Костыли для морали

Закон - это костыли для морали, с этим я полностью согласна. Возможно, именно поэтому в Америке так много законов. они без костылей вообще про наличие этой самой морали бы забыли напрочь. А возможно еще и то, что именно поэтому в нашей стране законы либо не работают вовсе, либо работают так, как выгодно тем, у кого больше денег и власти. А что? Логично. Если для наличия морали нужны вспомогательные средства, значит, сама она уже не ходит. То есть, в нас не осталось морали, как таковой, не говоря уже о библейской, человеческой или любой иной. Просто в России, как нигде в другом месте, видно, что правда у каждого своя, а к ней предлагается иметь и свою мораль, и свой закон.
Мы живем в такое время и в таком месте, когда законы прошлого уклада жизни, такие, как магократия и иерархическое подчинение старейшинам и Богам, уже ушло, а новая мораль и новые законы технократии еще не выработали механизма, способного подчинять всех столь же массово.
То есть, от старого ушли, а к новому все никак не дойдем.
Вот раньше, в былое время, было все просто: есть пантеон Богов, есть служители пантеона, есть простые люди и не совсем простые маги, колдуны, ведьмы и прочее. И каждый знал, к кому пойти и за чем.
Теперь, как я слышала, есть органы исполнительной, законодательной и прочих властей. Ну, положим, про законодательные еще с натяжкой я верю. Какие-то поправки и Законы у нас все же принимаются. Даром что все, как на подбор, идиотские и никому ненужные, но собакам кость кидают, а они и рады.
А вот про исполнительные органы я просто промолчу. ТВ забито сериалами про героических Понтов и прочую юридическую шушеру, но на деле мы имеем случай из жизни. Привожу только последний, так как перечисление всего, что было, займет неделю. В аптеке ремонт делают славные гости из солнечного Таджикистана. Им говорят, что они должны не просто убираться за собой, закрывать двери, не пачкать павильон краской, так хотя бы назвать свои имена. На что было отказано. А фраза про то, что "хозяйка, мы тут без выходных будем, ты не приходи, мы тебе честное слово даем, что ничего не возьмем из товара" меня просто убила. Народ действительно глупый или думает, что в России одни овцы живут? С баранами вместе, судя по всему.
А как вам такая практика: за панк-молебен в Храме Христа Спасителя "добрая и славная" церковь жаждит крови девушек, у которых малолетние дети, настаивая на сроке заключения семь лет реальной колонии. А вот матерям, убившим новорожденных детей своих суд дает два года условно, при наличии у них на воспитании несовершеннолетних детей.
Нет, я не защищаю панков в храмах, и вовсе не являюсь поклонницей многодетного хозяйства. Просто мне кажется, что категории, мягко говоря, не соотносятся. Впрочем, как и срок заключения за кражу в магазине доходит иногда до предупреждения, а за изнасилование дают не более пяти лет при наличие чистосердечного признания и помощи следствию.
Мораль сей басни такова: убивать и насиловать в нашей стране выгоднее и безопасней, чем воровать, торговать наркотиками и хулиганить.
Да, еще вопрос, если позволите. Мне искрене интересно, а если под моим окном все лето орет музыка по ночам, идет мордобой и бьют соседям окна, правда ли, что этих нехороших людей тоже посадят на семь лет за хулиганство хорошие и добрые дяди полицейские под ручку с добренькими дядями священниками? Или народ просто отделается условным наказанием в виде замаливания грехов в церкви прилюдно, с обязательными отбиваниями поклонов лбом об пол?

@музыка: Gregorian

@настроение: обескураженное

@темы: грани разумного

---

Христианство: неизвестные факты истории

Суицид - в католической ветви Христианства предполагает полное отречение от человека церковью, является смертным грехом, и подразумевает определение души человека после смерти только в Ад. В нашей скромной полосе самоубийц просто не отпевают и хоронят без отпущения грехов посмертно. Так сказать, сажают на поезд без традиционных прощальных поцелуев и пожелания доброго пути. Говорят, хотя, я сама не проверяла, что после такой подставы душа не может упокоиться, обрекается на вечные блуждания между жизнью и смертью, так и застревает посреди всего сущего.
Учитывая, какой процент убийств маскируется под суицид профессиональными киллерами, мне остается только пожалеть души убиенных, которые человеческий суд определил на муки после смерти.
Но что мы знаем о суициде? Нас с детства учили одному: будешь думать о самоубийстве - согрешишь, отправишься в Ад или того хуже, будешь болтаться между мирами никому ненужный.
А теперь немного о истории возникновения этого понятия. В 14-м веке веке, в Северной Африке возник культ христианской секты, адепты которой считали, что должны обязательно умереть в муках. Они провоцировали других людей, нападая на них с палками, чтобы те, давая отпор, убивали сторонников культа. Смерть от руки другого человека считалась почетной. Далеко не всегда циркунцилионы, как звались эти сектанты, добивались желаемого. Вот, видать от скуки, и стали практиковать массовые суициды, прыгая с обрывов дружно и радостно.
В конце концов, сановники Христианской религии собрались и в 1364 году объявили самоубийство смертным грехом.
Вот так, с 14-го века, мы и стали считать суицид невозможным и осуждаемым по мнению церкви.
Создается впечатление, что кто-то кого-то нае... обманул, короче. В самом деле! Если во времена Христа, как и позже, мученическая смерть, принимаемая человеком добровольно, с осознанием, на что он идет, считалась почетным билетом в ряды святых мучеников, почему же суицид удостоился такого презрения? Вот, к примеру, скажу я вам, что знаю, как, когда и от чего помру жуткой смертью. Потом пойду на это добровольно. Чем это отличается от самоубийства? И то и другое по доброй воле, с осознанием последствий, с окончательным итогом жизни. То есть, получается, что суицид ради избавления родных от себя, если ты им обуза, - это смертный грех, а вот быть забитым камнями на рыночной площади, смиренно принимая муки от озлобленного быдла - это путь к святости. Главное вовремя славить Господа Бога и призывать народ покаяться перед ним.
Нет, ничего против официальной религии я не имею - это глупо. Просто я не люблю, когда мне лгут, даже если обман вековой давности и является всемирным.
У меня невольно рождается вопрос: а сколько на самом деле было грехов? Изначально? и Какие они были на самом деле?

@настроение: рабочее

@темы: Цикл публикаций., неизвестные версии, информация в сети отсутствует

---

Магия огня

не секрет, что в любом фэндоме, за исключением малой части, магии огня отдается большое значение, в том числе и по части боевой магии. Именно в контексте того аспекта, что стихия огня сама по себе несет внутри наличие наибольшего количества боевых, нападательных или оборонительных, заклинаний.
Не стану говорить, что и остальные стихии можно, а порою, и нужно, использовать при нападении или защите, но это потребует больших усилий или соблюдения множества мелких деталей, без которых вполне можно обойтись, если направить ту же силу на создание подобных заклинаний в стихии огня.
теперь же рассмотрим, что есть огонь, кроме веселенького голубого пламени комфорок на плите. Огонь - это:
страсть
ярость
пламя очага дома
тепло чувств
защита от холода путем согревания пламенем внутренней силы
стержень человека
сила воли
стойкость
свет пламени
неистовство в исполнении дел
просвещения
очистительный огонь
В общем, перечислять можно до бесконечности и все равно не перечислить всего. К тому же, традиции исполнения магических ритуалов или сакральных действий рядом с открытым огнем уходят глубоко в древние времена. А чего стоит сжигание бумажек с желаниями на Новый Год? Давно уже известен тот факт, что если предать огню ту или иную вещь, она уходит в тонкие планы, преобразуется в ту форму, которая доступна для нахождения именно в тех сферах.
Теперь мы вспомним о давней традиции, которая была распространена на земле до крещения Руси и расцвета христианства в целом, - предание огню тел умерших. Это делалось как раз для того, чтобы душа могла перейти в иной мир, не задерживаясь на земле около своих гниющих останков. Душу усопшего посылали с ветром и пеплом к предкам, в Вальгалу, в пространство духов и в иные, труднодоступные места. В общем-то, куда ее только не посылали даже при жизни...
Ладно, это уже лирическое отступление.
Даже такая, казалось бы, банальная вещь, как ячейка общества, строится на хранении домашнего очага, а не на кувшине с водой или кадке земли. Огонь в магии - одна из главнейших составляющих ритуалов, медитаций, воздействия на объект или сонастройки самого оператора. Огонь может согреть или спасти жизнь, делает пищу пригодной и легко усваиваемой для человека, но, в то же, время он может и разрушать, сжигать дотла, обращать в бегство, наводить животный ужас.
Огонь является и виде путеводной звезды, факела в ночи, указующего путь во тьме, но с другой стороны, он же и есть то самое пламя, на которое летят мотыльки.
Подводя итог повествованию, могу сказать, что огонь в любом его проявлении, начиная от языков пламени от удара молнии и заканчивая трепещущим огоньком свечи на ветру, является тем самым внутренним пламенем развития человека, как личности и как осознанного человека в нашем мире. Если огонь не подпитывать, не кидать в костер знаний дровишек,а в пламя страсти - эмоций, он гаснет и остается только зола, которая уже принадлежит к стихии земли.

@музыка: треск огня

@настроение: охреневшее

@темы: грани разумного, Цикл публикаций.

---

Грани и границы

Эпиграф

Вот теперь я ложусь спать и молю своего ангела хранителя спустить ко мне с небес свой оперенный зад...

То ли я стала резко неинтересна своим постоянным читателям, то ли у меня сбились настройки на дайри, то ли мои постоянные читатели умерли, но комментировать даже стихи мне перестали. О к. Подозреваю, что это связано с моим посылом во вселенную намерения, точнее мысли, о том, что мои жалкие попытки познакомиться с единомышленниками вызваны ни чем иным, как желанием вернуть прошлое и снова оказаться в кругу друзей и хороших ребят. Осознание своей наивности привело к моей социальной блокаде. Да и хрен с ним - не о том думать надо.
В общем, можно долго на эту тему клаву мучить, но результат один: "все в мире фигня, кроме пчел"
Бывают такие дни в жизни каждого человека, когда он просто осознает, что его мысли, теории, догадки или стройные версии происходящих событий просто летят к чертям, весело помахивая крылышками. Это всегда происходит просто, незаметно и тихо. При таком осознании не звучит набат и не гремят молнии на небе, мысли не обретают кристальную ясность и не накатывает эйфория. Ты просто просыпаешься утром и, пытаясь спрятаться за ширму своих повседневных мыслей о несуществующем, понимаешь, что в зановесочке появилась дыра. А вот через нее уже прекрасно видно, какая слабая, тонкая и хилая была у тебя теория твоего появления в данной реальности, как слабо склеены соплями твои "весомые" доводы в пользу данной теории, и как быстро, треща по швам, расползается змеями дума о твоей типа стройной теории.
Надо было бы обидеться, загрустить или хоть бы расстроиться по этому поводу, но у человека, так часто рушащего чужие замки из песка, уже нет сил или желания проявлять эмоции по поводу разрухи в собственных апартаментов.
Это неправда, что понимание чего-то значимого или большого всегда сопровождается эмоциями, слезами или смехом, возбуждением или депрессией. Писатели сильно приукрашивают подобные состояния, потому что написать о том, что герой понял свою значимость или ничтожность, и ничего при этом не почувствовал - не комильфо. Не принято так, не бывает, скучно, неинтересно. Вот и пыжатся авторы, наращивая вокруг героев круговорот ауры эмоций, делают их эталонами, на чищеными до блеска кумирами, которым хочется подражать наивным читателям.
Я же знаю, я ж сама так пишу. Мне постоянно хочется домысливать несуществующие эмоции и их проявления в героях, потому что я сама уже до задницы устала проявлять их в окружении недотеп. А потом автор устал и наконец взглянул на свою персону. Понял он тогда, что то, что он делает, не есть хорошо...
Фигня на библейскую тему и откровенный стеб над этим...
Как бы это так описать? Ну, вот, к примеру, жил человек до старости, дружил, любил, верил, доверял и так далее, а потом под старость вдруг понял, что это все ему снилось. А на самом деле он - вовсе не тот, кем его считали, да и жизнь вокруг совсем другая. А у человека даже нет сил этому удивиться - настолько его уже все задолбало по кругу. Пафос, наверное, просто стерся. Красивые и умные слова застряли в глотке и стали звучать фальшиво и жалко. Понятие о собственной умности выглядит, как попытка шизофреника доказать врачу свою нормальность.
О, какой ужас! Пост похож на депресняк!
И кто после всего этого поверит, что я просто хотела написать о том, что ничего не почувствовала, когда очередная моя теория рухнула в канализацию. Даже грусти не было. У меня такое бывает только в одном случае: когда впереди ждет по-настоящему интересное и правильное лакомство, когда все будет действительно хорошо.
:-))
Хм... А еще я хотела сказать о том, что вся эта полуночная и пьяная фигня приурочена к близости грани.
послесловие

Не смотря на все пиздецы вокруг, я действительно рад тебя видеть, хотя у тебя по-прежнему скипидар в заднице...

