Голос в вашей голове.
читать дальшеСтарую мельницу уже окружило все селение. Вездесущий блаженный Фидулюшка срывал голос, призывая всех подряд покаяться в чем угодно, на выбор, лишь бы поганые мракобесы и блудливые демоницы поскорее убрались обратно в преисподнюю. Откуда блаженный узнал, что за окнами второго этажа мельницы скрываются именно блудливые демоницы, Фидулюшка предпочитал умалчивать, начиная исходить пеной и закатывать очи под лоб, демонстрируя всем желающим желтые белки глаз.
Женщины в толпе охали и ахали, хватались руками за объемистые груди в тщетных попытках найти сердце, и причитали не хуже городского челобитня в день приема населения. Мужчины сдержано и хмуро косились друг на друга, на свои кулаки и на охваченные в порыве молитвенного экстаза груди стоящих рядом женщин. Подростки уже начали принимать ставки, устроив спор, кто рухнет первым — мельница или терпение Старня.
Сам Старень не спешил внести ясность в спор мальчишек, толкая в бок кузнеца, который выглядел куда мрачнее остальных мужиков.
— Там правда твой пацан внутри? — осторожно спросил его Старень. Кузнец засопел еще больше, в безотчетном стремлении удавить паршивца он даже не заметил, как винтом скрутил железный ухват, с которым так и прибежал к мельнице, едва заслышав общий сбор. Когда Милохис приступил к починке ухвата, что больше напоминало творческие раздумья, переплавить или раздолбать окончательно, его и кликнули к мельнице, обидно понося за Джима, замеченного в окнах между цветными всполохами чуть ранее.
Всполохи стали почти неразличимыми, но все еще периодически появлялись, окутывая собравшихся странными ароматами нездешних специй и цветов. Кто-то особо дотошный даже расслышал из окон мельницы треск и нестройное пение.
— Приведите мага, — распорядился Старень, так и не дождавшись внятного ответа от кузнеца. Звать, впрочем, никого не пришлось. Сумрачный и злой от природы Сольвис появился сам, закатав рукава и распихивая голыми руками сердобольных плакальщиц. Плакальщицы и так старались голосить погромче, но при виде мага, перед которым таки расступалось людское море зевак, заблажили еще громче.
— Покайся, окоянная нечисть, сын порока и демонической блудницы! — брызгая слюнями через два последних зуба, заорал в лицо магу Фидулька. Сольвис сузил глаза, тихо ругнулся и отпихнул назойливого блаженного. Но старый побирушка сдаваться так просто не собирался. Он ухватил Сольвиса за ремень переброшенной через плечо сумки и потянул на себя. В мелких кармашках сумы что-то натужно звякнуло и мелодично дзынькнуло. Сольвис хотел было дернуть сумку на себя, высвобождая ее из побелевших пальцев блаженного, но передумал и снял ее с плеча.
— Подержи-ка, пока я занят.
Фидулюшка так и замер с открытым ртом и сумкой мага в руках, сбитый с тщательно затверженной речи облачителя порочных чад и демонов преисподней. Сольвис заметил его замешательство, ухмыльнулся и резко дернул сумку на себя. Пальцы блаженного разжались, а сам он кинулся прочь, проклиная мага, его отродьев и погрязших в грехе селян.
— Тьфу! — сплюнул под ноги Сольвис, продолжая двигаться к мельнице.
— Если там чего, так мы ничего! — крикнул ему вслед Старень. — Так и скажи потом, если чего!
— А если ничего, так я тоже ничего, — буркнул в ответ маг, — ты так и скажи потом, когда я тебя откопаю, подниму и на суд королевский притащу.
Он был настолько зол, что даже не заметил, как толкнул незапертую дверь и оказался внутри. Пахло старой соломой, мышами и пряностями, перебившими прочие запахи. По полу старой мельницы были разбросаны разные притащенные молодежью предметы, значение которых не смог бы определить здесь даже бывалый маг. Один старый сапог, треснутый горшок, сломанный стул, треснувший жорнов иразвешеные по стенам на мелких гвоздиках гербарии.
