Снег

[alira-goldenleaf]

Далее следует длинный текст. Стиль узнаваем и весьма моден, ничего великого нет в содержании, описание случая из жизни героини Полуночницы. В общем, чтиво, приятное весьма узкому кругу людей, да еще и не по канону. Детали не соблюдены, на интегрирование в дальнейшие сборники по теме не претендует и полноценным рассказом не является.
Все, что ли, загадила? Ах, да! Много соплей и косяков, к тому же героиня не особо умна и немного истерична ))
Итак, постапокалипсис, снег, холод и девушка...

Снег, снег был везде, насколько хватало взгляда. От горизонта до горизонта расстелилось белое покрывало холодного, обжигающего белого порошка, упруго скрипящего под ногами. Тусклое солнце не могло растопить этот снег, укрывший землю так давно, что все уже и забыли о том, что такое земля без кристаллического покрывала.
Редкие остовы чахлых деревцов стояли неровным рядком на горизонте, словно выщербленные зубы покойника, а обманчиво тонкий слой снега складывался в огромные сугробы, в которые можно был провалиться с головой.
Она стояла у развилки. Дальше дороги не было, а те две тропинки, которые расходились в стороны, обрывались внезапно, словно под снегом были ямы, куда и угодили все те, кто пытался здесь ходить раньше. Девушка поежилась в старенькой армейской куртке, чья подкладка уже давно была похожа скорее на осеннюю, чем на зимнюю. Рисунок на куртке когда-то был серым, с бледными пятнами защитного, камуфляжного цвета, но теперь, под слоем намерзшего на отвороты рукавов и воротник снега стал совершенно чужим.
Теплые штаны такого же цвета, как и куртка, едва могли сохранить тело в такой мороз, хотя вовсе не это было основной проблемой для путницы. Переминаясь с ноги на ногу, притопывая на одном месте, она пыталась стряхнуть налипший на ребристые подошвы высоких ботинок снег, чтобы тот не мешал идти дальше, мертвым грузом повиснув на ногах.

Девушка сняла толстые перчатки и достала из внутреннего кармана черную коробочку. Ткнув дрожащим от холода пальцем в неприметную, утопленную в корпусе кнопу, она запустила навигатор в режиме автономной работы.
— Ну, давай, — шептала она, напряженно всматриваясь в засветившийся экранчик навигатора, — мне бы только еще раз посмотреть на карту, иначе я просто тут пропаду…
Побелевшие губы шептали эти слова, как заклинание, пока на экране прибора тревожно мигал индикатор почти полной разрядки батареи, а громоздкая, «тяжелая» карта никак не желала загружаться полностью, помигивая и мерцая.
Вот уже появился весь пройденный ею путь, вот высветилась точка ее местонахождения сейчас…
Девушка резким движением сдернула с лица защитные очки из прозрачного пластика, подняв их на лоб, скрытый глубоким капюшоном.
— Еще немножко… еще чуть-чуть…
На карте появился странный объект. Точка неподалеку от того места, где стояла девушка, засветилась красным, потом сменила цвет на зеленый и обозначила себя символом безопасной зоны.
— Не помню, чтобы тут такие были, — путница наморщила лоб, вглядываясь в точку на экране, перестав замечать дальнейшую загрузку карты. В этот момент, пока она пыталась понять, откуда на экране появилась странная точка, навигатор мигнул и погас, полностью истратив заряд батареи.
— Нет! — громко вскрикнула она, борясь с желание запустить, теперь уже, бесполезной коробочкой вдаль, чтобы та утонула в снегу. — Нет, нет, нет!!!
Девушка с досады рванула с головы капюшон вместе с тонкой шапкой под ним, несколько раз топнула по снегу, вымещая злобу на несчастную технику, а потом расплакалась от досады и злости на себя. Светлые волосы, разметавшиеся по плечам, были почти такого же белого цвета, что и снег вокруг, с едва заметным оттенком золота. Она даже не заметила, что вместе с шапкой сдернула с волос резинку, и теперь пряди закрывали ей лицо, мешая смотреть.