@музыка: весенняя капель

@настроение: спокойное

@темы: грани разумного

---

Зона Прейзера

В этой статье приводятся данные о зоне смещения магнитных полез земли в отдельной зоне, вблизи Калифорнии. Нарушение гравитации, необъяснимые показания компаса, движение твердых тел вопреки законам Ньютона вверх, в не вниз, и прочее.
Кому интересно, пиши коменты. В конце статьи приводится ссылка на сайт, откуда были взяты самые сжатые и достоверные материалы по этому вопросу.


Зона Прейзера

Страна: США
Зона Прейзера
Зона Прейзера - аномальное место, расположенное в Калифорнии в городе Санта-Крус (США) и обнаруженное в 1940 году Джорджем ПРЕЙЗЕРОМ. Сегодня небольшая
территория на склоне холма, заросшего исполинскими эвкалиптами, стала местом паломничества туристов. Компас в зоне ведет себя весьма странно: в метре от
земли он точно показывает стороны света, но стоит его опустить чуть ниже, стрелка меняет свое положение на 180 градусов. Тяжелый металлический шар, с силой
пущенный по желобу (наклоненному к центру зоны), не проделав и половину пути, останавливается и катится обратно. Также нарушая закон гравитации, ведут
себя и неметаллические предметы.
У входа на аномальный участок земли лежит бетонная балка. Один ее конец находится в зоне действия загадочных сил, другой вне ее. С помощью имеющегося у
гида уровня каждый может убедиться, что балка лежит абсолютно горизонтально. Однако если на противоположные концы балки поставить двух человек примерно
одинакового роста, то находящийся в зоне будет выглядеть значительно ниже, а поменявшись местами со своим напарником - гораздо выше его.
Загадочную поляну неподалеку от Санта-Круза обнаружил Джордж Прейзер. Врач, к которому он обратился по поводу головных болей, назначил ему прогулки на
свежем воздухе. И вот однажды, гуляя в окрестностях города, Прейзер почувствовал вдруг, что на полянке, затерявшейся среди зарослей эвкалипта, он чувствует
себя как-то по-особенному. Джордж стал приходить туда ежедневно и вскоре избавился от докучавших ему головных болей. Обрадованный Прейзер соорудил на поляне
хижину и поселился в ней.
Зона Прейзера
Она сильно перекошена. При подходе к ней посетители чувствуют усиливающееся давление, так что приходится наклоняться вперед, чтобы удержать равновесие.
Все эти явления максимально усиливаются в центре зоны - внутри хижины. Наиболее мощное воздействие ощущается людьми там же. Их клонит к земле с такой силой,
что складывается зрительное впечатление, будто они парят в воздухе.
В центре же хижины, построенной Джорджем Прейзером, раз в неделю на исходе дня (обычно по вторникам) на несколько секунд возникают условия, имитирующие
невесомость. Люди, оказавшиеся там в это время, неожиданно взмывают к потолку!
Гиды получают особенное удовольствие, наблюдая за тем, как туристы, рассуждающие о том, что такого не может быть, вдруг оказываются сбитыми с ног неведомой
силой или же, беспомощно размахивая руками и ногами, взлетают под потолок старой хижины.
Один из гидов, Билл Хопкинс, отработавший в аномальной зоне уже около 30 лет, рассказывает, что многие туристы, наслышанные о здешних чудесах, приезжают
с различными приборами. Один японец, например, привез лазерный излучатель. Включив его, он с удивлением обнаружил,что в «эпицентре» зоны лазерный луч,
идущий строго горизонтально, вдруг отклонился вниз.
Вызывают удивление и несколько деревьев, растущих на поляне: их стволы имеют винтообразную форму. Исследователи аномальных явлений предполагают, что такая
форма стволов обусловлена необычным расположением силовых линий.

Материалы взяты с сайта:
askofiasko.ucoz.ru/news/zona_prejzera/2010-01-1...

@музыка: Gregorian "Masters of chant chapter, part 8"

@настроение: рабочее

@темы: Цикл публикаций., некоторые аномальные зоны мира: закон Ньютона не в действие

---

Почти весна...

Ну, вот, со вчерашнего дня уже почти весна. Хочется написать что-то вроде восторженного поста о приближении тепла и возможностей погулять и оторваться, да вот что-то не пишется...
Как-то странно мрут вокруг молодые спортсмены, актеры и простые люди. К земле приближается то ли планета, то ли астероид, а возможно, просто электромагнитный импульс небывалой величины, который сметен нахрен все с земли нашей обетованной. Вселенная постепенно отдает долги матрицам и желаниям, да и еще в таком количестве, что не успеваешь считать сбывшиеся желания. Дети вокруг сходят с ума и прыгают вниз, наука и эксперты объясняют этот феномен компьютерными играми и социальными сетями, тлетворным влиянием капитализма и безнаказанности в обществе. По ТВ и в СМИ в целом начались циклы программ по поводу открытого обвинения Америки во всевозможных диверсиях и катаклизмах на планете. Мол, они виноваты и в войнах на ближнем востоке, и в терроризме в мировом масштабе, и в кризисе мировом денежном...
А я вот сижу и думаю о том, что планета сходит с ума с радостной улыбкой на лице. Как будто оно всегда и ждало только этой возможности свалить все на мнимый конец света, чтобы не отвечать ни за свои поступки, ни за решения, ни за будущее в целом. Люди вокруг словно проводят время в ожидании конца своего осточертевшего существования, не представляя, куда девать столь неожиданно появившееся время до прихода вселенского песца.
И по воле случая, сидя за компом, думаю я о вечном. О том, что новая весна сменит зиму, что она может стать последней для всех, а люди этого даже не заметят. Вот перейдет планета в эру пятого солнца, сменится эпохи, люди перейдут на новый уровень сознания, утратят свои физические тела, кпримеру, да так этого и не осознают. Будут жить и жить, плевать, трахаться, улыбаться, пить, работать, а все уже не то и не там. Грустно это как-то...
Никто не запишет историю планеты, которую некоторые люди знают и в будущем, а некоторые и пришли оттуда, наверное, чтобы подтолкнуть процесс развития в прошлых веках, чтобы читать карту будущего сейчас, называя это даром предвидиния, а возможно, что и просто для того, чтобы сыграть свои роли, давно уже прописанные в истории.
Вотлежат где-нибудь в 32 веке пачки архивных бумаг, в которых прописаны действия всех людей, которые сейчас где-то рядом с нами, играют по сценарию времени, а потом, в будущем, удостоятся скупых строчек в аналах истории.
И этот мой пост, возможно, уже где-то читают потомки 32-го века...
Вот так вот пост о том, что приходит весна, превратился в размышления о грядущем.

@настроение: флегматичное

@темы: грани разумного

---

Отражения

Я стою в окруженье зеркал,
Каждый час, каждый миг проживая,
Я нашел в них все, что искал.
Только что я искал, я не знаю.

И гляжу я до боли в глазах
В отражения сотен картинок,
Отгоняя навязчивый страх,
Быть ненужным и быть нелюбимым.

Ничего, если я здесь умру,
Я всего лишь исчезну из быта,
Убегу в зазеркалье, в страну,
Где еще ничего не забыто.

Где несказанных слов слышен звук,
Где нет дара, священней, чем правда,
Где еще жив израненный друг,
Где ты веришь, что так было надо.

Я стою в окружение света,
Отраженном в кусочках стекла,
И смеюсь, и боюсь, что все это –
Только то, что мне память дала.

А она, как бесстрастный художник,
В зеркалах мне рисует картины,
Те, что были бы очень возможны,
Если б просто о них не забыли.

@музыка: gregorian

@настроение: странное

@темы: грани разумного, Творчество. Стихи.

---

The cross and the rose

Коментировать дальнейшее произведения не буду, да и не хочу. Скажу только, что публикую второй вариант рассказа. Первый был представлен оттретьего лица и больше подходил по стилю переводу латыни в google. Глаголы были написаны в произвольных падежах, совместно с предлогоми и прочее. В общем, надо либо быть гениальным мудаком, чтобы не выучиться писать по-русски к моему возрасту, либо надо просто отодвинуться и пустить писать того, кто русского вообще не знает. Есть еще вариант гениальности: быть настолько неординарным, чтобы изобразить такое, косить под стиль неграмотного может только филолог. Я не филолог, да и не первый год пишу. Так что мне пришлось рассказ переписывать. На это у меня ушел день, а форма от третьего лица сменилась дневниковыми записями.
К дальнейшему я отношения не имею. Почти...


The cross and the rose

Fac fideli sis fidel (лат.)
Будь верен тому, кто верен тебе

Пролог

Бумага была старой. Пожелтевшие страницы, хрупкие, даже на вид, они были густо испещрены поблекшими от времени строчками на латыни, слившимися в сплошное месиво из неровных букв и, местами, стершихся пометок и сносок.
Человек, корпевший над бумагами, представлял собой классический типаж библиотекаря: сутулый, худощавый мужчина лет тридцати, с длинными светлыми волосами, собранными на затылке в хвост, он то и дело поправлял норовившие сползти на нос очки с толстыми стеклами в квадратной оправе.
Зал, в котором библиотекарь проводил время, не пользовался большой популярностью. Он находился в дальнем крыле старого здания и был закрыт для посещений, предоставляя пищу пытливым умам молодых исследователей истории. В этом крыле здания были собраны материалы, которые так и не получили подтверждения подлинности в иных источниках или просто еще не были достоверно переведены с древних и забытых языков.
Сегодня мужчина засиделся в библиотеке допоздна, решив все же сдвинуть с мертвой точки дело с переводом дневника неизвестного автора, применив к переводимым текстам методику «а что, если представить невозможное». Он сидел уже три часа, беззвучно шевеля тонкими губами, погружаясь в тексты, пробегая их глазами, возвращаясь к началу и переодически сверяясь с несколькими словарями, в беспорядке раскиданными по широкому столу из темного дерева.
Время от времени он брал ручку, быстро и нетерпеливо записывал неровным почерком слова, сокращая предложения для того, чтобы скорее приступить к работе снова. Рядом с ним уже скопилось достаточно исписаных им листков бумаги, свет, лившийся из единственной настольной лампы с треснувшим абажюром, резал глаза, потому мужчина часто снимал очки и массировал веки пальцами, потом он сидел с закрытыми глазами несколько минут и приступал заново к своей работе.