«Не то склеп напоминает, не то жилище северных шаманов», — подумал Сольвис, размашисто шагая к лестнице на второй этаж. Старые ступени горестно скрипнули, принимая вес мага на себя. На темном дереве как раз отразился очередной всполох золотистого света, тут же сменившегося всплеском фиолетового, и по всей мельнице поползло новое зловонное облако пряностей.
— Санта Мария, Кончита Бренчита, Мочита Свербита ибн каках! — услышал Сольвис из угла. Присмотревшись, маг заметил сидящего в нем невысокого смуглого мужичка с вислыми тонкими усами. На незнакомце была широкая обгрызенная с одного бока шляпа, а на плечах лохмотьями болтался квадрат разноцветного покрывала. В руках мужичок держал какие-то погремушки, то и дело встряхивая ими напоминая Сольвису гремучую змею в охотничьей стойке.
Прямо посреди пола, аккурат под дыркой в крыше, зияли черными ободами три круга и один квадрат, вписанные друг в друга. Две сторожевые линии уже прогорели, оставив после себя едкий запах жженого можжевельника, ослиной мочи и прелых листьев. Последний рубеж защиты, высыпанный ягодами того же можжевельника, вперемешку с листьями и какой-то грязью, все еще держался, начиная тлеть и нагреваться.
А в квадрате, в самой середине рисунка, сидел, то и дело сморкаясь в белоснежный платочек, очень грустный и понурый демон.
Сам по себе демон был мелким, только рога и видны, если присматриваться, зато большие влажные глаза желтели неподдельной обидой и жалостью к самому себе. Демон вяло трепыхал хвостом, чихал, кашлял и снова горестно начинал поджимать под себя волосатые ноги. Жесткая темная шерсть с красными подпалинами топорщилась во все стороны, придавая нечисти сходство с взъерошенной кошкой или медвежонком.
Смуглый мужичок опять открыл рот и быстро оттарабанил:
—Укусуси, Засосуси, Запержуси, Обмокнуси, ай-лю-лю, треньк!
По помещению пронесся новый цветной всполох, заставив демона дернуться и вдохнуть полной грудью запах горелого можжевельника. Бедняга снова расчихался и высморкался. На этот раз Сольвис сам едва не задохнулся от туманного наплыва коричного и гвоздичного духа, исходивших от смуглого незнакомца каждый раз, едва он произнесет свою речь.
— Фольван!! — заорал маг так, что из окон посыпались остатки стекол. — Немедленно прекрати издеваться над несчастным демоном и отпусти его!
Из угла позади мага послышалось сдавленное хихиканье. Сольвис обернулся и встретился глазами с невинным взглядом Хельвы и Джима, пытавшегося зажать подруге рот рукой. Бесстыжие голубые глаза девчонки смотрели прямо на мага. Смотрели со смехом, с вызовом и с совершеннейшим отсутствием страха.
Сольвис зарычал, разворачиваясь к смуглому мужичку в дальнем углу. Маг поднял руку и сделал в воздухе короткий жест, словно отбил назойливое насекомое обратно в болото, где ему и место. Все можжевеловые круги разом стерлись. Квадрат засветился бледным голубоватым светом, но остался на месте.
— Господин маг! — гнусаво взмолился демон, продолжая перемежать слова с чихами и высмаркиваниями. — Прошу вас, не надо! Это все, что я успел сотворить, чтобы укрыться от этого ненормального практиканта! Ради всего вам святого, не убирайте защиту! — взмолился он, падая на волосатые колени. Сольвис дернул уголком глаза, потом еще и еще раз. Нервный тик начал потихоньку расползаться на все лицо, заставляя дергаться правый уголок рта, словно Сольвис хотел улыбнуться, да так и не решался.
