескомпромиссного решения отгородиться от народа высокой силовой стеной. Как не забыла она и местоположения складов, схронов и бункеров, приготовленных на самый черный изо всех дней.
Пять точек на одном континенте превратились в пыль через месяц после кровавого митинга под стенами парламента. Террористы, как подозревали потом, не без помощи какого-то очень умного командира достали карты, коды допуска, приказы и способы подобраться поближе к пусковым шахтам нейтронных ракет. По странному стечению обстоятельств парламент остался сидеть на резервном складе оборудования для экспедиционных капсул, в которых рассылал прочь от планеты всех неугодных.
Канцлер Шинаки закончил говорить и молча покинул трибуну. Остальные так же молча разошлись по своим кабинетам, давно ставшим им жилыми помещениями.
— Ты считаешь это нормальным, Франк?
Голос ворвавшейся в кабинет председателя Урсулы буквально звенел от ярости и напряжения. Худая, высокая, с умными серыми глазами Урсула производила впечатление древней воительницы, способной повести за собой толпы. Потому и негласно считалась темной лошадкой, с таким же негласным, но всем понятным запретом на карьерный рост.
— Ты наложил вето на предложение Шинаки, Франк! — Урсула хлопнула ладонью по потрескавшейся от времени столешнице. — Ты реально думаешь, что он был не прав? — в ее глазах блеснули молнии, а губы начали мелко подрагивать от плохо скрываемого гнева. Даже на вечно бледных впалых щеках женщины выступил небольшой румянец.
— Смотрела последний запуск? — спокойно спросил председатель, безучастно глядя в небольшой экранчик перед собой. Старый, оплывший мужчина с длинными седыми волосами, неряшливо болтающимися по плечам, он с каменным, даже каким-то отрешенным выражением на лице сидел в своем кресле, сложив руки на коленях, уставившись выцветшими глазами в монитор, транслирующий запись пуска в беззвучном режиме.
— В нашем крыле барахлит передатчик на крыше, — с изрядной порцией яда в голосе ответила женщина. — Черт, Франк! — она не сдержала крика, еще раз ударив ладонью по столу. — Да посмотри же ты на меня, отвлекись от своих идиотских программок по визору! Ты понимаешь, что если мы не введем жесткий режим экономии, мы все передохнем от голода и от смрада, растворенного в воздухе! Два континента из трех уже считаются непригодными для жизни. Половина оставшегося, на котором мы и сидим, стала местным зоопарком вечно грызущихся за кусок хлеба и глоток воздуха оборванцев! Ты посмотри только, во что превратился парламент, наше здание, зал заседаний. Как ты можешь сейчас говорить мне о каких-то запусках капсул!
Урсула до боли прикусила губу, чтобы не расплакаться от злости и бессилия прямо тут. Франк, еще совсем недавно молодой и привлекательный мужчина, с которым у нее завязался бурный и многообещающий роман, ударными темпами превратился в безучастного старика с гривой седых немытых волос. Мышцы обвисли толстыми жгутами, кожа побледнела от отсутствия солнечного света, яркие зеленые глаза выцвели почти до белизны, а такая невозможная седина покрыла голову почти за одну ночь. За ту самую ночь, когда все узнали о ликвидации складов и запасников правительства.
Сейчас Урсуле казалось, что Франк умер еще тогда, а бездушное тело, продолжающее никчемное существование, лишь безмозглая оболочка, деланно восседающая в потертом кресле правительства.
— Что ты от меня хочешь, Урсула? — устало спросил он, так и не повернувшись к женщине.
Урсула быстро подошла к нему, обняла за плечи, уткнулась лицом в пропахшую потом сорочку и быстро, словно в горячечном бреду, заговорила:
— Франк, я прошу тебя, пожалуйста, согласись с предложением канцлера. Это наш единственный шанс попытаться дотянуть до первых сигналов от новых колоний или от второй экспедиции к дальним пределам. Если ты не позволишь Шинаки ввести военное положение, мы все умрем, ты понимаешь?
Он даже не шелохнулся. Только губы, бескровные, бледные, старческие губы сложились в подобие кривой улыбки.
— Зачем? — обронил он. — Зачем продлевать агонию? Мы все знаем, что никаких сигналов не будет. Нет больше никакой экспедиции к дальним пределам. Ни первой, ни второй. И капсулы, что мы запускаем… Неужели ты думаешь, что хоть одна из них действительно упадет на пригодную для жизни планету? Урсула, очнись! Радиус возможного пояса жизни вокруг нашей планеты давно исследован. В нем нет ничего, и наша якобы благородная цель поисков нового дома на самом деле даже никогда не давала шансов его найти. Пределы прочности капсул, их размеры, запас топлива и кислорода даже не задумывались, как шанс протянуть достаточно долго для попадания на пригодную для жизни планету.
Женщина быстро отстранилась от председателя, в ужасе закрыв рот рукой, чтобы не закричать. В глазах Урсулы плескалось отчаяние, ужас и животный страх.
— Ты лжешь… — хрипло обронила она. — Ты лжешь! Программа Стерса…
Франк резко поднялся, схватил Урсулу за худые плечи и хорошенько встряхнул, приводя в чувство.