Отец Генри, церковь святого Петра,
12 сентября 1732 года

Я видел, что женщина больна. Она пришла ночью, ввалившись в двери церкви, попросив исповедать ее немедля, словно чувствовала, что ей осталось недолго. Я не посмел отказать гостье, хотя и понимал, чем это может грозить как мне лично, так и всем прихожанам. Если бы она заразила только меня, я мог бы умереть спокойно, приняв ниспосланную мне Богом долю и почтя ее за честь, но ее присутствие грозило опастностью и тем, кто мог оказаться рядом со мной, невинным людям, которые заразились бы от меня, когда бы я еще не знал о том, что тоже болен.
Однако я не отказал ей в исповеди, провел в исповедальню, и теперь только решетка разделяла нас, витой картиной креста отбрасывая тени на бледное лицо женщины. Она, моя ночная гостья, была странно возбуждена, а ее бледное, с синими кругами под глазами, лицо, покрытое нездоровым румянцем, казалось мне в свете одинокой свечи почти прозрачным. Женщина сделала странный жест, будто хотела перекреститься, но в последний момент передумала и уронила тонкую руку на колени. Опустив голову, отчего ее ярко-рыжие, словно языки пламени, волосы полностью скрыли от меня ее лицо, она стала быстро рассказывать мне свою историю…


Урсула, квартал красных фонарей,
17 мая 1732 года

В тот день мне было все равно. Вчера моя судьба окончательно решилась – меня продали. Все-таки продали в публичный дом, в одном из самых бедных кварталов, словно я не человек, словно я – вещь, а хозяин решил подарить ее городу. Мне всего восемнадцать, и до сегодняшнего дня я жила в поместье на северо-востоке от города, я была прислугой, дочерью господина и крестьянки. Конечно же незаконнорожденной дочерью, иначе со мной бы не посмели поступить так, просто выставив на продажу, как корову.
Но, оказавшись здесь, я поняла, что моя жизнь могла бы сложиться и хуже…
Каждый день, пока жива была моя мать, я старалась помогать ей. Она никогда не говорила мне об отце, однажды, еще в детстве, тихо шепнув на ухо, кто именно им был. Я не спрашивала мать ни о чем. Мне было ясно, как этот немолодой, но крепкий мужчина стал моим отцом. Это было видно в испуганном взгляде матери, в хозяйском, даже глумливом, взгляде отца… Отца? О, нет! Отцы – это те, кто не просто насилует прислугу на заднем дворе, пользуясь своим положением и властью. Отец – это человек, значащий для тебя больше, чем угроза быть избитой розгами или отданной на потеху деревенским мужикам.
Но теперь мне предстояло жить и работать здесь, среди таких же, как и я, проданных или прибившихся женщин, работающих ради крыши над головой и куска хлеба с сыром. А что же дальше? Когда я стану уже не такой молодой? Я никогда не видела среди подобных себе старых или просто больных.
Хотя… так ли уж много я успела увидеть? Несколько публичных домов, еще беднее и страшнее моего, по которым меня провезли, словно для устрашения? Вот, пожалуй, и все. Сейчас мне пора переодеться и идти в общий зал, встречать посетителей. Возможно, сегодня у меня будет первый мужчина. Первый – в любом смысле слова…

Джонатан, господин восточного замка на холмах,
Член тайного братства Розы и Креста,
17 мая 1732 года

Зачем я поехал в развалины церкви? Что я хотел найти среди старых, обветренных под солнцем и ударами непогоды, камней? Тайные сокровища, о которых болтал бродяга в таверне? Ха! Да этот забулдыга за лишнюю кружку эля указал бы мне дорогу к Создателю, снабдив при этом и подробной картой!
И теперь, под дождем, с раненой рукой, вымокший до нитки и уставший так, что едва не падаю из седла, я должен ехать домой. А куда я держу путь? Да, до города дорога одна. Вот сейчас должен кончиться лес, дорога свернет вправо и внизу, в ложбинке, покажутся сторожевые башни. Интересно, закрыты ли уже ворота? Успею ли я до того, как ленивая стража, чтобы избежать ночного обхода, просто наглухо запечатает вход, напившись и уснув мертвым сном?
Мой бедный конь, мой верный товарищ и друг, уже несколько раз поскальзывался в этом липком месиве грязи и воды, в которую превратилась дорога, да и сам я едва удерживаю поводья, стараясь писать эти строки одной рукой, верхом на лошади, в редких перерывах, пока нет вездесущего дождя.
Да, дождь… как же мне надоел дождь! Лето еще даже не началось, а этот проклятый дождь размыл все дороги, досаждая мне постоянным своим унынием. Сегодняшний день хорош еще и потому, что пока не было грозы. Но, судя по тому, как стремительно тучи затягивают небо, я рискую не успеть добраться до ворот города до темноты, а тогда уж точно стражники запрут их до утра.
Чертов дождь! Ничего, пока Гром не скинул меня с седла, пока он еще шагает по грязи, фыркая и прядая ушами, я могу быть спокоен – со мной мой самый верный товарищ…


Микаэль, господин юго-восточных холмов,
Член ордена Розы и Креста,
17 мая 1732 года

Я ждал Джонатана уже четыре дня. Никак не могу себе представить, что он находит в своих постоянных поездках! Как и не могу представить, сколько времени можно проводить с куртизанками в публичных домах! Да, Джонатан всегда был падок на женщин, выпивку и веселую компанию… И как он до сих пор не потратил всех своих сбережений на продажных девок и свои поездки? Моя досточтимая матушка всегда говорила, что балагурство и распутство приведут его в пропасть нищеты или на костер, но я предпочитаю не придавать увлечениям своего друга такого большого значения. Мне достаточно и того, что я не веду подобного образа жизни.
Джонатан, правда, считает меня излишне холодным и склонным к уеденению человеком, со странными привычками, – проводить время в саду или за бумагами братства, – но я не думаю, что мои увлечения могут быть опаснее, чем просто физическая слабость. В отличие от Джонатана, я не рискую подхватить какую-либо болезнь в грязных койках куртизанок или свернуть себе шею в очередном поединке… Конечно, я понимаю, что мой друг, Джонатан, весьма хороший боец, но бывает всякое. Могут ведь подстеречь на дороге, стащить с коня… Да, с такого коня, как его Гром, вряд ли можно стащить его хозяина. Он и меня сбросил с седла, когда Джонатан однажды, шутки ради, посадил меня на своего любимца. Не могу сказать, будто бы я боялся лошадей, просто именно с Громом мои отношения не сложились. Иногда мне кажется, что у этой скотины ко мне личная неприязнь… но это уж совершенно не укладывается в голову!
Нет, моя матушка, несмотря на все ее излишние тревоги по поводу моей репутации, все же права – проводить столько времени в постелях каких-то девиц сомнительного вида или постоянно разъезжать по диким землям, да еще и с клеймом ордена на плече… нет, это совершенно не подобает рыцарю!

Урсула, куртизанка,
17 мая 1732 года

Он пришел, когда совсем стемнело. Мокрый и грязный, отвратительно пахнущий лошадиным потом и мокрой шерстью своего плаща, совершенно не представляющий, куда попал. Что он думал, мы тут – самый лучший публичный дом в городе? Подайте ему вина и мяса! Надо же, какой требовательный!
А когда он обсох у камина и его глаза стали слипаться, он просто вытянул руку и ткнул пальцем в меня, хотя я и старалась держаться подальше, за спинами бывалых девушек. И как только разглядел из-под гривы светлых волос, мокрыми прядями облепивших лицо? Даже глаз не видно было…
Возможно, потому, что у меня волосы рыжие? Ах, вот бы остричь их…
Ладно, если уж хозяйка сама приносила ему ужин и развлекала беседой, значит, он действительно богат. Может, это не такой уж и плохой человек? Я пошла вперед, освещая дорогу огарком свечи в треснувшей глиняной плошке, с ужасом представляя себе, что меня ждет.





Джонатан,
17 мая 1732 года

Я вообще не выбирал подругу на ночь. Просто указал пальцем на первую попавшуюся, исключительно потому, что заприметил ее удивитеьно рыжие волосы. Да и держалась она как-то скованно, словно вообще первый раз здесь оказалась.
А может, и первый… я никогда раньше не был в этой части города. Просто знал, что и где тут находится, предпочитая быть завсегдатаем иных, более проверенных заведений. Но мой конь устал, мы оба были голодны, а этот несносный стражник, который еще и не хотел пускать меня в ворота, напомнивший мне своими редкими усиками и красным носом перезрелую свеклу, стал последней каплей.
Хотя, последней каплей стало, конечно же, то, что Гром споткнулся на мостовой, и у него слетела подкова. При этом заведении должны были быть кузнец, конюх и теплая кровать, а большего мне сейчас и не хотелось…
Девушка провела меня в комнату, в которой действительно оказалась широкая и, судя по всему, мягкая кровать, на которую я и лег сразу же после того, как переступил порог и окончательно разделся, побросав вещи прямо на пол. Моя спутница стала было развязывать неподатливые узлы корсета, путаясь в завязках и шнурках, но я, поглядев несколько минут на тонкие дрожащие пальцы рыжеволосой женщины, попросил ее оставить это занятие, сославшись на свою усталость, пообещав и пальцем не тронуть это странное запуганное создание.
Девушка, которая представилась мне как Урсула, коротко кивнула и, прекратив бесполезную борьбу с корсетом, осторожно присела на край кровати, глядя на меня, как настороженный зверек из своей норки.
Я не приминул отметить, что у куртизанки удивительно хорошенькая фигура, тонкие, правильные, черты лица, изумрудно-зеленые глаза и прелестная, фарфоровая кожа. Мне показалось странным, что такая женщина может делать в подобном месте? Глядя на ее внешность, можно было предположить благородное происхождение. Образ девушки никак не вязался с ее работой, о чем я и спросил ее, предложив просто составить мне компанию в беседе. Я честно сказал ей, что выбрал ее не глядя, потому что мне нужен был ночлег, а в таких местах не принято было просто покупать постель без сопровождающей ее куртизанки.
Странная все же была эта девушка, Урсула… смотрела на меня так, словно видела, кто я такой. Она вновь начала было нервно теребить неподатливые узлы корсета, и тогда я не выдержал, спросил ее:
- Первый раз?
- Нет, – неумело солгала она.
- Я же сказал, не надо, – я покачал головой.
Урсула посмотрела на меня странным взглядом, словно оценивая, можно ли мне верить. Меня это позабавило, и я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, отчего на ее щеках появились милые ямочки.

Урсула, куртизанка,
18 мая 1732 года.