— Ф-фольван? — уже не так уверено произнес Сольвис и посмотрел на смуглого незнакомца в углу. Тот белозубо оскалился, признавая в прибывшем маге своего коллегу и кое-как выдал:
— Сидеть, греметь, музыка и песня делать для детей! — гордо оттопырил он нижнюю губу. Сольвис на секунду прикрыл глаза и медленно вобрал в себя затхлый воздух. Потом так же медленно выпустил его из легких и огляделся внимательней…
— Я хотел свое тотемное животное узнать! — потирая все еще красное и распухшее ухо, ответил Фольван, ковыляя за учителем к дому. — Ну, не совсем узнать, выбрать…
— Твое тотемное животное… — сквозь зубы буркнул Сольвис, но осекся. Не говорить же, в самом деле, что единственным тотемом для этого мальчишки может быть только слабоумный. В него, собственно, Фольван и попытался перекинуться, едва что-то пошло не так. С другой стороны, половина деревни тоже имела такой же тотем, в который и обращалась при каждом удобном случае, или когда требовались решительные и незамедлительные действия.
— Какой? — подал робкий голос ученик, продолжая осторожно трогать оттянутое и теперь, несомненно, оттопыренное ухо. — Какой тотем?
—Дурак, — беззлобно огрызнулся Сольвис, все еще прикидывая, как объяснить на завтрашнем сборе в доме Старня отсутствие у мельницы второго этажа.
— Нет такого животного, — обиделся ученик злодея.
— Есть, я с ним рядом иду.
Фольван засопел и надулся, сунув руки в карманы грязных штанов в знак протеста.
— А как тебя еще назвать-то? — со вздохом осведомился учитель, поглядывая на упрямо сдвинутые брови ученика. — Книгу из подвала украл, строчки в заклинаниях перепутал, демона зачем-то можжевельником обложил, словно коптить собрался.
«Хорошо хоть бранью его не обложил или оброком», — мысленно продолжил Сольвис.
— Ты же мне не даешь те книги читать! — праведно возмутился ученик. — А я уже большой, мне неделю назад четырнадцать исполнилось.
— А ума так и не появилось, — привычно огрызнулся учитель, почесывая в затылке.
«Придется знакомить этого мелкого сопляка с азами вызова, демонологии, практикумы давать по нежити и поднятию мертвецов, да и травосборные практики стоит расширить, включить в них не только изготовление мазей, нои ядов», — машинально набросал план Сольвис.
— Но как так вышло, учитель? — пересилевшее любую обиду любопытство взяло верх. — Я же все по книге делал. Демоны и черти можжевельника боятся. Может, надо было бутылку можжевеловой настойки у Джима попросить и выпить половину? — с интересом продолжил Фольван. — Наверное, если бы я дышал на строки можжевельником, все было бы не так… странно.
Сольвис, представивший упившегося вусмерть ученичка, устраивающего балаган с картами, девочками и демонами на мельнице, слегка побледнел и закашлялся.
— Или демона напоить? — продолжал размышления ученик. — Хельва предлагала плеснутьна него чем-то горючим, но демон тогда от нас в квадрат и сел. Да еще защиту поставил, я ее так и не успел вскрыть. А потом этот странный шаман появился, все гремел и свою санта марию кончиту мочиту звал на разных языках. Если бы меня открытым порталом на верхнюю балку не забросило, я бы его мигом в крысу превратил! — праведно разозлился Фольван.
— Не обижай крыс, они куда умнее некоторых людей. И учеников, — подумав, добавил Сольвис, глядя на унылого подростка. — А что же ты его сонным порошком не обсыпал? Сверху поди ж какое удобное место.
Сольвис припомнил этого шального южноземельного шамана в дырявой тряпке на плечах и сдвинул брови. Было в нем что-то неправильное, выделяющееся из общего образа. Но Сольвис никак не мог понять, что именно. Вреда не чинил, силу применять не пробовал, даже из угла, в котором и появился, выбраться не пытался. Да и не понятно до конца, чего он там вообще делать пытался. Не то портал обратный звал на разных наречиях, не то ругаться пытался, а может, и вовсе шутил и развлекал подростков на крыше.