— Какая, к черту, программа Стерса, дура? Да эти сраные капсулы даже не снабжены достаточной защитой от жесткого рентгеновского излучения! — заорал он, бешено вращая глазами. Рот Франка искривился в оскале, на нижней губе повисла ниточка слюны. Еще немного и он бы точно ударил бывшую любовницу. От всей души, наотмаш, по лицу. Жестко и отрезвляюще. Но Франк только опустил плечи, отступив от женщины и оставив ее стоять в полном потрясении, все еще не в силах осознать услышанное.
— Но зачем тогда? — тихо вымолвила она.
— Да потому что нам нечего жрать! Мы дохнем от голода, химических испарений открывшихся могильников, от штаммов мутировавших вирусов и колоний бактерий! Мы хотели избавить планету от преступников, начать новый виток покорения космоса, отправить туда тех, кто занимает место на этом шарике льда и камня. И что мы получили? Сначала в ничто полетели каторжники, убийцы и воры. Потом старики, инвалиды и больные подростки. Затем мы стали запихивать в капсулы всех несогласных, включая простых рабочих. Сейчас у нас просто нет мастеров, ученых, рабочих и фермеров, чтобы продолжать бороться за жизнь, потому мы и вынуждены делить между собой оставшиеся крохи еды, воды и воздуха. У нас нет стариков, чтобы научить молодых своему ремеслу. У нас даже нет больше тех самых молодых, так как мы сами отправили прочь почти все население репродуктивного возраста. А тех, кого не отправили, отравила атмосфера, забрала очередная вспышка болезни или новый военный митинг на окраинах. Мы — это все, что у нас есть. И новых нас уже не будет.
Он рухнул в кресло, достал из ящика стола початую бутылку коньяка и налил полный стакан. Затем Франк залпом осушил его, отставив стакан подальше и вытирая губы рукавом нестиранной сорочки. Урсула так и стояла, опустив плечи и глядя в пол отсутствующим взглядом.
— Сегодня казнили Гебенса Раута, — хрипло сказал Франк. — Того самого инженера, который когда-то помогал в разработке капсул для запуска в космос. Думаешь, толпа грязных оборванцев проститнам это? Думаешь, она уже через несколько часов не будет стоять под стенами, волнами напирая на силовое поле? Или ты думаешь, что если я выйду и скажу им про рационы даже для правительства, покажу им, что и нам живется не лучше, они одумаются и уйдут?
— Я думаю, — с неожиданной силой в голосе произнесла Урсула, — что не надо было создавать у людей ложное впечатление благополучия, когда вся наша братия дружно обосралась в собственных креслах. Я думаю, — безжалостно продолжила она, — что силовое поле давно надо было снять, показав людям, в каком виде существует здание парламента. Чтобы каждый из них зашел внутрь и увидел все это, — она махнула рукой куда-то за дверь кабинета, — увидел этот гадючник во всей красе. И тебя, засаленного, немытого и небритого председателя парламента, ей бы тоже стоило увидеть. А не лелеять внутри себя ложное чувство нашей общей зажратости за этим силовым саркофагом. Сколько ты не видел солнца, Франк? Три месяца, полгода? — она сощурила глаза, брезгливо глядя на мужчину. — Так выйди и посмотри на него, пока оно не выжгло тебе глаза. И на людей, вскормленных твоими, нашими лживыми сказками о контроле ситуации, на них тоже посмотри. Может, если полиция не будет бездумно летать к залу суда, а мы не станем сидеть за энергетической стеной, тогда на нас перестанут кидаться, как собаки.
— Дура ты, — тихо произнес Франк. — Толпе надо на ком-то сорваться и кого-то обвинить. И не каких-то там мнимых казнокрадов, богатеньких сынков нашей братии или аморфных политических деятелей. Им нужна кровь. Живая, теплая и красная. И сними я щит сразу, в этом здании уже давно бы жгли костры премитивные племена опустившихся нищих и больных уродов.
— А так этим всем приходится заниматься нам, — желчно перебила его Урсула. Внутри нее что-то треснуло, натянулось в начале, чтобы потом лопнуть и разлететься осколками по душе. Женщина отступила на пару шагов и уже оттуда произнесла:
— Ты должен согласиться с предложением канцлера Шинаки, Франк.
— Иначе что? — приподнял он бровь.
— Иначе мы все умрем очень быстро.
Она вышла за дверь, не желая продолжать бессмысленную беседу. Франк какое-то время сидел, досматривая запись запуска капсулы с Гебенсом Раутом, а потом, достав из того же ящика, где хранил коньяк, старый револьвер, приложил его к виску.
— Ты даже не представляешь, насколько быстро мы умрем, — сказал он и нажал на курок. Грохот, раскатившийся от выстрела, заставил Урсулу дернуться, как от удара. Она опрометью бросилась обратно, по дороге пытаясь вызвать подмогу с поста у входа в это крыло здания.
У двери председателя они оказались одновременно. Урсула, замершая на пороге, и четверо вооруженных охранников из личной гвардии председателя, следующих его прямому приказу держаться подальше от двери его кабинета. Самого тела Урсула не увидела, лишь частично забрызганный экран монитора, на котором до сих пор продолжалась беззвучная запись запуска капсулы. Крохотная серебристая точка как раз отправлялась в полет, преодолевая притяжение планеты, когда ее траектория пересеклась с медленно сползающей кровавой струйкой, словно перечеркивая ее на до и после.