Я страшно боялась. Я совершенно не представляла, что и как должна делать, не могла даже в мыслях нарисовать себе эту картину… Мужчина представился мне как Джонатан, у него были светлые волосы, отливающие рыжим, темно-зеленые глаза, а сам он был очень широк в плечах, высок и с обворожительной улыбкой. Мне пришлось напомнить себе, что этот мужчина для меня просто очередной купивший развлечения человек, с которого, судя по всему, и должна была начаться моя жизнь продажной девки. Он рассказал мне о своем походе, о коне по имени Гром, которого расписывал так, будто тот был человеком, а когда я в очередной раз попыталась снять с себя тугой корсет, он посмотрел на меня, словно завораживая своими странными глазами, и попросил не продолжать. Мне было неловко, но когда Джонатан стал рассказывать мне о своей жизни, о том, куда он ездил и что повидал, я расслабилась, улыбнулась…
Ночь уже подходила к концу, когда он внезапно спросил меня, как я попала сюда? Что я могла ответить? Я рассказала правду. Джонатан как-то странно отвел глаза, словно он лично продал меня. Я спросила его, в чем дело? Он ответил, что поместье моего умершего отца отошло некоему ордену, тайному ордену Розы и Креста, в котором он состоит. Он попросил у меня прощения, на что я откровенно рассмеялась – настолько странно прозвучали его слова.
Тогда он встал с кровати, на которой лежал все это время, рывком поднял меня на ноги, немного испугав, и сказал:
– Запомни, происхождение, как и титул, не могут и не должны отменять морали, человечности или милосердия.
Я удивилась его словам, но еще более меня удивил его поступок. Он осторожно обнял меня за талию, словно это не я, а он должен был принадлежать мне всю ночь, и легко поцеловал в губы. Его поцелуй всколыхнул во мне нечто невообразимое, жаркая волна прокатилась по мне, голова закружилась, а ноги подкосились…
Он подхватил меня, чтобы я не упала…

Джонатан,
18 мая 1732 года

Я даже не думал, что какая-то куртизанка сможет разбудить во мне такую удушающую волну страсти. Что сыграло роль? Ее невинность, странные глаза, такого необычного и теплого оттенка, что хотелось раствориться в них, или страх девушки, которая боялась новой жизни, новой работы, мужчин…
Я не стал искать ответ на этот вопрос. Уже под утро Урсула сонно попросила меня ответить ей на вопрос о том, верю ли я в судьбу. Тогда я встал, отдернул плотные занавески на окне, в котором было видно, как на востоке занимается бледно-розовый рассвет, и сказал, кивнув на левое плечо, где красовался символ моего братства:
– Вот моя вера.
Урсула ничего не сказала, просто отвернулась от меня, так и простоявшего у окна, пока солнце не встало окончательно. Подумав о том, что у Грома ночь прошла все-таки спокойней, и он успел отдохнуть после долгой дороги, я тихо оделся, стараясь не разбудить спящую девушку, и вышел прочь

Микаэль,
18 мая 1732 года

Джонатан появился вечером, когда я прогуливался в саду, любуясь на бутоны алых роз, которые источали чарующий аромат в воздухе прохладных сумерек. О, я никак не могу нарадоваться тому, что местный климат позволяет мне выращивать их почти круглый год!
Джонатан в подробностях рассказал мне о своем походе, о том, как на него напали в лесу, показал свежую царапину на плече, о которой, как он сам же сказал, не вспоминал до того момента, пока я не спросил его, как прошла поездка. Тогда я шутливо поинтересовался у Джонатана, что же заставило его забыть похвастаться мне своим новым приобретением? Мой друг, посмотрев в сторону, неохотно и очень немногословно рассказал о некой Урсуле, которая вскружила ему голову так, что Джонатан забыл о боевом трофее. Я вежливо улыбнулся, отметив, что мне бы хотелось посмотреть на ту, которая смогла заставить моего друга забыть обо всем, кроме своего коня. Джонатан посмотрел на меня странным взглядом, словно я снова хотел сесть в седло Грома, но потом все же смягчился и отшутился тем, что я – не тот человек, которого он представляет в месте, вроде публичного дома.
– Ты слишком брезглив, Микаэль, – сказал он мне.
– Возможно, мне стоит изменить свое мнение, Джонатан? – я провел пальцами по краю розового бутона.
– Тебе нечего делать в этом бедняцком квартале, поверь мне, Микаэль, – сказал он мне, – к тому же, если об этом прознает твоя матушка, она точно укрепится во мнении, что я окончательно сбил тебя с пути рыцарства. Наши отцы, безвременно усопшие, оставившие нам с тобой право вступления в орден Розы и Креста, были бы не в восторге от такого окончания истории.

Урсула, куртизанка
1 июня 1732 года

Сегодня пришло лето. Дожди идут постоянно, даже не охлаждая землю. Весь прошлый месяц, с короткими перерывами, над городом гремели грозы, и вот сегодня, когда пришел первый летний день, снова разразилась гроза. Молнии сверкали почти беспрерывно, освещая каменные мостовые, редких прохожих, спешивших по домам или в другое укрытие.
Я ждала Джонатана, как и каждый день до этого. Я узнала от хозяйки, что он, уходя в первый раз, заплатил за меня на неделю вперед. А одна из девушек, по секрету, дополнила рассказ тем, что видела сама, случайно. Она сказала мне, что Джонатан, приставив лезвие кинжала к горлу хозяйки, сухо и четко объяснил этой немолодой, умной, но излишне жадной женщине, глядя в блестящие карие глаза, что он платит не за то, чтобы ему задавали вопросы или давали ответы, если кто-либо спросит о нем или обо мне.
Джонатан пришел вечером, застав меня сидящей у окна, в котором я надеялась заметить его, идущего по дороге к дому. Он подошел ко мне, обнял и поцеловал, а затем отдал мне небольшой подарок. Для него это была сущая безделица, тонкая цепочка с медальоном, судя по всему, золотая. Но для меня она являлась настоящим сокровищем.
Он провел со мной ночь и ушел. Он делал это каждый день, с того самого момента, как уставший и мокрый ввалился в публичный дом две недели назад. Он стал для меня желанным бременем, его следовало ждать, скрывать и сгорать от страсти к нему. Он стал моим первым, стал любимым, и, тем не менее, так и не смог бы стать последним. Мы оба это понимали, и я с ужасом ждала того дня, когда он пресытится мной, а я останусь наедине с мужчинами, в общем зале, где меня купит кто-нибудь другой…

Микаэль,
8 июня 1732 года

Я перестал узнавать Джонатана. Он сильно изменился. Из веселого, бесшабашного и порой чересчур ветреного балагура он превратился в задумчивого, мечтательного и серьезного человека, который стал посещать мое имение гораздо реже, чем раньше. Джонатан спрашивал меня о вере, много говорил о сомнениях в выбранном пути, а последний разговор меня откровенно обескуражил.
– В чем состоит твоя вера, Микаэль? – спросил он меня, когда мы сидели у камина, наслаждаясь дуновениями теплого ветра, долетавшими в окно.
– Моя вера? – я удивился, приподняв бровь. – В верности клятве, в исполнении долга ордену, сохранении тайны его, в твердости намерений пройти свой путь до конца, выполнив данное обещание. Разве у тебя она другая?
– У меня она безоговорочная.
На этом он попрощался со мной и ушел прочь. Я никак не мог решиться на то, на что решился впоследствии. Мы оба знали, что нам предстоит пройти, знали, как и когда, но теперь, когда обстоятельства так изменились, я уже не был столь уверен в правоте своих суждений, впрочем (и я это видел), как и Джонатан. Мне вовсе не верилось в то, что мой друг мог влюбиться в продажную девицу, но для того, чтобы подтвердить или опровергнуть эти домыслы, мне стоило подготовиться, обдумать все еще раз и решить самый важный вопрос: стоит ли посвящать в это Джонатана?

Джонатан,
20 августа 1732 года

Я приходил к ней почти каждый день, дарил мелкие подарки, немного учил защищать себя. А что еще я мог ей дать? Даже если бы захотел… Сегодня я принес Урсуле кое-что особенное. Я подарил ей золотое кольцо в виде креста, который словно бы лежал сверху на бутоне розы – как она мне это описала. Мне казалось, что украшение выполнено в виде какой-то замысловатой фигуры, но я никогда не видел в нем такого странного образа, какой смогла увидеть она.
Я честно сказал девушке, что состою в ордене Розы и Креста, что он не оставит в покое ни меня, ни ее, вздумай мы бежать и жить вместе. На это она ответила мне только одно:
– Я могла бы стать тебе женой, любовницей или даже прислугой, но я никогда не стану твоей верой, – она кивком головы указала на символ Креста и Розы на моем плече, горько усмехнулась и отвела взгляд в сторону.
Я резко поднял Урсулу на ноги, посмотрел в глаза, а потом, надев на палец кольцо, сказал:
– Мне больше нечего тебе дать. Это очень старое кольцо, оно принадлежало одной моей родственнице, и я хочу, чтобы у тебя было что-то, что бы напоминало обо мне, если…
Она не дала мне окончить фразу, сама поцеловала меня, не дожидаясь, как обычно, чтобы я сделал это.
Когда я понял, что люблю ее? Не знаю, скорее всего, я знал это еще до встречи с ней. Возможно, потому за мной и закрепилась слава ветреного, веселого и абсолютно ненадежного человека. О, конечно, если речь шла о делах ордена или о рыцарском долге, я никогда не давал повода усомниться во мне!
Но так глупо попасться… угодить в такую ловушку… Возможно, Микаэль был прав, отговаривая меня приходить к Урсуле снова и снова. Он в последнее время стал странным, мой друг Микаэль. Задумчив более обычного, словно размышляющий над чем-то серьезным и важном. А вчера он осторожно поинтересовался, не одалживался ли я у казны ордена без ведома самого ордена. Я просто не знал, что ответить на такой вопрос… Микаэль сказал мне, положив руку на плечо, что в братстве стало известно, сколько денег я спустил на продажную девку, а в казне как раз пошли недостачи. На это я смог сказать только одно: я оплачиваю свои походы, как и свои развлечения, из своего кармана. Микаэль посмотрел на меня очень странным взглядом, словно решая, стоит ли сказать мне что-то или все же нет.
Сегодня же я сказал Урсуле, что меня отправляют с визитом в соседний город. Визит должен будет проходить на высшем уровне, а я, как и еще несколько моих знакомых, направлены туда от ордена Креста и Розы в качестве охранников тех самых посланцев. Вся поездка должна была занять не более четырех дней, что уже сейчас казалось мне вечностью. Хотя… что я могу о ней знать, о вечности?