— Ну, как же так? Как же так? — она старалась прекратить плакать, но скопившееся за последние дни напряжение теперь выливалось в виде слез, неконтролируемым потоком льющихся по замерзшим щекам. — Полуночница, как же ты так попала-то! Пять дней пути по снегу! Пять дней — и все зря! Чтобы сейчас вот просто взять и замерзнуть посреди этого чертового поля!
Девушка присела на корточки, обхватив колени руками, растирая замерзшие и уставшие от долгого пути ноги.
— Нельзя плакать, нельзя, — шептала она, перчатками стирая слезы, уже чуть подмерзшие на щеках в ледяные дорожки. — Если обморожу лицо, это будет конец.
Внезапно она успокоилась. Ей стало все равно, что с ней будет дальше, умрет ли она, навсегда оставшись здесь, посреди ледяного поля, уснет или просто досидит до заката, а потом ее сожрут волки или кто похуже. Ей стало абсолютно, феерически наплевать на себя, свое задание, возложенные на нее надежды ее команды.
«Почему я? — думала она. — Почему всегда и везде именно я? Я не вызывалась, я не просила, я вообще техник, а не сталкер, да и не солдат. Я вообще никто! Девочка, случайно тут оказавшаяся, просто свернувшая не в ту сторону, сломя голову побежавшая за своими снами. А вдруг он тут, а если я его найду, а почему бы и нет? — она горько усмехнулась, — дурра, какая же я наивная дурра! Что я о нем знаю? Ничего. Просто так встречались, да и где? Во сне, господи, я верю снам, я совершенно сумасшедшая! Потому и отправили сюда, наверное…»
Она поднялась на ноги, окинула взглядом местность, глядя на нее безразлично и как-то обреченно. Пустые голубые глаза отражали, словно в зеркале, белые просторы вокруг, и она вдруг поняла, что такая же бесконечная, бескрайняя, лютая зима живет внутри нее. Словно она однажды тоже пережила атомный взрыв, и ее солнце внутри закрыли облака пыли и газов, взметнувшиеся с земли, и тепло просто скрылось за ядовитыми облаками грязи и радиоактивных атомов.
— Точка на карте, — механическим голосом произнесла она, не отводя взгляда от равнины снега перед ней, — тут недолго, надо дойти.
Путница проверила оружие в кобуре под курткой. Да, быстро достать не выйдет, да здесь и не надо. Если кто захочет ее пристрелить, на таком раздолье он сделает это без проблем. Ее одежда не располагала к скрытности, а вот потерять пистолет при очередном резком провале в глубокий сугроб — это она всегда успеет. Так что пусть пока полежит далеко, да зато в сохранности.
Полуночница двинулась в том направлении, которое успела запомнить на карте. Если верить ей, пункт, отмеченный зеленой точкой безопасной зоны, должен был находиться за ближайшей рощицей искореженных остовов деревьев слева от нее.

Сначала она копала снег руками. Просто так, в порыве ярости и надежды, но это не приносило ничего, кроме риска отморозить пальцы. Перчатки промокли и налились водой, холодными тряпками повиснув на руках. Она почти забыла о том, что за спиной у нее висел небольшой рюкзак, а когда вспомнила, то едва не закричала от радости. Она сдернула его с плеч, расстегнула молнию и извлекла оттуда небольшое орудие труда. Это было похоже на ломик или обоюдоострый молоток. С одного конца у предмета был раздвоенный кончик, чтобы удобнее было скалывать лед ли цепляться за него, а с другого находился остро заточенный край, напоминавший топорик. Стальная часть крепилась к деревянной палке, испещренной множеством зарубок, оставшихся в наследство от прежнего владельца.
Девушка с остервенением принялась кромсать лед в обозначенном месте. Само место путница бы и не нашла — как сильно занесло его снегом, но Полуночница поскользнулась и упала на колени, сильно ударившись лбом обо что-то. Разрыв немного снег, она увидела, что стоит у занесенного наполовину входа в бункер. Двери убежища были самыми обычными, которые можно было открыть с помощью механической ручки в виде рубильника. Но снег почти наполовину замел вход, и потому девушке пришлось его расчищать.