— Он будет жить? — чуть склонившись над лежащим в прозрачной капсуле регенератора человеком, спросил высокий мужчина.
— На вашем месте, господин Стерс, вас должно было бы волновать, сможет ли он остаться в здравом уме, или будет до конца дней слюни пускать вперемешку с пузырями, — неочень вежливо отозвался старший медик, щелкая по пульту управления капсулой сильными пальцами. Анно Стерс довольно ухмыльнулся.
— Ну уж чего-чего, а ума ему не занимать. Впрочем, как и везучести. Он единственный, кто попался нам на пути обратно. Остальные либо уже сдохли от болезней, либо задохнулись, либо их размазало кометами и космическим мусором рядом с орбитой планеты-прородительницы. Просто нетерпится расспросить его о том, что сейчас творится дома, — мечтательно протянул Анно, постукивая пальцами по прозрачной крышке капсулы. Старший медтехник оторвался от созерцания каких-то цифр и строчек на экране голографа и пристально посмотрел на управляющего, сощурившись.
— Стерс, ты реально думаешь, что там еще есть, на что смотреть? — с ухмылкой спросил он, обращаясь к собеседнику, как к старому приятелю. — Со времени запуска нашей экспедиции прошло достаточно времени, чтобы про нас все просто забыли.
Анно досадливо отмахнулся от разговора, скривившись. Давая понять своему старому другу, что разговоры на эти гипотетические темы явно не его конек и утруждать медтехника своими фантазиями он больше не станет.
— Ты выяснил его имя, Пол? — деловито осведомился он, поглядывая на безвольно раскинувшегося в капсуле мужчину, подсвеченного яркими огоньками датчиков.
— Гебенс Раут, — сухо ответил техник, с интересом посматривая на Анно.
Стерс кивнул, вышел из медблока, тихо прося неведомые силы о том, чтобы двигатель корабля не выкинул очередное коленцо, и не отправил порядком потрепанную и заплатанную посудину в еще один временной виток еще на сотню лет в реальном времени. Возвращение домой и так порядком затянулось.