Микаэль
23 августа 1732 года

Я ничего так и не смог сказать Джонатану. Просто принял отведенную мне роль, не пытаясь переубедить друга, не стараясь вразумить его или объяснить что-либо. К публичному дому, в котором содержалась Урсула, я подошел ночью, проскользнув по темным улицам, стараясь не встречаться взглядами с редкими прохожими.
Хозяйка публичного дома, пытавшаяся было противиться моему визиту, быстро поняла, что со мной не стоит поступать так. Я пообещал сжечь всю ее богадельню вместе с ней, если она сейчас же не скажет, где Урсула. Мне было не важно, узнает ли о моем визите Джонатан. Он все равно ничего уже не исправит, ничего не успеет сделать.
В последние недели город захлестнула волна странных смертей. Люди умирали, заболевая странной болезнью. Они сгорали, словно свечи, умирая в лихорадке, с безумными глазами, не понимая, где находятся и кто рядом с ними. Да, болезнь гуляла преимущественно по кварталам бедняков. Откуда же ей было взяться в иных местах? Да и я, как и мои знакомые, жили далеко т города, что могло дать шанс не заразиться. Но мой орден отправил посланцев в соседний город, откуда, как предполагалось, и начался мор. Джонатан отбыл с ними, как достойный рыцарь и охранник, а я пришел сюда, в квартал красных фонарей, чтобы поставить точку в этой истории с Урсулой.
Я вошел тихо, девушка даже не подняла головы. Она сидела за столом, что-то записывая на листах бумаги. Я позвал ее по имени, она дернулась, отлолжив перо. Пламя свечи дрогнуло, и его блики заиграли на огненно-рыжих волосах, словно крошечные язычки костра в ночи. Я сказал ей что-то малозначительное, вроде того, что я давно хотел посмотреть на ту, которая заставила моего друга предать орден, скатиться до воровства и откровенного разврата. Она ничего не ответила, просто настороженно ждала. Я до боли сжал кулаки, чтобы унять сердце, колотившееся в груди, потом я, словно от брезгливости, приложил платок к лицу, чтобы она не могла видеть меня, чтобы в темноте остались только мои глаза – холодные и непроницаемые, которые она должна была запомнить навсегда.
Я не обманул ее опасений, схватив за руку и ударив наотмашь свободной ладонью, на которую намотал платок. Урсула вскрикнула и обязательно упала бы, если бы я не удержал ее за запястье. Она смотрела на меня расширенными от страха глазами, такими большими и яркими, что я чуть было не выпустил ее руку. Мне стоило усилий достать нож, которым я ловко разрезал на ней одежду.
– Тебе нравятся братья моего ордена? – процедил я сквозь зубы. – Вот, – я поднес нож с клеймом ордена к ее лицу, давая рассмотреть символ Розы и Креста на рукояти, – что же ты не рада мне? Чем я хуже Джонатана?
На пол упали несколько капель крови из неглубоких порезов на теле Урсулы, которые я нанес ей, когда разрезал одежду.
- Ты – не он, – сквозь слезы произнесла она.
Держа нож у горла девушки, я легко надавил на лезвие, и Урсула отшатнулась от меня, запуталась ногами в одежде, которая свалилась на пол после того, как я разрезал ее, и упала, увлекая меня за собой.
Я оказался сверху, а сделать все остальное было делом нехитрым…

Урсула,
23 августа 1732 года

Я ждала Джонатана. Зная, что он не придет сегодня, зная, что он может вообще никогда не вернуться, все равно ждала. Еще три дня назад, когда мы прощались, мне захотелось закричать, чтобы он не уходил, чтобы просто оставил меня в покое, забыл, чтобы сделал, что угодно, только не уходил, чтобы только не уезжал туда, откуда, как я чувствовала, ему не будет дороги назад, в привычную жизнь…
А вечером пришел он. Я запомнила его бледно-голубые глаза и темные волосы. Мужчина назвался Микаэлем, словно это имя должно было что-то сказать мне, напомнить о чем-то. Он долго и пристально смотрел на подаренное мне Джонатаном кольцо, а потом брезгливо прикрыл лицо платком и ударил меня.
Он ударил меня, но удержал за руку. Потом начался ад… он бил меня, насиловал и не проронил ни слова, просто исполняя свою работу, словно ему за нее заплатили, а я смотрела в его глаза, стараясь понять, что же не так с ними…
Но через несколько минут избиения и насилия я поняла, что вот-вот потеряю сознание. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, и я провалилась куда-то в темноту…

Джонатан,
24 августа 1732 года.

Я узнал о том, что произошло и кто это сделал, от хозяйки публичного дома. Я ничего не сказал ей. Микаэль не мог поступить со мной так! Он не в праве был… Но он сделал то, что сделал…
Я нашел Урсулу необычно бледной, с синяками под глазами, опухшими веками – следами недавних слез, и со ссадинами и порезами на теле. Она спала, сжимая побледневшими пальцами простынь, свернувшись под ней, словно стараясь защититься от всего произошедшего…
Я положил рядом с ней на подушку алую розу, сказав на прощание:
- Живи, Урсула, живи…
Я не хотел втягивать ее в это, не хотел, но и не мог просто уйти. Любил ли я? Пожалуй, что да. Но Микаэль… Неужели он рассказал ей? Неужели он сделал все это потому, что она вспомнила? Отказала? Или наоборот?
Мне нужно было увидеть Микаэля. И убить его.

Микаэль,
24 августа

Я ждал его в саду, гуляя между розовыми кустами, вдыхая пряный аромат цветов. Я знал, что мое лицо – непроницаемая маска безразличия и холода. Он заметил это. Джонатан ударил меня кулаком в лицо, вложив в удар всю силу, на которую был способен. Я упал, сплевывая кровь.
– Как ты мог, Микаэль! – закричал он, поднимая меня с земли и встряхивая, как кулек. – Зачем?!
– Она не просто одна из многих, Джонатан, верно? – горько улыбнулся я. – Но ты не сказал ей, кто она. Не сказал, кто она для меня…
– Она тут ни при чем! – взревел он, размахнувшись и ударив меня опять. Я снова упал, ударившись головой о каменную статую в виде ангела, стоявшую за моей спиной. Голос Джонатана стал тише, я чувствовал, как он подошел, как пытался поднять меня, как говорил, говорил что-то о вере, о любви, о достоинстве, о выборе…
– Я сделал выбор, Джонатан, я сделал то, что ты никогда не смог бы сделать…

Джонатан,
24 августа 1732 года
Я пришел к Микаэлю с одним вопросом, я хотел посмотреть в его глаза, понять, как он мог поступить так с ней? Но, когда я ударил его, когда он упал, я понял, что в его глазах нет ничего, кроме боли. Да, в них была боль, сожаление, горечь выпавшей участи, но не было и тени самодовольства…
Я ударил его вторично, уже понимая, что совершаю ошибку. Он упал, ударившись головой о статую позади него. Одно из распахнутых крыльев каменного ангела окрасилось красным, капли падали на бутон чайной розы, рубинами застывая на цветке, словно алая роса. Я подошел к Микаэлю, взял на руки умирающего друга, заглянул в стекленеющие глаза и сказал:
– Прости, я не думал, что все выйдет так, прости, Микаэль…
Его губы дрогнули в слабой улыбке, он что-то зашептал и я нагнулся к нему, чтобы услышать последние слова.
– Зря ты тогда не позволил мне сломать себе шею, когда я падал с твоего коня…
Я почувствовал, как из моих глаз потекли слезы, они падали прозрачными каплями на лицо Микаэля и создавалось впечатление, что я, словно старший брат, успокаиваю его, как когда-то в детстве, когда Микаэль в очередной раз неудачно падал, успокаиваю, словно ему просто приснился кошмар.
Да, мне хотелось бы, чтобы все это обернулось обычным ночным кошмаром, который проходит, едва чья-то рука косается тебя в темноте, а чей-то голос просит тебя не бояться.
Солнце последний раз вспыхнуло на черных волосах Микаэля, словно отдавая последние почести мертвецу, отразилось в распахнутых голубых глазах, не мигая смотревших в бескрайнее небо – такое далекое, покинутое им однажды, безоблачное небо…

Урсула,
25 августа 1732 года

Я проснулась только через день и поняла, что заболела. Той самой странной болезнью, о которой давно говорили в городе. Меня бросало то в жар лихорадки, то в холод, словно я оказалась в одном платье посреди заснеженной улицы. Голова болела так, что я с трудом могла открывать глаза, пот катился градом, а щеки горели. Я нашла розу на подушке и поняла, кто был у меня, я поняла и то, что Джонатан не оставит в покое моего ночного гостя, и вряд ли его поступок останется безнаказанным, но и Джонатан не сможет просто уйти или сбежать.
Обед мне принесла одна из знакомых девушек. Она с опаской приблизилась ко мне, пугливо посмотрела в глаза, а потом рассказала, что человек, который ходил ко мне почти каждый день, по имени Джонатан, осужден на казнь через сожжение сегодня утром за убийство какого-то господина. Я заплакала. Я знала, что теперь уже ничего не смогу сделать, кроме одного – воспользоваться знаниями, подаренными мне моим любимым…
Вечером того же дня я, закутавшись с головой в плащ, одолженный у той же знакомой, собрала все подарки Джонатана и отдала их стражнику на входе в темницу, где держали осужденных на казнь, за право попрощаться с Джонатаном. Я позвала его по имени, он шагнул ко мне навстречу из полумрака камеры, избитый до неузнаваемости. На светлых волосах запеклась кровь, одна рука, судя по всему, была сломана, а губы распухли и потрескались. Он спросил меня, зачем я пришла. И я ответила честно, что я пришла попрощаться. Мы долго стояли, я держала в ладони его руку, которую он просунул через решетку, никак не смея отпустить, словно выпустив ее из своих пальцев, я отпускала его жизнь в темноту.
Но стражник призывно загремел ключами на площадке, ведущей наверх, к выходу из тюрьмы, и в светлом пятне показалась его фигура.
– Живи, Урсула, – сказал он мне, – прости меня за то, что я так и не рассказал тебе всего, что хотел.
Я ушла, не разбирая дороги, не видя ее от слез...
После этого я отправилась в лавку оружейника и там, заплатив последним, что у меня еще оставалось, кольцом Джонатана, купила простой кинжал…

Джонатан
25 августа 1732 года

Урсула пришла ко мне. Я догадывался, чем она заплатила за эту возможность. Девушка была больна и я взвыл внутри себя от досады. Я знал, к чему это приводит. Эта бледность, сбивчивая речь, запавшие глаза, резкость черт лица… боже, ну почему я ничего не могу сделать! Опять и опять! Мои братья по ордену, люди, которые думали, что знают заветы, пытавшиеся соблюдать тайные ритуалы, державшие себя в строгости и свято хранившие веру в Бога… да что они могут о нем знать? Они, никогда не видевшие его, не убивавшие во имя его, не посылавшие на смерть своих сыновей ради веры, веры в приказ, не в создателя…
Она умирала, и я ничего не мог сделать. Микаэль умер. И теперь должна была умереть она. И я снова заперт в клетке, как много лет назад, вынужденный молча смотреть на происходящее.
Урсула взяла меня за руку, и я едва заметно улыбнулся, увидев у нее на пальце кольцо с изумрудами. Она не забыла меня, но и не вспомнила…

Палач,
26 августа 1732 года

На казнь собрался целый город. Еще бы! Казнили-то не простого человека за украденные яблоки, а самого господина восточных холмов! Да и по какому обвинению! Еретик, состоящий в сговоре против церкви, убивший своего друга, который не пожелал предавать веру. Да, поговаривали, что истинной причиной казни было решение ордена Розы и Креста – орден изрядно потерял на этом осужденном своих денежек, которые тот украл да и спустил все на продажных девиц. Кто ж такое пропустит? Вот и собрались все на площади, где уже был сложен костер, дрова облиты маслом, а по углам красовались кучки мелкого хвороста для розжига.
Толпа бесновалась, кричала, чтобы осужденный горел долго и кричал громче, обещая насладиться каждым звуком. После народ окончательно взбесился и в господина, и без того солидно покалеченного церковными дознавателями, полетели тухлые овощи и даже камни. Один из камней угодил идущему под конвоем в лоб, рассек бровь и на груди, как и на лице осужденного, появилась кровавая полоса от сбегавших по коже капель. Священник зачитал обвинение, когда господина привязали к столбу, осведомился о желании осужденного публично покаяться и, получив снисходительную улыбку, махнул рукой. Я, как водится, зажег факел и сноровисто подпалил ворох сухих дров с нескольких сторон, перекрестившись, дабы меня обошла сия участь впредь.