Сольвис на минуту вспомнил разгром на мельнице и против воли гордо улыбнулся. Медленно коптить демонов на можжевеловых опилках не решался в свое время даже он. Хотя вот предложенный Фольваном путь напиться крепкого джина без тоника и дыхнуть в рожу шерстяной скотине он тогда использовал. Утром было уже два похмельных тела в комнате для вызова, но его тогдашний учитель и не ставил условием обязательную трезвость тела. Только ума. А это уже другое дело.
Своего демона, вызванного на практике по сдаче демонологии и заклинательного мастерства он с трудом уговорил вернуться обратно туда, откуда тот и вылез. Демон тогда клялся в вечной дружбе, лез целоваться и называл каким-то братаном, но дорогу нашел сам. За что Сольвис ему до сих пор и благодарен.
А вот внеурочную практику Фольвана пришлось сначала ловить, успокаивать, отпаивать настойкой валерианы и шиповника, а уже потом открывать обратный путь до родного адского дома.
С южным шаманом было куда хуже. Если демону и самому стало страшно от попыток завялить его живьем, то усатому смуглому мужичку уходить совсем как-то расхотелось. Несколько сеток ушли мимо, пара замораживающих заклинаний попали в Хельву и Джима, чем внутренне порадовали Сольвиса, а от прямого противостояния шаман виртуозно уклонялся, скача по второму этажу мельницы, как одержимый. Или грибов накушавшийся, не забывая то и дело утробно завывать о своей санте пердите и прованивая все вокруг смесями острого перца, корицы и гвоздики с эвкалиптом.
В конце концов, бойкого усача остановил свалившийся ему на плечи Фольван, мешком упавший с верхней балки. Успев заметить падающего ученика, Сольвис метнулся к шаману, выжигая неприкосновенный запас силы внутри себя. Но успел только едва заметно толкнуть шамана в бок, сбив с него обкусанную с одного бока шляпу.
Этого оказалось достаточно, чтобы Фольван приземлился ему точно на плечи, повалив на прелую солому.
Смуглый выходец с юга только и смог, что выдать на прощание:
— Вай мэ, какой молодой, а уже охотник! Вырастэш — савсэм харощий будэш воин!
На этом Сольвис наскоро построил обратный путь до жилища шамана, в последний момент успев отодрать от него своего ученика, но не без усилий подавив желание поддать незваному гостю пендаля пониже поясницы.
— Ты меня опять в подвал посадишь старые книги переписывать? — обреченно спросил Фольван.
— Не посажу, — пряча улыбку за напускным раздумьем, ответил маг. — Книги старые кончились.
Фольван поднял на него непонимающий взгляд.
— Не успел я сегодня для тебя нужное количество книг состарить, — со вздохом пояснил учитель. — Как тебя иначе заставить материал-то учить? Ты же прочтешь и через минуту уже забудешь. Так хоть что-то в голове отложится. Я надеюсь, — уже совсем тихо обронил Сольвис.
Фольван сделал вид, что слышит правду впервые и никогда в жизни не замечал учителя за этой неблагодарной работой по состариванию и обратному расколдовыванию десятков книг. Что-то подсказывало Фольвану, что в следующий раз книги будут действительно старыми.
— Не волнуйся, сегодня ты без наказания. Зато завтра я исправлю свою оплошность вдвойне! — подмигнув ученику, потрепал его по голове довольный собой Сольвис.
Ученик злодея горестно подумал о том, что настолько изощренному мастерству пыток и измывательств ему только предстоит научиться…
Женщины в толпе охали и ахали, хватались руками за объемистые груди в тщетных попытках найти сердце, и причитали не хуже городского челобитня в день приема населения. Мужчины сдержано и хмуро косились друг на друга, на свои кулаки и на охваченные в порыве молитвенного экстаза груди стоящих рядом женщин. Подростки уже начали принимать ставки, устроив спор, кто рухнет первым — мельница или терпение Старня.