— Давай, давай, — стиснув зубы от напряжения, говорила она сама себе. — Ты еще и не такое можешь, ты же молодец, ты нашла, ты дошла, ты можешь больше, девочка…
Она вздрогнула, осознав, что говорит себе слова человека, который ей снился когда-то. На глаза навернулись слезы, из онемевших рук выпал странный предмет, которым она откапывала вход, больно ударив ее по ноге. Девушка безвольно прислонилась к железной двери, устало опустившись всем весом на рычаг, и двери нехотя поползли вверх. Внутри что-то заскрипело, потом звякнуло и железные ворота со страшным скрипом стали подниматься. Оказалось, что она уже достаточно откопала для того, чтобы они открылись. Ворота заскрипели сильнее и остановились, так и не раскрывшись до конца.
Путница подумала и решила, что вполне сможет пролезть в дыру под железными ставнями. Вытащив из рюкзака фонарик, она с надеждой щелкнула тумблером, направив луч в темноту входа. Фонарик пока работал.
«И какого черта у них с навигатором не одни и те же аккумуляторы!», — с досадой подумала она и, прихватив рюкзак, полезла внутрь.
Конечно, ей объясняли правила поведения в подобных местах, но она слишком устала и слишком вымоталась, чтобы соблюдать их. Потому сначала она влезла сама, вовсе не доставая оружия, потом втащила рюкзак, а уже после всего этого огляделась.
Луч фонаря высветил тонкий снежный покров на полу и какие-то странные сооружения вдалеке. Бетонные стены, потрескавшиеся от времени, да бесполезные уже переключатели напряжения, которые должны были обеспечивать эту маленькую базу светом и теплом. Подойдя к ним, девушка все-таки щелкнула ими для проверки, с удивлением осознав, что система исправна. Наверное, тут стояли рабочие аккумуляторы, не успевшие истратить заряд полностью.
Двери позади гостьи со скрипом поползли вниз, закрываясь.
— Система активирована, — раздался приятный женский голос из динамиков под потолком. — Система работает в автономном режиме. Через десять минут будет установлена оптимальная температурно-климатическая среда, пригодная для жизни…
Гостья едва не выронила фонарик от неожиданности. Выключив его, она быстро убрала его в карман куртки и только теперь достала оружие из кобуры. Сняв его с предохранителя, она дослала патрон в патронник и осмотрелась внимательней. Пока никто не спешил на нее кидаться или есть живьем, да и герметичность убежища позволяла предположить, что периметр базы не нарушался долгое время.
Вспыхнувшие под потолком красные лампочки автономного режима питания высветили несколько палаток, разбитых прямо у входа в убежище.
Полуночница помедлила и осторожно пошла к ближайшей из них. Одной рукой отодвинув брезентовую ткань входа, она направила внутрь вторую руку с пистолетом.
— Дебильная, если бы там кто и был, он бы тебя уже сожрал, — нервно хихикнула она, опуская пистолет. — Но почему палатки стоят тут?
Отложив осмотр лагеря из нескольких брезентовых убежищ, она прошла вглубь базы, в дальней двери, должной привести ее, собственно, в сердце бункера. Дверь была заперта. Да не просто заперта, а приварена железным листом к стальным косякам, на которых держалась сама массивная дверь, видневшаяся из-за листа стали толщиной в сантиметр. На двери красовались неровные строчки на русском и английском языках:
«Если кто-то найдет это место, мы считаем своим долгом сообщить о том, что вся документация была отправлена нами с последними спасшимися, а уничтожить результаты экспериментов мы не успели. Если хотите жить, не вскрывайте двери и постарайтесь не задерживаться здесь».
Дочитав до конца, девушка инстинктивно отпрянула от входа, нервно дернувшись. Услужливая фантазия тут же подбросила жуткие картины того, что могло скрываться за входом в бункер.
Гостья тихо пошла к первой палатке, осмотр которой и начала, когда вошла. Отдернув полог, она вошла внутрь. Там не было ничего, кроме большого количества детских вещей, развешанных на веревках по стенам, словно это место использовалось как детский сад. Майки, носочки, рубашки, брючки и платьица… вещей было настолько много, что девушка в первый момент даже не поняла, что это такое.
На полу под ее ногами что-то лежало. Она нагнулась и подняла неполный коробок спичек. Покрутив его в руках, она осмотрелась внимательней, достав для удобства фонарь из кармана куртки. Луч света, мазнувший по стенам, высветил запекшиеся пятна крови на детской одежде, оплавленные края брезентовой палатки и старую ржавую канистру в углу.