Урсула,
26 августа 1732 года

Я опоздала и не увидела, как Джонатана вели на костер. Утром я поняла, что не могу идти, даже встать получилось далеко не сразу. Пока я пыталась одеться, осознать, где нахожусь, я опоздала. Всю ночь мне снился хозяин оружейной лавки, – который был толстым, с волосатыми кулаками и красным лицом мужиком, – заявивший мне было, что кольца недостаточно для оплаты оружия. Я откинула капюшон и хрипло попросила его меня поцеловать. Хозяин отшатнулся от меня, вжался в стену позади и, схватив с прилавка мое кольцо, толкнул ко мне кинжал.
В первые ряды я смогла протолкаться только тогда, когда палач уже поджег хворост. Джонатан увидел меня, он смотрел мне в глаза, когда огонь разделил нас, вспыхнув сплошной стеной между нами. Толпа отшатнулась от жара, а я только сделала шаг навстречу. Через секунду Джонатан закричал от боли, а мое сердце оборвалось, застыло, окаменело, ледяным комком замерев в груди. Он смотрел на меня, не отводя глаз, не стараясь бороться с пламенем, не упуская меня из вида.
Я достала оружие, встала, как когда-то он сам учил меня, размахнулась и метнула кинжал в грудь любимого. Крик оборвался, а Джонатан все продолжал смотреть мне в глаза, словно ничего не произошло.

Отец Генри, церковь святого Павла,
12 сентября 1732 года

Прихожане рассказали мне сегодня утром, что нашли тело рыжеволосой девушки в лесу. Я сразу понял, кто это. Бедняжка! Я слышал истории о том, что какая-то больная женщина ходит каждый день на могилу к еретику по имени Джонатан, часами стоит или сидит на земле, что-то бормочет и плачет, но сегодня я узнал, что эту могилу Урсула создала сама, закопав в землю розу. Я не знал, почему она это сделала, пока вчера она не рассказала мне свою историю. Осужденных не хоронят, их просто сбрасывают в ямы и присыпают землей, как не достойнных прощения, не раскаявшихся грешников. Джонатан не признал своей вины. Нет, он признался в убийстве Микаэля, но остальные пункты обвинения такие, как еретизм, колдовство, воровство и участие в тайном ордене Розы и Креста он отрицал, хотя на его плече был их символ. У меня создалось такое впечатление, что Джонатан перед смертью не хотел иметь ничего общего с этим орденом, восхваляющим веру и рыцарство и обрекшим своего преданного слугу на мучительную смерть…
Урсула умерла от истощения и от болезни, которая унесла уже не один десяток жизней в городе, рассказывали, что ее нашли только потому, что солнце играло бликами на ее рыжих волосах…

Эпилог

Дверь распахнулась от резкого порыва ветра. Спящий на ворохе бумаг мужчина дернулся, ударившись головой о настольную лампу, отчего та упала на пол, разбившись в бребезги, а его очки слетели с носа. Библиотекарь выругался, стараясь в кромешной темноте нашарить руками упавшие очки. В зале затрещали лампы дневного света, включаясь поочередно, они тут же гасли, словно никак не могли решить, гореть им или все же не стоит. Светловолосый мужчина, пытавшийся рассмотреть в мигающем свете свои очки, потянулся рукой к тому, что показалось ему именно ими, пытаясь сфокусировать близорукое зрение на предмете. Он резко дернул рукой в попытке схватить очки, но тут же отдернул ее, обрезав пальцы об осколки стекла разбившейся лампы.
– Зачем ты поступил с ней так? – спросил чей-то грубый голос. Библиотекарь дернулся, переводя взгляд на вошедшего.
– Кто… – хрипло осведомился он. – Кто вы такой? – откашлявшись, задал он вопрос.
– Ты знаешь.
Мужчина выпрямился, глядя на своего гостя. Перед ним, в сплошном тумане, под светом беспрестанно мигающих ламп под потолком, расплывалась, дрожа, темная тень, словно флаг на невидимом ветру. Массивный силуэт, более всего походивший на фигуру демона со средневековых гравюр, шевелил распахнутыми перепончатыми крыльями, нависая над несчастным библиотекарем. Мужчина сморгнул набежавшие от напряжения слезы. Потом еще раз и еще. Тень обрела форму высокого крепкого мужчины в странных доспехах, прикрывающих только торс. Темные крылья никуда не делись, сложенные за спиной, они стали прекрасным дополнением к картине, напоминая свободно свисающий плащ рыцаря.
– Джонатан? – поддавшись безумной догадке, спросил библиотекарь. – Но как?
– Да, Микаэль, – согласно кивнул демон, глядя темно-зелеными глазами на собеседника. – Это давняя история о том, как мы оба решили оставить междоусобные войны, поплатившись жизнью, оказавшись в изгнании на далекой земле, так и не дает тебе покоя, я вижу. Но я пришел не за тем, чтобы обсуждать с тобой красоту неба…
Джонатан поднял руку, сжав ее в кулак, словно приветствуя собеседника. Мужчина почувствовал, как его грудь тисками сжимает невидимая сила. Воспротивившись ей, инстинктивно, не осознавая, что и как он делает, Микаэль отпрянул от демона, а за его спиной развернулись белоснежные перьевые крылья.
– Я сделал то, что не смог бы сделать ты, – спокойно сказал он. – Я хотел, чтобы она возненавидела меня. Вы оба возненавидели.
– А как же я, Микаэль? – взревел Джонатан, опуская руку и разжимая кулак, тряхнув длинными черными волосами.
– Ты любил, Джонатан, – Микаэль отвел глаза, горько улыбнувшись. – Ты бы не смог. Это должен был сделать я. Я подумал о том, что есть только один способ освободиться нам всем. Я знал, что ты не простишь мне того, что я сделал с ней, что мы поссоримся, и я уйду. Навсегда. Тогда вы могли бы быть вместе, а Урсула запомнила бы меня таким… Вот таким, причинившим ей боль.
– Ты тоже любил, – глухо отозвался Джонатан. – Я знаю. Ты любил еще до того, как мы с ней встретились. Я знаю, что она видела в твоих глазах, когда ты играл свою мерзкую роль. Тогда, когда насиловал ее. Я знаю, что видела она, почему все произошедшее показалось ей таким странным. Она видела, как ты отвернулся от нее, избегая смотреть в глаза, потому что прятал в них слезы, Микаэль. Ты плакал.
– История не сохранила упоминаний об этом, – сухо ответил Микаэль.
– Ровно, как и о том, что после случилось с нами, – кивнул Джонатан. Он протянул руку, Микаэль протянул навстречу свою.
– Кто же записал эту историю, если все участники лишь исполняли свои роли? – спросил Микаэль.
– Тот, кто после собрал ее воедино, отыскав наши записи, – пожал плечами Джонатан.
Их пальцы соприкоснулись, и яркая вспышка поглотила обоих, заставив растрориться в ней. Лампы под потолком взорвались и с оглушительным звоном осыпались на пол, устилая пол битым стеклом, мелкой крошкой покрывшим пожелтевшие листы бумаги на столе, текст записей которых вновь превратился в неразборчивые каракули стершихся от времени чернил. Нелюдимый сутулый библиотекарь пропал вместе со своими записями, оставив после себя только треснувшие очки и неизвестно откуда взявшиеся белые перья на полу.

«Почти ничто в этом мире не заслуживает того, чтобы помнить о нем. Это ошибка, считать, что прошлое должно храниться в сердцах и мыслях живых, не должно, нет. Потому что тогда придется все время оглядываться, все время соизмерять каждый последующий шаг с уже сделанными, все время винить себя в прошлых ошибках, которые невозможно исправить в настоящем. К чему помнить то, что нельзя исправить? Не лучше ли похоронить все, что было, сжечь его, разорвать, уничтожить и идти вперед, не отягощая себя ненужной ношей? Я предпочел именно этот путь – путь забвения. И мне почти удалось сбросить с себя оковы памяти. Почти удалось забыть обо всем. Но даже теперь, даже так, пройдя путь длиной в тысячелетия, об одной вещи я помню все равно, и эта память, клеймом выжженная на моем сердце, не отпускает меня, как бы я ни старался от нее избавиться.
Я помню твои глаза…

Они были ярко-зелеными и полными слез . Ты одна смотрела на меня, не опуская взгляда. Все прочие, кто знал меня и был там в то утро, стояли, стыдливо потупившись. Им было страшно взглянуть в лицо смерти, пусть не своей, а лишь одного из знакомых, но они боялись, и им хотелось, чтобы все закончилось поскорее, и они бы избавились от необходимости чувствовать свою причастность к этой трагедии.
Впрочем, никакой трагедии не было. А всего-навсего нужен был еретик, сожжение которого утолило бы голод жадной до казней толпы, и выбор пал на меня. Бежать было поздно, сопротивляться – бессмысленно.
Почему ты плачешь? Почему ты смотришь в мои глаза? Отвернись, если тебе больно, если страшно, если горе разрывает тебя на части – не смотри, уйди, спрячься. Я разрешаю тебе, я тебя прощаю, слышишь? Это не твоя вина. Никто из нас не виноват в том, что так вышло. И ты не должна идти со мной до конца, ты не обязана. Оставь меня, брось, пока не поздно. И забудь. Забудь все, что было, не губи себя, не надо.
Почему же ты плачешь? Почему ты не опускаешь глаз?..
Бриллианты слез в изумрудной зелени глаз, капли росы на луговой траве перед рассветом. .. Твои глаза - это последнее, что я увижу в своей жизни. И запомню на века.

Ты была моей розой. А я стал твоим крестом».

Слова первого читателя, вжившегося в роль героя.

27.01.12

@музыка: Enya

@настроение: полный Пэ, или каково быть в заднице

@темы: грани разумного, Творчество. Рассказы.

---

Война

Как-то странно все вышло, не правда ли?
Как-то страшно все было тогда:
С неба ангелы белые падали,
Словно пепел – седая зола.

И клялись перед смертью и верили,
Что вернутся и будут летать,
Только к небу все заперты двери,
Да и время уже не догнать.

Падал дождь из рубиновых капель,
Словно плакало небо о детях,
Только смерть собрала свою жатву
На последнем, кровавом рассвете.

Как-то глупо все вышло, ты знаешь,
Мы сражались и пали в бою,
В небе новые звезды рождались,
И сгорали на самом краю.

А земля из заоблачной дали
Принимала упавших детей,
Принимала любовь и печали,
Хоронила своих сыновей.

В дымном пламени сотни пожарищ,
В беспросветной, густой пелене
Не понять, где твой враг, где товарищ,
Чьей ты жизнью обязан спине.

Как-то странно все вышло, не правдали?
Мы дрались за святую любовь,
И к врагам своим медленно падали,
В одинаково красную кровь.

@музыка: органное соло сердец

@настроение: скорбящее

@темы: грани разумного, Творчество. Стихи.

---

Какие странные глаза...

Какие странные глаза,
Как будто море подо льдом,
В них отразилась бирюза,
в них стынут слезы о былом.
Какие странные желанья,
В них столько боли и тоски,
Какие нежные касанья
Горячей, трепетной руки.
Какие глупые признанья,
Как пепел высказанных слов,
Сгоревших в пламени желанья,
Освободивших от оков.
Душою светлой и ранимой,
Под сотней масок изо льда,
Ты был со мной неповторимым,
А я с тобой была всегда.