Сам Старень не спешил внести ясность в спор мальчишек, толкая в бок кузнеца, который выглядел куда мрачнее остальных мужиков.
— Там правда твой пацан внутри? — осторожно спросил его Старень. Кузнец засопел еще больше, в безотчетном стремлении удавить паршивца он даже не заметил, как винтом скрутил железный ухват, с которым так и прибежал к мельнице, едва заслышав общий сбор. Когда Милохис приступил к починке ухвата, что больше напоминало творческие раздумья, переплавить или раздолбать окончательно, его и кликнули к мельнице, обидно понося за Джима, замеченного в окнах между цветными всполохами чуть ранее.
Всполохи стали почти неразличимыми, но все еще периодически появлялись, окутывая собравшихся странными ароматами нездешних специй и цветов. Кто-то особо дотошный даже расслышал из окон мельницы треск и нестройное пение.
— Приведите мага, — распорядился Старень, так и не дождавшись внятного ответа от кузнеца. Звать, впрочем, никого не пришлось. Сумрачный и злой от природы Сольвис появился сам, закатав рукава и распихивая голыми руками сердобольных плакальщиц. Плакальщицы и так старались голосить погромче, но при виде мага, перед которым таки расступалось людское море зевак, заблажили еще громче.
— Покайся, окоянная нечисть, сын порока и демонической блудницы! — брызгая слюнями через два последних зуба, заорал в лицо магу Фидулька. Сольвис сузил глаза, тихо ругнулся и отпихнул назойливого блаженного. Но старый побирушка сдаваться так просто не собирался. Он ухватил Сольвиса за ремень переброшенной через плечо сумки и потянул на себя. В мелких кармашках сумы что-то натужно звякнуло и мелодично дзынькнуло. Сольвис хотел было дернуть сумку на себя, высвобождая ее из побелевших пальцев блаженного, но передумал и снял ее с плеча.
— Подержи-ка, пока я занят.
Фидулюшка так и замер с открытым ртом и сумкой мага в руках, сбитый с тщательно затверженной речи облачителя порочных чад и демонов преисподней. Сольвис заметил его замешательство, ухмыльнулся и резко дернул сумку на себя. Пальцы блаженного разжались, а сам он кинулся прочь, проклиная мага, его отродьев и погрязших в грехе селян.
— Тьфу! — сплюнул под ноги Сольвис, продолжая двигаться к мельнице.
— Если там чего, так мы ничего! — крикнул ему вслед Старень. — Так и скажи потом, если чего!
— А если ничего, так я тоже ничего, — буркнул в ответ маг, — ты так и скажи потом, когда я тебя откопаю, подниму и на суд королевский притащу.
Он был настолько зол, что даже не заметил, как толкнул незапертую дверь и оказался внутри. Пахло старой соломой, мышами и пряностями, перебившими прочие запахи. По полу старой мельницы были разбросаны разные притащенные молодежью предметы, значение которых не смог бы определить здесь даже бывалый маг. Один старый сапог, треснутый горшок, сломанный стул, треснувший жорнов иразвешеные по стенам на мелких гвоздиках гербарии.
«Не то склеп напоминает, не то жилище северных шаманов», — подумал Сольвис, размашисто шагая к лестнице на второй этаж. Старые ступени горестно скрипнули, принимая вес мага на себя. На темном дереве как раз отразился очередной всполох золотистого света, тут же сменившегося всплеском фиолетового, и по всей мельнице поползло новое зловонное облако пряностей.
— Санта Мария, Кончита Бренчита, Мочита Свербита ибн каках! — услышал Сольвис из угла. Присмотревшись, маг заметил сидящего в нем невысокого смуглого мужичка с вислыми тонкими усами. На незнакомце была широкая обгрызенная с одного бока шляпа, а на плечах лохмотьями болтался квадрат разноцветного покрывала. В руках мужичок держал какие-то погремушки, то и дело встряхивая ими напоминая Сольвису гремучую змею в охотничьей стойке.