@темы: Творчество. Рассказы., Я и мои создания

---

Черт, как же я обожаю, тащусь просто, от сдержанного выражения чувств!
При чем, настолько сдержаных, что их, порой, даже и не видно. Маскировка своих чувств, от которых самому хуже, чем другим. Таких вот, чтобы была интрига, борьба, запреты, нарушение своих же собственных правил и обещаний, данных давно и уже потерявших актуальность.
Вот так и познаешь себя, выцепляя из разных книг или ситуаций то, от чего аж мурашки по спине.

@темы: Душевный чердак, Размышления, Без объяснений

---

25.09.2015 в 00:00

Пишет  Веселый робот:

Живой
Что скребётся в окна ночью, не давая вам уснуть, то затянет песню волчью, то ещё чего-нибудь.
В тот весенний день у меня разболелась рука. Полгода назад, будучи в командировке в Москве, я неудачно упал. В итоге перелом лучезапястного сустава, гипс, в котором я работал все два месяца командировки. Перелом сросся идеально, не болел, не беспокоил, и вот на тебе! На любое движение большим пальцем — болезненный щелчок, стоит потянуться спросонья — адская боль. Печатать текст на сенсорном э

...читать дальше (еще 10456 символов) >>

кране телефона стало невозможно. И так две недели. А в этот проклятый день я проснулся от боли и понял: велика моя глупость, а отступать некуда. Придется идти к костоправу.

Будучи немного с бодуна, я оставил автомобиль на стоянке и поехал маршруткой. Взяв талон, я посмотрел номер кабинета. Ага, пятьсот седьмой, значит, пятый этаж.

Поднялся я на лифте. Двери, открывшись на пятом этаже, предоставили моему взору две приколоченные доски, перекрывающие выход. Сматерившись на тупых джамшутов, я пролез под досками и осмотрелся. Дверь напротив выбита, окна зияют пустыми рамами, по полу ветер гоняет листву, хотя на дворе весна. Давненько я не был в нашей поликлинике, лет десять, если не больше. Перелом, и то лечил в Москве. В суровые девяностые здесь веселее было. Видимо, ремонт прошел с применением нанотехнологий. Хотя, может, мне на другой этаж? Нет, на валяющейся двери написано «540»...

По полу пробежала крыса, и я брезгливо отошел к лифту. «Может, ну его на фиг, — подумал я, — эту вашу бесплатную медицину?».

Там, где должна была находиться кнопка вызова лифта, густым слоем была наложена шпатлевка. Черт с ним, решил я, спущусь пешком, но сначала поищу травматолога, а потом сразу к главврачу. Такой беспредел в лечебном учреждении — уму непостижимо.

В коридоре стоял запах тухлятины, прелых листьев и сгнивших матрасов. И ни одного человека. Некоторые кабинеты были распахнуты, другие — наглухо затворены. Вот ворюги! А ведь первый этаж сверкает пластиком — белые потолки, пластиковые окна, наманикюренная регистраторша сверкает фарфоровой улыбкой... Ох, показушники. Сделали для комиссий, а выше не пускают, сразу в сауны. Я зло сплюнул на лежащую под ногами дверь с надписью 512. Значит, по логике, мой кабинет рядом.

