Голос в вашей голове.
Я, кажется, поняла, что такое рамки, за которые заходить не стоит. Без примеров - это внутреннее чутье, тут не объяснить. Дело в том, что мне в принципе не свойственны границы городов, миров или реальностей. Я с простым детским непониманием взирала на окружающих, силясь понять, разве сюрприз другу не стоит суток в поезде, чтобы на два часа повидать того, кого сто лет не видел? Да-да-да, семья, работа, обязанности, которыми меня так любят грузить все, кому я это пытаюсь объяснить.
Но если попробовать, а я пробовала, на самом деле страшно - только представлять себе такое.
И мне никто не объяснял подобного. Я сама себе объяснила, что нельзя врываться в чужой мир со своими картинками, нельзя выписывать плохое настроение на бумагу на чужой территории, нельзя улыбаться при грустных людях, нельзя ломать стройную картинку сложившейся костности человеков рядом.
Да, сегодня я очень четко поняла, что такое "чужой монастырь", в который со своим уставом не ходят.
Есть у меня один знакомый товарищ, который настолько великолепно отражает такие мысли, что диву можно даваться. Одно только меня всегда в нем будет брезгливо раздражать - пиздит он, как дышит, а дышит часто. Ибо есть такие монастыри, которые созданы только для того, чтобы никто и никогда не видел их лично. А уж если знаешь человека ни один год, остается только диву даваться, как ему еще по щам не съездили за такой пиздешь?
На проверку такие люди-храмы всегда оказываются сетевыми ботами, совершенно разучившимися общаться, осозновать и чувствовать живого собеседника, зависая в ожидании не слов, а напечатанных букв в интернете.
Да, я объяснила себе правила игры. Теперь маршал Жуков пойдет обниматься с бутылем кефиру, дабы выстрадать нелегкие мысли.
Господи, это плохо и страшно, не по правилам и вряд ли оправдывается тобой, но... Ты не мог бы оставить меня на пару дней в покое? Не хочу я больше ничего понимать. У меня есть котик, и я хочу его гладить.
Ведь кто , если не я?
Но если попробовать, а я пробовала, на самом деле страшно - только представлять себе такое.
И мне никто не объяснял подобного. Я сама себе объяснила, что нельзя врываться в чужой мир со своими картинками, нельзя выписывать плохое настроение на бумагу на чужой территории, нельзя улыбаться при грустных людях, нельзя ломать стройную картинку сложившейся костности человеков рядом.
Да, сегодня я очень четко поняла, что такое "чужой монастырь", в который со своим уставом не ходят.
Есть у меня один знакомый товарищ, который настолько великолепно отражает такие мысли, что диву можно даваться. Одно только меня всегда в нем будет брезгливо раздражать - пиздит он, как дышит, а дышит часто. Ибо есть такие монастыри, которые созданы только для того, чтобы никто и никогда не видел их лично. А уж если знаешь человека ни один год, остается только диву даваться, как ему еще по щам не съездили за такой пиздешь?
На проверку такие люди-храмы всегда оказываются сетевыми ботами, совершенно разучившимися общаться, осозновать и чувствовать живого собеседника, зависая в ожидании не слов, а напечатанных букв в интернете.
Да, я объяснила себе правила игры. Теперь маршал Жуков пойдет обниматься с бутылем кефиру, дабы выстрадать нелегкие мысли.
Господи, это плохо и страшно, не по правилам и вряд ли оправдывается тобой, но... Ты не мог бы оставить меня на пару дней в покое? Не хочу я больше ничего понимать. У меня есть котик, и я хочу его гладить.
Ведь кто , если не я?