Прямо посреди пола, аккурат под дыркой в крыше, зияли черными ободами три круга и один квадрат, вписанные друг в друга. Две сторожевые линии уже прогорели, оставив после себя едкий запах жженого можжевельника, ослиной мочи и прелых листьев. Последний рубеж защиты, высыпанный ягодами того же можжевельника, вперемешку с листьями и какой-то грязью, все еще держался, начиная тлеть и нагреваться.
А в квадрате, в самой середине рисунка, сидел, то и дело сморкаясь в белоснежный платочек, очень грустный и понурый демон.
Сам по себе демон был мелким, только рога и видны, если присматриваться, зато большие влажные глаза желтели неподдельной обидой и жалостью к самому себе. Демон вяло трепыхал хвостом, чихал, кашлял и снова горестно начинал поджимать под себя волосатые ноги. Жесткая темная шерсть с красными подпалинами топорщилась во все стороны, придавая нечисти сходство с взъерошенной кошкой или медвежонком.
Смуглый мужичок опять открыл рот и быстро оттарабанил:
—Укусуси, Засосуси, Запержуси, Обмокнуси, ай-лю-лю, треньк!
По помещению пронесся новый цветной всполох, заставив демона дернуться и вдохнуть полной грудью запах горелого можжевельника. Бедняга снова расчихался и высморкался. На этот раз Сольвис сам едва не задохнулся от туманного наплыва коричного и гвоздичного духа, исходивших от смуглого незнакомца каждый раз, едва он произнесет свою речь.
— Фольван!! — заорал маг так, что из окон посыпались остатки стекол. — Немедленно прекрати издеваться над несчастным демоном и отпусти его!
Из угла позади мага послышалось сдавленное хихиканье. Сольвис обернулся и встретился глазами с невинным взглядом Хельвы и Джима, пытавшегося зажать подруге рот рукой. Бесстыжие голубые глаза девчонки смотрели прямо на мага. Смотрели со смехом, с вызовом и с совершеннейшим отсутствием страха.
Сольвис зарычал, разворачиваясь к смуглому мужичку в дальнем углу. Маг поднял руку и сделал в воздухе короткий жест, словно отбил назойливое насекомое обратно в болото, где ему и место. Все можжевеловые круги разом стерлись. Квадрат засветился бледным голубоватым светом, но остался на месте.
— Господин маг! — гнусаво взмолился демон, продолжая перемежать слова с чихами и высмаркиваниями. — Прошу вас, не надо! Это все, что я успел сотворить, чтобы укрыться от этого ненормального практиканта! Ради всего вам святого, не убирайте защиту! — взмолился он, падая на волосатые колени. Сольвис дернул уголком глаза, потом еще и еще раз. Нервный тик начал потихоньку расползаться на все лицо, заставляя дергаться правый уголок рта, словно Сольвис хотел улыбнуться, да так и не решался.
— Ф-фольван? — уже не так уверено произнес Сольвис и посмотрел на смуглого незнакомца в углу. Тот белозубо оскалился, признавая в прибывшем маге своего коллегу и кое-как выдал:
— Сидеть, греметь, музыка и песня делать для детей! — гордо оттопырил он нижнюю губу. Сольвис на секунду прикрыл глаза и медленно вобрал в себя затхлый воздух. Потом так же медленно выпустил его из легких и огляделся внимательней…
— Я хотел свое тотемное животное узнать! — потирая все еще красное и распухшее ухо, ответил Фольван, ковыляя за учителем к дому. — Ну, не совсем узнать, выбрать…
— Твое тотемное животное… — сквозь зубы буркнул Сольвис, но осекся. Не говорить же, в самом деле, что единственным тотемом для этого мальчишки может быть только слабоумный. В него, собственно, Фольван и попытался перекинуться, едва что-то пошло не так. С другой стороны, половина деревни тоже имела такой же тотем, в который и обращалась при каждом удобном случае, или когда требовались решительные и незамедлительные действия.
— Какой? — подал робкий голос ученик, продолжая осторожно трогать оттянутое и теперь, несомненно, оттопыренное ухо. — Какой тотем?