За поворотом я увидел людей. Ну, наконец-то! Все смирно сидели на ублюдочных лавочках из кожзама и обреченно смотрели в стену. Человек десять, кажется.

— Кто к травматологу крайний?

Бородатый мужик с огромными кустистыми бровями ответил глухим прокуренным голосом:

— Все к патологоанатому.

Он повернул голову и посмотрел на меня пустой глазницей с мерзко сочащейся кровью. Кровь сочилась из многочисленных ожогов и порезов сквозь дыры в одежде. С моей стороны, прикрытое волосами, свисало полуоторванное ухо. Да его на каталке в реанимацию надо, а он в очереди сидит. Вот тебе и бесплатная медицина. Докатились. Сдерживая рвотные порывы, я пробормотал:

— Да, братишка, патологоанатом тебе в самый раз.

Я еще раз осмотрел очередь. Кто-то изрезанный, кто-то обгоревший, у одной женщины вместо ног обрубки, из которых хлещет кровь. Бабушка рядом заботливо придерживает вываливающиеся кишки... Да с таким не живут, а они сидят, как ни в чем не бывало, только что хвори не обсуждают.

Я переспросил:

— В пятьсот седьмой есть кто?

Молчание. Оно и логично. Я б с такими болячками тоже особо не болтал бы.

Намереваясь обматерить ленивого эскулапа, я дернул дверь и застыл. Мужчина в белом костюме покачивался на веревке, весело выпучив глаза и высунув язык. «Ходяков Игнат Юрьевич», — гласил бейджик. На моем талоне значилась та же фамилия.

— Вылечил руку, называется, — мой голос от страха и злости дал петуха. — Гребаный бардак!

Надо найти хоть кого-нибудь, чтобы помогли тем доходягам, чтобы сняли доктора, вызвали полицию... Да хоть что-то сделать!

Захлопнув за собой дверь, я понял, что один я уже никуда не пойду. У меня началось что-то, близкое к ступору и к истерике одновременно. Я осмотрел еще раз толпу калек и с моей стороны с краю увидел красивую брюнетку в темно-красном платье и с добрыми глазами. На вид она была целая. А это уже плюс. Я плюхнулся рядом с ней.

— Слушайте, девушка, как вас зовут? — мой голос дрожал.

— Алевтина.

— Меня Леша, — и тут меня прорвало. — Аля, я сойду с ума, мне нужен хоть один нормальный человек, врач там или медсестра, или, на худой конец, долбаная уборщица баба Клава, ворчливая, полная, знающая все на свете, и чтобы она не придерживала кишки и не болталась в петле под потолком! Я боюсь. Пойдем со мной!

— Я не могу. У меня ноги не ходят. Еще с утра садилась в маршрутку, а сейчас не ходят. И, к тому же, — она кивнула на очередь, — скоро наши врачи придут.

— Да пока они придут, тут все передохнут! — я успокоился и облокотился на стену. — Аль, ты куришь?

— Курю.

Решив, что от сигарет обстановка хуже не будет, я достал початую пачку и протянул ей.

Очередь оживилась:

— Молодой человек, а можно мне?

— И мне.

— Я б тоже не отказалась...

Пройдя по рукам, пустая пачка полетела в угол.

Да, надо что-то решать, думал я, затягиваясь горьким дымом.

Из-за угла вышли два здоровых мужика с каталкой, скальпелями, ножами и прочим инструментом. Оба — в светло-зеленых костюмах. Очередь устало и как-то обреченно посмотрев на них продолжила тянуть сигареты.

— Алексей, — девушка нервно потушила окурок, — мне страшно, я не хочу это видеть.

— Да что ж бояться? Сейчас всем помогут, а потом и нам подскажут выход, — начал я ее успокаивать и осекся. Одноглазый бородач, бывший первым в очереди, разделся и лег на каталку: глаза закрыты, руки по швам. А врачи деловито начали его вскрывать. Вот уже вскрыта грудная клетка, руки сортируют внутренности по тазикам...