— Могила… — оторопела девушка. — Это же могила! Детская! Они хотели ее сжечь, но система безопасности наверняка потушила огонь, не дала разгореться, пока внутри были люди…
Она вышла прочь, направившись к другим жилищам. Это тоже оказались могилы отцов и матерей, сотрудников и родни, но уже не такие реальные, просто оставленные дома, где прошли последние дни жизни тех, кто, все же, сумел покинуть это место.
В последней, самой маленькой палатке гостья обнаружила отлично сохранившийся труп мужчины в военной форме капитана. Ткань почти не была повреждена, как и само тело, только под головой натекла большая лужа застывшей крови.
— Мороз и долбанный снег, — сказала она сама себе.
— Включена оптимальная система жизнеобеспечения, — услужливо сообщил механический голос сверху. Полуночница снова вздрогнула от неожиданности. Рядом с трупом капитана лежал его табельный ПМ, из которого он и пустил себе пулю в висок. Девушка пригляделась и заметила рваную рану на запястье мужчины.
«Укусили, вот ты и…», — подумала она, проникнувшись какой-то жалостью к этому неизвестному военному, оставшемуся здесь запечатанным среди могил и холода, когда за парой десятков сантиметров стали бродили его бывшие коллеги, превратившиеся в зомби или что похуже.
Словно в ответ на ее слова за стеной раздался едва различимый шум, похожий на то, как будто кто-то неуклюже ворочался и бился головой в стену.
Побродив среди импровизированного лагеря, которым явно пользовались лишь как последним перевалочным пунктом пред отходом, она вернулась к покойнику, где и нашла в палатке капитана немного еды, несколько обойм к табельному ПМ, валявшемуся рядом с мертвецом, и смену одежды. Аккуратно подойдя к трупу, она осторожно, двумя пальцами, взяла из его ладони пистолет, проверила обойму, со щелчком вставила ее на место и поставила ПМ на предохранитель.
— Тебе уже не пригодится, а мне очень может быть, — буркнула она, стараясь не смотреть в лицо бывшего хозяина оружия.
— Ладно, теперь можно заняться и своими делами…
В «капитанской» палатке, как она мысленно уже окрестила ее, путница порылась в личных вещах бывшего владельца и обнаружила, что у него имелся точно такой же навигатор, как и у нее. Возблагодарив всех на свете, за то, что модель была стандартной, она вытащила и приставила аккумуляторы, сменив свой разряженный на найденный. Аппарат мигнул экраном, загружая карту.
— Спасибо, — выдохнула она, адресуя слова погибшему человеку. У нее не было привычки разговаривать с самой собой, но здесь ей было, мягко говоря, не по себе.
— Внимание! Начинается фильтрация воздуха на территории базы!— раздался голос из динамиков. — Для продолжения…
Она не слушала инструкций, но следующие слова заставили ее занервничать:
— Автономный режим запущен на всей территории, разгерметизация помещений будет закончена…
— Твою мать! — выругалась она. — Через некоторое время запертые по ту сторону гады вылезут наружу через те ходы, о которых я даже не знаю!
Полуночница закусила губу, напряженно соображая, что может сделать. До заката оставалось еще часа три, а до необходимой точки оставалось как раз примерно столько же времени. Успеет или нет? Внезапно девушка отвлеклась, припомнив, что у мертвого капитана на шее она видела цепочку, а в личных вещах лежал маленький латунный крестик.
— Тогда что же на цепочке? — задумчиво произнесла она. Быстро побросав в свой рюкзак необходимые вещи, которые могли ей пригодиться в дальнейшем, Полуночница вновь подошла к мертвецу. Тело уже оттаяло, теперь пятна крови под прострелянной головой блестели бурыми пятнами в свете фонаря, а цвет кожи сменился с бледно-голубого на восковой, черты лица так и оставались симпатичными, даже приятными, и только пулевое отверстие в виске, украшенное по краям точками пороха от близкого выстрела, портило всю картину. Девушка осторожно подцепила пальцем цепочку на шее мертвеца и извлекла из-под одежды то, что на ней висело. Это оказался небольшой мешочек, который гостья и сняла, развязав пару узлов.