Ты прятал страсть за равнодушьем,
За безразличием – любовь,
А я боялась все разрушить,
И уходила вновь и вновь.
Такие нежные слова,
Не прозвучавшие однажды,
И холод глаз, их глубина
Остались в сердце чем-то важным.
Какие странные глаза,
Теперь таких уже не встретишь,
В них отражалась бирюза,
Как небо утром, на рассвете.

29.01.12

@музыка: lesiem "Times"

@настроение: равнодушное

@темы: грани разумного, Творчество. Стихи.

---

Взгляд в пустоту

Мне в голову пришла одна мысль. Тихо так закралась, неслышно...
Я подумала о том, что мне было, что сказать некоторым людям, с которыми я когда-то встречалась в жизни. Они шли рядом, иногда чуть позади, иногда и впереди, но рядом. Они говорили мне о важном, о вечном, о Пути и о сердце, а потом ушли. Кто-то выбрал жизнь в достатке против жизни в поисках, а кто-то просто выбрал себе пару и забыл обо всем. Тогда, очень давно, я решила, что лучше остаться в одиночестве, чем есть с рук реальности, искусственной картинкой распластавшейся вокруг. Я была излишне горда и не просила о помощи. Я была слишком амбициозна, чтобы не понимать, что помощь мне потребуется для достижения своей цели. Но я была и излишне влюблена в невидимые картинки из иных пластов реальности, чтобы просто от них отказаться.
В итоге, к сегодняшнему дню, я получила столько подтверждений своим догматам, что не могу понять, как раньше допускала сомнения в них. И вот я представила себе тех, с кем разошелся мой путь. Всех по очереди, и поняла, что мне нечего им сказать. Да и нет желания, чтобы у меня было то, что сказать можно.
Я не хочу говорить с ними ни о чем. Не хочу ничего показывать и ни о чем рассказывать. Это все равно, что два друга или компания друзей, которые с детства мечтали поехать в другую страну, обсуждали это, планировали, фантазировали...
А потом каждый из компании, кто говорил о том, что ничего не пожалеет для достижения цели, даже преступит закон, просто махнул рукой на все. И теперь один из старой компании, стоя на площади в чужой стране, потягивая холодное пивко, думает о том, что добраться до своей мечты было так просто, если бы раньше люди не тратили время на слова, а просто выкладывались по полной.
только вот какое-то гаденькое чувство одиночества и утраченных товарищей скребет на сердце. А так, если подумать, и пиво холодное, и город новый, и страна желанная...
Только нет ничего, что было когда-то. Это не хорошо и не плохо, это то, что и должно быть.
Но теперь я уже не хочу никому ничего сказать, поделиться впечатлениями или показать достопримечательности вокруг. Просто не хочу. И все.

@музыка: сборник этнической фигни

@настроение: странное

@темы: грани разумного

---

Небылицы

Я видел сны, я видел лица,
Но я не мог их распознать,
И эти сны, как небылицы,
Меня влекли куда-то вспять.

Я видел ангелов бескрылых,
Огонь и холод, мрак и свет,
Воспоминаний миг постылых,
И призрак счастья, стертый след.

Я просыпался с тихим криком,
Пытаясь время повернуть,
А жизнь прошла, и с тихим скрипом
Ключ повернула смерти суть.

А я все жду, когда родится
На небе яркая звезда,
И станут явью небылицы,
И сам я стану частью сна.

@музыка: инструментальное сло на струнах души

@настроение: злое и недоспавшее

@темы: грани разумного, Творчество. Стихи.

---

Звездные врата на нашей планете

Рассказ пойдет, преимущественно, об одной аномальной зоне, информацию о которой можно найти в полном объеме здесь:
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D1%91%...
Будут упомянуты и прочие объекты, которые я успела запомнить из полученной в сети и по информационным каналам, информации.
В общем, начну с древних славян, которые делили час, минуты и секунды на такие микроскопические доли, которые научились выделять не так давно, когда были созданны высоко точные приборы для измерения этих доолей. Доли назывались миг,сиг и прочее, о чем нетрудно найти инфу и в сети. Но самое странное было в том, что они, славяне, использовали эти временные промежутки именно для путешествий во времени и пространстве.
Именно в Малевской аномальной зоне находится один из таких предполагаемых переходов, звездные врата.
Дело началось еще в древнем Египте, на острове Солнца, у Инков, да еще в паре мест древнего мира, когда боги, как их называли наши предки, прибыли на светящихся дисках и открыли секреты фрезировки и шлейфовки камня, путешествий во времени, подарили календарь, в котором зашифровали множество знаний и прочее. речь идет о солнечном календаре древних, в каждом месяце которого было по 28 дней, а неделя начиналась с воскресенья - дня солнца.
Итак, боги оставили знания о том, в какое время и как именно открываются звездные врата, порталы или переходы в параллельные миры или к другим звездам, в том числе, и к системе Орион.
Всего на нашей планете имеются двенадцать треугольных областей, аномальный зон повышенной активности или гиблых мест, это уж кому как. Половина из них находится на территории России: Питер, Малевская зона, Байкал, Крым и прочие, о которых, если покопаться, тоже можно прочесть в сети идаже карту найти, на которой жэто все отмечено.
Так что, мы богаты на звездные врата... Но дело в том, что после некоторых аномалий, природных или рукотворных катастроф каменные лабиринты, которые и представляли собой эти переходы, были по большей части разрушены, или стали находиться в труднодоступных северных местах - на редких остатках земель Гипербореи, которая ранеенаходилась в иной климатической зоне, до того момента, пока ось земли не сдвинулась и климатические зоны теплого климата не превратились в вечную мерзлоту или крайний север.
Есть мнение о том, что если заново построить лабиринты по типу Карельского можно заново открыть секрет путешествий в иные миры. Удивительно то, что до наших дней дошли деления древних славян в отношении времени, понятия о том, как и для чего это происходило, но не сохранилось ни единого документа о том, как именно запускать звездные врата, как их активизировать и ими пользоваться, как настраивать их именно на тот мир или точку нашей планеты, в которую желаешь попасть. Этими знаниями, ровно, как и теми, в которых говорилось, что врата и пирамиды, как накопители энергии, были построены ня местах, где земля сама аккамулирует энергию для перехода, обладали древние боги - белокурые и голубоглазые, приходившие к нашим предкам.
В остаке мы имеем комплекс полуразрушенных пирамид, в которые можно попасть только при наличие визы или денег, а возможно, что и при наличие только проводника, жалкие остатки звездных врат на территории земли, да обрывочные сведения о том, что наши предки были круче нас в знаниях, получаемых от богов непосредственно.
Что нам это дает? Личо мне две вещи: подтверждение того, что то, что я всегда знала и что стало причиной конфликта с одной из особ женского пола, - есть суть правда, и то, что если что-то было построено и работало, есть шанс запустить это вновь или дождаться запуска.
Дает это мне еще и вопросы относительно того, откуда я могла всегда об этом знать? Но это уже не предусматривает ответа. Однажды, на сеансе гипноза, проводимого по моей просьбе, я сказала о том, что врата и переходы есть, но сейчас разрушены и не действуют по причине смещения оси земли в древние времена и некоторых иных факторов. Теперь я получила подтверждение своим глюкам. Не могу сказать, что меня это удивило или особо обрадовало. Да, есть инфа. Да, я была права в прошлом, поставив на кон именно это, оставшись при своем мнении, пойдя против всех. Да, до этих дон реально добраться (если преодолеть болота, холод и прочие прелести), это не невозможно.
Но что это дает в итоге? Ничего, кроме знаний о том, что это есть. Да, Кэп, круто! Я и так знала, что это есть, а делать=-то что с этим?
Вот на этот вопрос ответа нет. То есть, он, конечно, есть, я уверенна в этом, но в последние века наше правительство приняло за норму огородить все легко доступные аномалии своим вниманием, или просто эти места превратились в трудно доступные или травмоопасные, особливо, для меня.
Так что могу закончить сою статью фразой "истина где-то там..."
Да, я не стала копировать информацию о Малевской аномалии в том числе и про причине того, что многие исследователи считают ее, как и звездные врата, как и переходы и прочее действиями НЛО, а с этим я дела не имею, предпочитая допытываться способов пользвования переходами как и братья-славяне, путем магии и математики по отношению к точности перехода и времени открытия врат.
Прошу считать эту статью моими выводами на тему о том, что у нас на территории государства есть и как здорово, что это просто есть.

@музыка: Enigma, Кукрыниксы

@настроение: рабочее

@темы: Путешествия в поисках знаний. Иные реальности., Цикл публикаций., абсолютная реальность, анатомия России

---

Перламутр и боксеры

М-да... Странное сочетание, я и сама так думаю. Дело в том, что имелись ввиду боксеры, как спортсмены, а не как часть гардероба мужского пола, так что интрига еще хлеще...
В общем, я видела сегодня во сне, что брожу по рынку, неуловимо знакомому, но все равно, чужому какому-то, словно я там уже была, но опять же во сне.
А искала я украшение из перламутра. Видела квадратные подвески, прямоугольные, размером с ноготь на мизинце, в обрамлении серебра, но на цепочке почему-то, рядом с застежкой, сама цепочка заканчивалась грубыми фигурками людей в боксерских перчатках.
А потом я походила по рынку, а там все украшения с символикой боксеров, к месту и без места, да еще и такие грубые, китайские, словно в лучшее времена конца прошлого века, когда в Россию только начали завозить ширпотреб из Поднебесной.
А потом я встретила человека с повязкой на глазах, он сказал мне, что потерял зрение на войне, что сам он с 1976 года, предложил проводить до места, где я найду то, что ищу.
Он довел меня до крошечной палатки, где продавались подвески из перламутра, овальной формы и без всяких спортсменов. Еще я увидела на лотке штуку, которая привлекла мое внимание больше всего: нефритовый круг, на короткой черной веревочке, завязанной на несколько узелков, словно четки. На камне было вырезано что-то, похожее на древний китайский символ, иероглиф или картинку, черт их, китайцев, разберет... Потом я поняла, что это печать, открывающая какие-то двери, но я уже проснулась и не смогла проверить свою догадку...
Вот так вот, среди боксеров попались и нужные вещи...

@музыка: а нету!

@настроение: спокойное

@темы: грани разумного, Путешествия в поисках знаний. Иные реальности.

---

Не проси меня...

Ты не проси меня забыть,
И не проси тебе не верить,
И не проси тебя простить,
За то, что заперты все двери.

Ты не проси меня уйти,
И не проси меня остаться,
За все препятствия в пути,
Поверь, не стоит извиняться.

И не проси меня любить
Того, кто радостней и ближе,
Я не могу тебя забыть,
Когда ты тихо, сонно, дышишь.

Спроси меня, как я жила?
Спроси, как долго я искала?
И что в итоге отдала
За то, что как-то потеряла?

Спроси меня, каков мой путь,
О том, что было очень важно,
И о любви ты не забудь
Спросить меня, спросить однажды.

Спроси, как мялся белый шелк,
Как он терялся в черно-красном,
И расскажи, что ты нашел
В любви запретной, сладострастной?

Ты не проси меня забыть
Касанья рук, и боль, и негу,
Тогда придется разлюбить,
И ангел станет человеком.

@музыка: шуршание мыслей в голове

@настроение: рабочее

@темы: грани разумного, Творчество. Стихи.