—Дурак, — беззлобно огрызнулся Сольвис, все еще прикидывая, как объяснить на завтрашнем сборе в доме Старня отсутствие у мельницы второго этажа.
— Нет такого животного, — обиделся ученик злодея.
— Есть, я с ним рядом иду.
Фольван засопел и надулся, сунув руки в карманы грязных штанов в знак протеста.
— А как тебя еще назвать-то? — со вздохом осведомился учитель, поглядывая на упрямо сдвинутые брови ученика. — Книгу из подвала украл, строчки в заклинаниях перепутал, демона зачем-то можжевельником обложил, словно коптить собрался.
«Хорошо хоть бранью его не обложил или оброком», — мысленно продолжил Сольвис.
— Ты же мне не даешь те книги читать! — праведно возмутился ученик. — А я уже большой, мне неделю назад четырнадцать исполнилось.
— А ума так и не появилось, — привычно огрызнулся учитель, почесывая в затылке.
«Придется знакомить этого мелкого сопляка с азами вызова, демонологии, практикумы давать по нежити и поднятию мертвецов, да и травосборные практики стоит расширить, включить в них не только изготовление мазей, нои ядов», — машинально набросал план Сольвис.
— Но как так вышло, учитель? — пересилевшее любую обиду любопытство взяло верх. — Я же все по книге делал. Демоны и черти можжевельника боятся. Может, надо было бутылку можжевеловой настойки у Джима попросить и выпить половину? — с интересом продолжил Фольван. — Наверное, если бы я дышал на строки можжевельником, все было бы не так… странно.
Сольвис, представивший упившегося вусмерть ученичка, устраивающего балаган с картами, девочками и демонами на мельнице, слегка побледнел и закашлялся.
— Или демона напоить? — продолжал размышления ученик. — Хельва предлагала плеснутьна него чем-то горючим, но демон тогда от нас в квадрат и сел. Да еще защиту поставил, я ее так и не успел вскрыть. А потом этот странный шаман появился, все гремел и свою санта марию кончиту мочиту звал на разных языках. Если бы меня открытым порталом на верхнюю балку не забросило, я бы его мигом в крысу превратил! — праведно разозлился Фольван.
— Не обижай крыс, они куда умнее некоторых людей. И учеников, — подумав, добавил Сольвис, глядя на унылого подростка. — А что же ты его сонным порошком не обсыпал? Сверху поди ж какое удобное место.
Сольвис припомнил этого шального южноземельного шамана в дырявой тряпке на плечах и сдвинул брови. Было в нем что-то неправильное, выделяющееся из общего образа. Но Сольвис никак не мог понять, что именно. Вреда не чинил, силу применять не пробовал, даже из угла, в котором и появился, выбраться не пытался. Да и не понятно до конца, чего он там вообще делать пытался. Не то портал обратный звал на разных наречиях, не то ругаться пытался, а может, и вовсе шутил и развлекал подростков на крыше.
Сольвис на минуту вспомнил разгром на мельнице и против воли гордо улыбнулся. Медленно коптить демонов на можжевеловых опилках не решался в свое время даже он. Хотя вот предложенный Фольваном путь напиться крепкого джина без тоника и дыхнуть в рожу шерстяной скотине он тогда использовал. Утром было уже два похмельных тела в комнате для вызова, но его тогдашний учитель и не ставил условием обязательную трезвость тела. Только ума. А это уже другое дело.
Своего демона, вызванного на практике по сдаче демонологии и заклинательного мастерства он с трудом уговорил вернуться обратно туда, откуда тот и вылез. Демон тогда клялся в вечной дружбе, лез целоваться и называл каким-то братаном, но дорогу нашел сам. За что Сольвис ему до сих пор и благодарен.
А вот внеурочную практику Фольвана пришлось сначала ловить, успокаивать, отпаивать настойкой валерианы и шиповника, а уже потом открывать обратный путь до родного адского дома.