И я понял: это не просто врачи. Это патологоанатомы. Безумные патологоанатомы, вскрывающие живых людей.

Я зашептал:

— Аля, Алечка, валим отсюда, пока не поздно...

— Мне нельзя, мне туда, — она показала на маньяков. — Побудь со мной, ты живой, тебя не тронут. А мне страшно.

Это ее «ты живой» меня окончательно разозлило:

— Твою мать! — зарычав, я взвалил девушку на плечо. Спина тут же испачкалась чем-то липким, просачивающимся сквозь красное платье на груди. Стараясь не думать, что это, я рванул по коридору прочь из этого ада.

Входная дверь была закрыта. Все, приплыли.

Раздался скрип, из ближайшего кабинета выглянул двухметровый мужик, не иначе, ряженый. Все тело покрывала шерсть, на голове рога, а вместо носа пятачок. «Интересный костюм», — подумал я отстраненно.

— Эй, рогатый! — черт оглянулся. — Помоги дверь открыть.

— Тебе открою, тебе здесь не место, а девушку оставь.

— Брось шутить, а то перекрещу, — не знаю, почему я вспомнил эту фразу. То ли Гоголя перечитал, то ли Высоцкого переслушал, но рогатый пожал плечами и одной рукой сорвал амбарный замок.

— А девку оставь, пожалеешь. Ей в котел пора.

— Леша, — раздался жалобный голос. — Бросьте, вам жить надо...

По лестнице поднимались еще двое. Поняв, что это ни хрена не ряженые, я самым натуральным образом обгадился, а черт с лестницы произнес:

— Мы тебя не тронем, а вот Алевтину оставь.

— Хрена вам под воротник, — злобно зарычал я и рванул обратно.

Паталогоанатомы разделывали бабушку, а рядом вертелся висельник в белом халате и канючил:

— Ребят, меня, вообще-то, вне очереди надо, я ж медработник.

Увидев его, просто так расхаживающего с веревкой на шее, я чуть повторно не наложил в штаны.

Забежав в пятьсот седьмой, я рванул к распахнутому окну. А там, на улице, на свободе, заканчивалась осень и раздавался запах тлена. Я не знал раньше, как он пахнет. Так вот, тлен пахнет прелой листвой, землей и спиртом. И легкий запах тухлого. На облезлых деревьях сидело воронье. И куда делась весна, радовавшая меня буквально час назад?

Я снял Алевтину с плеча, вынул свой брючной ремень и пояс ее платья, мокрый от крови. Я решил ни за что не отдавать ее монстрам, спасти во что бы то ни стало, пусть и ценой своей жизни. Я никогда не был героем, убегал даже от уличных драк в детстве, но сегодня я понял: ради нее стоит умереть.

Привязав девушку к себе так, чтобы она была впереди меня, спиной ко мне, я поковылял к окну.

— Леша, оставьте меня, не надо...

— Заткнись и слушай, — я был уставший и злой, мой голос дрожал от страха. — Сейчас мы отправимся в полет. И не вздумай пошевелиться, угробишь обоих. А тебе здесь не место. У тебя глаза красивые.

С грузом на груди я взгромоздился на окно, встал в полный рост, лицом к двери, и прыгнул спиной вниз. У меня нет шансов выжить, но мое тело смягчит падение девушке, и, может, она сходит потом на мои поминки. Главное, упасть спиной.

Долгие секунды полета я видел блеклое небо и белоснежного мужика с огромными пушистыми крыльями. Он ухватил нас за пояса, следом подлетел второй такой же, потом третий, и я почувствовал, что мы летим вверх и вправо. Если есть черти, то почему бы не быть ангелам, подумал я.

— Самопожертвование — высшее проявление любви, — услышал я неимоверно добрый мягкий голос. — Ты спас...

Потом меня вырубило.

Очнулся я в больнице, на этот раз в нормальной. Оглядев себя, я обнаружил, что забинтовано почти все тело. На ноге гипс, рука перевязана, грудь что-то сдавливает.