Внутри мешочка обнаружилась ключ-карта и крошечная микросхема, похожая на жесткий диск для портативного компьютера.
— И почему же ты его не отдал тем, кто ушел? — задумчиво произнесла она. Для нее стало совершенно ясным то, что больше ей не нужно никуда идти. Спутники сбились с орбиты, дали неверные координаты или же просто у нее оказалась неверная карта и неверный маршрут, но, тем не менее, Полуночница держала в руках то, за чем и шла так долго. Мысли о подложной карте в навигаторе натолкнули ее на размышления о подлоге и диверсии, но
Сейчас она никак не могла сообразить, кто бы смог такое проделать, да и зачем.

Она не учла одного момента, а именно того, что при запуске системы самоликвидации автоматически задраивались все возможные выходы. Приоткрыв дверь, чрез которую и попала сюда, девушка протиснулась наружу, а вот ее внезапно ставший объемистым рюкзак никак не желал пролезать. Бросать найденные запасы еды, лекарств и боеприпасов она не желала, изо всех сил пытаясь пропихнуть вещи на улицу.
В системе контроля, панель которой она нашла при входе, имелся слот для подобной микросхемы, которую она нашла на груди капитана. Просмотрев данные, девушка нашла, как запустить механизм самоликвидации базы. Для полного отключения и погружения в спящий режим, который действовал на ней, когда она пришла, надо было включать систему изнутри, оставшись на территории навсегда, как и поступил покойный капитан. Этот выход ей не подходил. Зато она смогла скопировать себе все данные со схемы на навигатор.
Безликий голос отсчитывал время до взрыва, монотонно шелестя в сознании путницы, которая изо всех мил старалась освободить свои вещи от плена запорного механизма двери.
— Одна минута до взрыва…
Женский голос сообщил это настолько ласково, что по телу девушки прошла дрожь. Она с рыком рванула лямки рюкзака на себя и, неожиданно, оказалась на свободе. Вскочив на ноги, она натянула на глаза защитные очки, прикрывшие половину лица широким пластиковым щитком, и бросилась прочь.
Взрывная волна тяжко ударила ее в спину, толкнув вперед, лицом в снег. Она подняла голову, стремясь выбраться из-под снежного завала как можно скорее и, случайно повернувшись лицом к базе, встретила вспышку света от второй взрывной волны, наверное, подорвались внутренние корпуса, чья система самоуничтожения сработала с замедлением.
Глаза резануло адской болью, но очки защитили от тепловой волны и летящих в лицо комьев снега.
Через минуту все стихло. Только потрескивание огня на месте разрушенной базы разбавляло тишину. Вокруг было светло от снега, отражавшего скудные лучи блеклого солнца, совсем рядом догорали строения подземной базы, а вокруг стояла мертвая тишина.
Но путница не слышала треска огня, не видела бескрайней снежной пустыни вокруг. Ее оглушил взрыв, а световая вспышка засветила сетчатку.
«Как глупо, — подумала она, — надо всего лишь вернуться обратно, а я как слепой котенок. Зачем связалась с этими вещами дурацкими? Идиотка…»
Было холодно, но она не чувствовала этого. Как не чувствовала и падающих на лицо мелких снежинок, принесенных взрывной волной. Взметнувшийся снег теперь оседал на тело путницы, засыпая его белым порошком, хороня в бесконечной белой степи, как он схоронил и могилы в виде палаток, погребенных теперь уж под тоннами бетона.
Снег, только снег и ничего кроме снега не было вокруг. Огромные ледяные пустоши раскинулись везде, насколько хватало взгляда. Под бледным, едва просвечивающим сквозь пыльные облака, солнцем тускло блестели в закатных лучах снежные сугробы, яркими пятнами выделяющиеся на фоне темных остовов деревьев невдалеке, щербатыми кольями торчащих на фоне снежной равнины…


кхм... подумала о том, что "идея хороша", но на этом она и кончится, не могу пока тянуть такие вещи, хотя цепляют они, факт. Ладно, я честно попыталась. И если прошлое творчество читал хоть кто-то, то тут, перечитав, не смогла возрадоваться даже я. На этом и закончим ))