С южным шаманом было куда хуже. Если демону и самому стало страшно от попыток завялить его живьем, то усатому смуглому мужичку уходить совсем как-то расхотелось. Несколько сеток ушли мимо, пара замораживающих заклинаний попали в Хельву и Джима, чем внутренне порадовали Сольвиса, а от прямого противостояния шаман виртуозно уклонялся, скача по второму этажу мельницы, как одержимый. Или грибов накушавшийся, не забывая то и дело утробно завывать о своей санте пердите и прованивая все вокруг смесями острого перца, корицы и гвоздики с эвкалиптом.
В конце концов, бойкого усача остановил свалившийся ему на плечи Фольван, мешком упавший с верхней балки. Успев заметить падающего ученика, Сольвис метнулся к шаману, выжигая неприкосновенный запас силы внутри себя. Но успел только едва заметно толкнуть шамана в бок, сбив с него обкусанную с одного бока шляпу.
Этого оказалось достаточно, чтобы Фольван приземлился ему точно на плечи, повалив на прелую солому.
Смуглый выходец с юга только и смог, что выдать на прощание:
— Вай мэ, какой молодой, а уже охотник! Вырастэш — савсэм харощий будэш воин!
На этом Сольвис наскоро построил обратный путь до жилища шамана, в последний момент успев отодрать от него своего ученика, но не без усилий подавив желание поддать незваному гостю пендаля пониже поясницы.
— Ты меня опять в подвал посадишь старые книги переписывать? — обреченно спросил Фольван.
— Не посажу, — пряча улыбку за напускным раздумьем, ответил маг. — Книги старые кончились.
Фольван поднял на него непонимающий взгляд.
— Не успел я сегодня для тебя нужное количество книг состарить, — со вздохом пояснил учитель. — Как тебя иначе заставить материал-то учить? Ты же прочтешь и через минуту уже забудешь. Так хоть что-то в голове отложится. Я надеюсь, — уже совсем тихо обронил Сольвис.
Фольван сделал вид, что слышит правду впервые и никогда в жизни не замечал учителя за этой неблагодарной работой по состариванию и обратному расколдовыванию десятков книг. Что-то подсказывало Фольвану, что в следующий раз книги будут действительно старыми.
— Не волнуйся, сегодня ты без наказания. Зато завтра я исправлю свою оплошность вдвойне! — подмигнув ученику, потрепал его по голове довольный собой Сольвис.
Ученик злодея горестно подумал о том, что настолько изощренному мастерству пыток и измывательств ему только предстоит научиться…
-
-
09.10.2015 в 09:34Тебе удалось попасть в то самое, нужное настроение, клянусь Санта-Марией-Кончитой-Лопес-Педро дель Гуадалупэ)
Есть только один вопрос: "жёрнов" - мужского рода, а у тебя среднего, во фразе "Один старый сапог, треснутый горшок, сломанный стул, треснувшее жерново и развешенные по стенам на мелких гвоздиках гербарии. " Так надо?
-
-
09.10.2015 в 09:47-
-
09.10.2015 в 09:59Все-таки Громыко пришлась ко двору. Заметно погружение в материал)
-
-
09.10.2015 в 10:24-
-
09.10.2015 в 10:31Тем более, что в "Ученике" важен не юмор, а нечто другое. То, что между строк.
И вот в чем тут обида?
-
-
09.10.2015 в 11:58-
-
09.10.2015 в 12:34Просто ты реально надоел со своими такими вот сравнениями. Если тебя утешит, то я хоть что-то новое пробую, а не пытаюсь шлифовать выстраданное однообразие.
Но быть лучше кого-то я не желаю ни при каком раскладе.
-
-
09.10.2015 в 12:49Ок. По сравнениям - уяснил, исправлюсь. Ты не лучше. И не хуже. Ты - это ты, со всеми талантами, способностями и стремлениями, Лира. У тебя свой собственный стиль и способ мышления.
-
-
09.10.2015 в 12:53-
-
09.10.2015 в 12:57