— Где Алевтина?

Надо мной склонилось лицо в маске:

— Какая Алевтина? Вам отдыхать надо.

Сзади раздался второй голос:

— Маш, как его зовут?

Ответил я сам:

— Соболев Алексей Петрович.

— Во втором боксе ваша Алевтина. Тоже Лешу спрашивала. Вас, наверно.

— Жива? — я задал самый глупый вопрос.

— Жива, жива, еле вытащили, отдыхайте, после поговорим.

— С меня коньяк, — я с облегчением откинулся на подушку.

Через две недели я уже мог перемещаться на костылях, кое-где начали проходить ожоги. И хотя врачи ворчали, все время я проводил у постели Алевтины. А через месяц она приехала ко мне в палату на инвалидной коляске.

Друзья принесли мне ноутбук, и я прочитал про ДТП, в которую угодила наша маршрутка. Пьяный водитель «КамАЗа» размазал нас по асфальту. Что-то загорелось, случился пожар. Из девяти пассажиров микроавтобуса выжили только двое — я и Алевтина. Оба водителя погибли. Я пролистывал фото с места происшествия и узнавал людей, сидящих в той очереди. Бровастый бородач был виновником ДТП, бабушку выбросило на асфальт, по пути распоров ей живот. Кстати, Ходяков повесился в то утро от несчастной любви, правда, не в кабинете, а у себя дома. Об этом я узнал из разговоров медперсонала.

Меня выписали через четыре месяца. Алевтина выехала через полгода на инвалидной коляске. На ней же моя будущая жена въехала в ЗАГС.

Как-то после нескольких операций, прогуливаясь по парку уже на своих ногах, Алевтина рассказала мне о том, что было с ней. Ее воспоминания полностью совпадали с моими, за исключением одного момента. Ей, как и остальной очереди, дали направление в морг.

— Знаешь, как мы тебе завидовали, — она вздохнула. — Ты-то был живой...

© Сектор СВАТ

@темы: Кто все эти люди?, Не ворую, а заимствую

---

С тем, что я трудный и, порой, говняный человек, мы уже давно разобрались. Мы - это я и мой хитрожопый, ускользающий от психиатра, двойник внутри, ггггг
Но вот еще кое-что обо мне, чего бы я хотела сказать. Первое: я чую людскую суть. Мне почти никогда не удается объяснить логически, ткнуть пальцем в причину моей симпатии или антипатии к человеку. Люди могут быть со мной охрененно заботливы, обходительны, внимательны и подобное, но я буду держаться от них так далеко, как только смогу. А могут быть язвами моего мозга, лупить по моему самолюбию, подставлять, тупить и просто заставлять меня думать о себе невесть что, но я буду с ними общаться. Такая вот чуйка досталась, мать ее.
Второе: я устаю даже от самых любимых, близких и хороших людей рядом. Устаю не физически, а психически. Моя психика буквально вопит в три ржавые глотки о том, чтобы я катилась куда подальше на отдых, в бункер, под защиту толстенных стен убежища. А там, задраив все люди, подперев двери и обложившись книжками, спокойно релаксировалась в тишине и покое.
Да, мне иногда просто через край надоедает принимать у себя гостей, предлагать свою персону в компанию, или даже отвечать на предложения встретиться. Я устаю от любых людей, совершенно любых людей до той степени, что хочу сама махнуть в гордом одиночестве подальше, без родни, друзей, любимых и даже кошек. Хотя, кошку я, пожалуй, взяла бы с собой.
Но люди... От людей я хочу отдыхать часто, в последние годы безумно часто. Одна, без секса, простых типа полежаний рядом, простого присутствия и даже телефонного общения. Лечь, взять книгу, взять еды и просто отдыхать.
Как хочу, где хочу, в том виде, в котором хочу. Уехать бы самой куда, так некуда. Только ко мне в последнее время все заходят, оставляя меня вариться в этом домашнем клубке паутины.

@темы: Эмоции, Душевный чердак, Без объяснений