В этот день, рано по утру, ворона, взлетевшая на сухое дерево, открыла рот, чтобы издать душецарапающий карк. Но, подавившись на смерть этим самым карком, упала вниз, прямо на голову так некстати пробегающей мимо кошки.
Кошка, одуревшая от такой наглости, дважды мотнула ушастой головой, и, стряхнув с головы труп вороны, бодро побежала по диагонали в шахматном порядке прямо по кругу.
В то же самое время, вышедший на свой балкончик Василий Петрович Анусовский, решив, наконец, последовать совету жены и проверить погоду перед выходом на улицу, подавился дымом сигареты, завидев происходящее. Отметив про себя, что стоит вечером обязательно опросить свидетелей, он достал из кармана свой потрепанный блокнот и сделал запись:
Ворона-камикадзе, спикировав с ветки дерева, контузила пробегавшую мимо кошку точным ударом своего тела о ее голову.
Взглянув на мечущуюся по двору контуженную страдалицу, Василий Петрович спрятал блокнот и выбросил окурок, позабыв затушить его, как делал всегда и при любой погоде.
Злосчастный бычок угодил на балкон Марии Дмитровны Сормановской, бывшей в далекой, почти уже царской, молодости балериной при большом театре.
Мария Дмитровна была женщиной развитой во всех ипостасях, от духовного мира до мускулатуры, а потому старалась поддерживать и то, и другое в надлежащей форме. По утрам бывшая балерина делала растяжку, принимая солнечные, водные, воздушные, а теперь уже, и окурочные ванны. Незатушеная сигарета Василия Петровича упала за отворот свободной спортивной куртки Марии Дмитровны, причинив ей не совместимый со слуховым диапазоном прохожих, ущерб и нанеся аморальный вред точным попаданием на голое тело бывшей балерины.
Мария Дмитровна почувствовала себя опозоренной. Вынув улику из куртки, которую пришлось для этого снять, госпожа Сормановская решительно направилась к соседу сверху, требовать полагающейся ей за вред контрибуции в виде самого Василия Петровича, к которому давно испытывала двойственные чувства ненависти и жестокого несварения. Решив вытребовать себе соседа для дальнейшего руко и ногоприкладства, Мария Дмитровна даже не заметила, как к ней на балкон проникла та самая контуженая вороной кошка, перепрыгнув с подоконника открытого на третьем этаже окна подъезда. Кошка ловко спикировала на балкон балерины, расставила лапы, собрала их обратно, будто птица крылья, а затем целенаправленно отправилась в кухню.
На кухне Марии Дмитровны как раз находилась ее маленькая хомячкового вида собачка, прильнувшая к своей миске с едой, словно еще надеялась вырасти и не позорить гордую собачью братию. Собираясь плотно позавтракать, кошка меланхолично подошла к миске песика, одним точным движением сдвинула бедолагу прочь, отжав ее своим пушистым задом, и принялась соблазнительно поглощать корм осоловевшей от ярости собачонки.
Собачонка оказалась неробкого десятка, и, отважно приоткрыв крохотный ротик, звонко тявкнула на незваную гостью. Контуженная кошка прошипела что-то вроде посыла ко всем дохлым воронам, выпятила отнюдь не тощую грудь и выставила вперед одну лапу в знак пострадавшей от птичьего произвола.
Песик долго тявкал, заглушая порою доносившиеся крики сверху, где Мария Дмитровна пыталась преодолеть баррикаду в виде жены Василия Петровича, дабы отомстить а поруганную куртку и обожженное тело уважаемой балерины.
Жена.
Василия Петровича не сдавала позиций, оттесняя гостью к глухой стене подъезда, напирая сразу всей грудью, немалый запас которой и имела с самой молодости.
Кошке однако надоели призывные собачкины тявки и она, доев еду из миски, устало зевнула. В тот же самый момент песик, одурманенный запахом внезапно кончившейся еды, взял разбег на врага, высоко подпрыгнул и угодил прямо в пасть зевнувшей кошары.
Та, в свою очередь, удивилась, хлопнула челюстями и перекусила песику артерию. Ту самую, которая являлась единственной извилиной мозга, последней мышцей тела и окончательным нервом.
Тут песик и сдох, обгадившись прямо в свою миску, над которой стояла кошка, все еще сжимавшая в зубах трофей.
Крики Марии Дмитровны прекратились, она затопала обратно, на ходу подсчитывая потери в виде разорванного рукава курточки, размятой до состояния теплого пластилина груди, покалеченного внезапным встречным косяком пальца и прочих мелочей, вроде клока волос, свисавшего из кармана спортивных штанов.
Тут-то кошка и поняла, что пора отсюда делать лапы. Заметавшись по кухне, контуженное животное совсем отчаялось найти выход, когда в дверях кухни появилась разгневанная балерина.
А забытая нафиг всеми ворона, сброшенная деформированной кошкой аккурат на седалище детских качелей, приземлившаяся прямо на опущенную к земле сторону, так и лежала, сиротливо таращась открытым глазом на мир вокруг.
Мария Дмитровна, узрев затуманенными ненавистью глазами картину смертоубийство любимого создания, не придумала ничего умнее, чем схватить со стола роскошную хрустальную вазу для конфет и запустить ею в террориста с трупом в зубах. Прицелы у бывшей балерины давно сбились, а потом ваза, пролетев через кухню, вылетела в открытое по случаю хорошей погоды окно, звонко треснув по затылку выбравшегося все-таки на работу Василия Петровича. Тот, ойкнув и оседая на землю, взмахнул руками, отпуская в свободный полет тяжелый пакет с мусором, врученный женой. Пакетик грузно ухнул на противоположную сторону качелей, взметнув вверх опущенную часть балки с вороной.
Несчастная птица, даже после смерти обязанная выписывать фигуры высшего пилотажа, влетела в окно кухни Марии Дмитровны, опустившись на пушистый зад кошки.
Кошка чихнула, села на задницу, выплюнула труп хомячковатой псины под ноги хозяйки и тут же померла от инфаркта, не выдержав еще одного попадания вороны по своему искалеченному телу.
Василий Петрович, осевший на сыру земельку на предмет отдохнуть, потрогал рану на затылке, попробовал на вкус кровь, в которой выпачкались пальцы и отдал богу душу, в следствии оторвавшегося от неожиданности тромба в легочной артерии.
Присматривающая за своим мужем жена Василия Петровича, стоящая у своего окна в комнате, узрела картину кончины супруга, издала истошный вопль и в ужасе бросилась к нему, прямо через окно. Не рассчитав силу инерции своей обогащенной природой груди, женщина выпала вниз, пристыковавшись к асфальту как раз в том месте, где торчала строительная арматура, оставшаяся от неоконченной реконструкции двора. Чавкнув внутренним миром, женщина скончалась на месте.
Услышав крик и незамысловатый шлеп под окном, мужественная балерина пошла к окну, чтобы убедиться в своих худших опасениях, но на полдороги наступила на труп песика, поскользнулась и ударилась виском о новый кухонный гарнитур, в следствии чего и скончалась от закрытой травмы мозгохранилища.

А ворону автору было жалко...