---

Странные сны в странные дни

Думаю, все знают о сокральном смысле последних святочных дней пеоеж Крещением, и никому рассказывать не надо. Пусть даже все выдумка и вообще ничего никогда не было, но огромный эгрегор существует уже не одну сотню лет и заслуживает, чтобы к нему прислушивались.
Так что, вот, в кратце, мои странные сны.
Я увидела себя сидящей около сцены, в каком-то большом театре, откуда вели выходы на площадку рядом, а крыша была приподнята у фасада так, что опускалась к середине, а по краям поднималась. Шло какое-то представление, что-то вроде развлекательного шоу с участием лиц популярных и клоунских. Помню, что ждала кого-то, подругу свою, возможно, что и Княжну, которая должна была то ли выступать там, то ли еще чего. Ко мне подошли трое людей, все неуловимо похожих друг на друга, и одновременно на Сердючку, меня аж чуть не стошнило!
Ну, я, понятное дело, сделала вид, что польщена безумно, аж ладони к лицу приложила, заохала...
А потом все звуки резко ушли, зал опустел, а рядом со мной оказался демон. Нормальный такой, с красноватой кожей, костяными наростами вдоль позвоночника, на локтях, на плечах и по всему телу, как ресуют обычно таких штуковин. У демона были перепончатые крылья, отросшие черные волосы, большие мускулистые руки, да и сам он был такой... крепкий он был, как демон, в общем.
Он меня вывел из театра, а город весь, как на ладони, словно я смотрю на него с высоты, и пустой, совсем пустой! Машины стоят вдоль дорог, здания, магазины, фонари, деревья вдалеке... И ни одного человека, вообще! Там совсем людей не было. Демон не стал называть мне своего имени, просто взял меня за руку, и я увидела как он скривился от боли. Я посмотрела на себя, а на мне длинное белое платье, а за спиной перьевые белые крылья. Он мне мысленно на вопрос ответил, что люди есть, только далеко, а тут их нет, умерли все, когда тут стали демоны появляться.
Я попыталась к нему поближе подкатиться, все-таки мне как-то жутковато стало в пустом городе, а он оттолкнул меня, опять от боли скривился, а потом сам прижал к себе, скрипнув зубами от боли.
Я тогда еще подумала, что мне не больно, а вот он корчится, попыталась устраниться от него, чтобы не причинять неудобств, а он сам оттолкнул. Тогда я рассмотрела его лицо. На нем были какие-то символы нарисованы, я знала, что это отличительные знаки иерархии, говорящие о том, к какому клану и в каом ранге он принадлежит. Я поняла, что давно его знаю, что видела его на полях битв, что идет война и краткое перемирие не стойко.
Я вспомнила, что это был самый первй раз, когда я пришла на землю, ради которой мы так ожесточенно дрались друг с другом, что он меня пригласил, что он подстроил этот спектакль, что он сам боится того, что с нами происходит.
Я сказала ему, что он должен понять, что я не могу сама его касаться, потому что он отталкивает меня, а он не может прикоснуться ко мне, потому что думает, что я оттолкну. Тогда я просто поцеловала его, а он меня.
А потом я просила его не торопитсья, обнимала, он кривился от боли, но не убирал моих рук с себя.
Но на самом интересном месте, когда затрещало мое платье, я проснулась...
Второй сон плохо помню. Шла я по дороге, рядом шел мой жених, а я в свадебном платье. Иду и плачу, что не по-любви замуж вышла, думала о том, что лучше бы вообще утопиться, чем так... Потом мы дошли до площади, на которой сидела старуха, которая венчала нас по древнему славянскому обычаю. Помню, что меня взяли за руку, потянули на себя, чтото приговаривая, потом отпустили, а за руку взяли моего жениха и какую-то женщину, вроде свидетеля, стали их стали за руки их обоих тянуть, какие-то фигуры рисаовать, песни петь.
А старуха на меня как посмотрела, что я сразу про все обиды свои забыла. Я еще помню, что когда мы к старухе подошли, я подумала о том, что надо скрыть слезы, улыбаться, чтобы она ничего не заметила.
Обряд кончился поклонами от пояса до земли.
Вот так я целовала демона по ретраспективе моего самого первого воплощения, а потом выходила замуж за нелюбимого...

@музыка: тишина

@настроение: заинтригованное

@темы: грани разумного, Путешествия в поисках знаний. Иные реальности.

---

С новым старым Годом!

Сижу, пью вино, ожидаю шампанское и радуюсь. Вот только не знаю, чему. Вроде поводы для радости уже прошли, а новых не предвидится, но мне кажется, что все будет отлично.
Не могу избавиться оттрадиции отмечать Старый Новый Год, особенно, от традиции писать бумажки, класть их под подушку и потом вытягивать одну. Но в последнее время мои желания стали, мягко говоря, странными для окружающих, вот я и стала гадать по-другому. Руны - хорошее подспорье в этом, только шутят иногда, да озорничают, когда прямого ответа давать не хотят, или знают, что мне и так все известно, просто я ленюсь думать.
В общем, все отлично, а поводов для радости нет. Кажется, это первый шаг к сумасшествию или эйфории...
Ладно, пойду допивать вино, кушать вкусную рыбку и загадывать желания скоро пора будет.
Пусть все сбудется не только у меня, но и у всех, кто это прочтет. Вот, типа, письмо счастья сохздала и радуюсь.
:-)
Ах, совсем забыла! Словестный демативатор моего авторства:
Думаешь, что жизнь кончена?
Нет проблем! Впереди целая смерть!

@музыка: Enigma

@настроение: отличное

@темы: улыбатор, грани разумного

---

Среда, которой не было

Вот так и получаются дыры в пространстве, как мне думается.. А все началось с невинной поездки в славный город Санкт-Петербург, и со слов: "Мы же едем отдыхать, что может случиться??"
Хм... Да, как бы так сказать, что... Вообще все может, по-любому все может случиться, особенно, когда я еду куда-либо со знанием о том, что случиться ничего не может.
Мало того, что этот город традиционно выпихивает меня сразу, как только я завершаю намеченное, так еще и без любой возможности изменить это. Планируешь отдых? Отлично! Но вот поработать у тебя уже не выйдет никак, даже если представится такая возможность. Хотел приехать по делам? Тоже ничего себе. Только вот карту твою мы сожрем и ты отдыха после себе уже не устроишь никак. Тут без вариантов.
А теперь, к делу. Сухо и официально.
Объект лишился банковской карты 8 января, в 14.20. Билеты на поезд были датированы следующим числом, 9 января в 0.30 ночи. Время в пути поезда восемь часов тридцать минут, прибытие в Москву в 9.00 9 января.
Ремарка: 7 января объект пытался заказать пиццу в номер, в чем ему было отказано по причине позднего времени (23 часа), после чего на вопрос о том, почему следует отказ, если по выходным заказ возможен до 0.30, объекту было официально заявлено, что сегодня не выходной, а еще длится пятница. Пицца была получена путем прямого заказа у компании, без вмешательства персонала.
Объект договорился со своим спутником о том, что на следующий день, то есть 8 января, остатки пиццы будут взяты в поезд для пополнения энергоресурсов организма.
8 января объект решает продлить бронь и выходит из гостиницы примерно после полудня, направляясь к банкомату на улице Ивановской. После чего и происходят выше упомянутые события с картой.
Возвращаясь в гостиницу, объект радуется тому, что взял обратные билеты заблаговременно. Остаток дня проходит спокойно и сонно, не считая воспоминаний о том, что вчера вечером были замечены странные проявления: чьи-то шаги из ванной и обратно, самопроизвольно поднявшаяся в воздух тарелка, звуки и шорохи шаги и прочие проявления жизнедеятельности человека, которого видно не было, но в поведении узнавались черты объекта.
9 января объект вместе со спутником сел в поезд до Москвы и доехал до пункта назначения, о чем свидетельствуют два других объекта и предыдущий пост в этом блоге.
10 января объект отправился восстанавливать карту в отделение банка, где объект видели два десятка свидетелей.
11 января, 10.29 проводы гостей, отчет о заторе на железной дороге и трудности с попытками добраться до вокзала.
Вечером того же дня разговор в сети с отбывшими гостями о том, как прошла поездка.
12 января, четверг. Объект внезапно узнает, что, собственно, сегодня четверг, а не среда, как должно было следовать из выше упомянутых раскладов.
Объект тупит и созванивается с отбывшими гостями на предмет потерянного дня. Картина отъезда и последнего дня восстанавливается по минутам. Но среда так и не находится. Более того, объект понимает, что тот, кто отбыл в Питер, остался в параллельной вероятности, а кто приехал обратно - это не известно. Общими усилиями вспоминаются странности в поведении объекта и его сопровождающего, который был непосредственным свидетелем описанных событий.
Итак, в итоге, мы получаем выпадение на сутки из реальности, причем, только из календарной, так как объект в виде меня лично присутствовал при всех описанных событиях и помнит их. Короче, это выглядело так:
заказ пиццы и понимание, что сегодня пятница. Далее следующий день и сборы домой, доедание пиццы, это уже суббота. В ночь на воскресенье поездка домой и прибытие утром воскресенья. Долгие дневные потуги выспаться или просто почувствовать себя человеком. Следующий день, по идее, понедельник и попытки восстановить карту. Потом вторник и проводы гостей до вокзала. Следующий день, по идее, среда, сегодняшний день и удивительные знания о том, что сегодня четверг.
Отчет предоставил объект действий :-)

@музыка: тишина

@настроение: нервное хихиканье

@темы: грани разумного, Путешествия в поисках знаний. Иные реальности., Цикл публикаций.

---

Ненасытный банкомат

Вот я и вернулась из славного города Питера, жаль, конечно, что среди дел не успела встретиться с теми, с кем хотела, но в целом поездка прошла успешно. Кроме того, что ненасытный банкомат на улице Ивановской сожрал мою карту и показал мне фигу вместо денег. Зато теперь я знаю, в каком отделении банка я ее делала изначально и куда мне пойти... Вот что удается выяснить, когда звонишь в сервесный центр и пытаешься уточнить, не подавился ли их банкомат моей картой и нестошнило ли его после этого.
Как всегда мой отдых прошел в работе, что, собственно, мне и нужно было, но еще я узнала одну очень важную вещь: и все-таки она вертится!
Да, я не сошел с ума, есть люди, которые могут посещать наш мир путем контактерства через тела живых и теплых, причем, это не имеет ничего общего с миром мертвых или еще каких иных форм жизни.
Жаль, что я оказалась права в том, что однажды сказала, что они есть, а надо мной посмеялись. Так было бы проще и правильнее, наверное, когда один человек выбирает материальное и близкое, что можно потрогать и во что можно завернуться, а второй, споря с ним, просто идет своим путем, ломая все стереотипы, напролом и один, пока лоб в лоб не сталкивается со знанием о том, что он был тогда все-таки прав, и выбор должен был быть именно таким.
Отличная вышла поездка!
Убитые в дорогах сапоги, оставленный в поезде завтрак и сожранная карта стоили того, чтобы я увидела то, что увидела.
Офигенно год начался, прямо-таки не знаю, чего ждать далее... :-))

@музыка: звук льющейся воды за окном

@настроение: отличное

@темы: грани разумного

---

Конец года и начало следующего

Хотела написать о таком серьезном, выстраданном, о таком же, о чем пишут люди в итогах года, но... Только что сказали, что в Храме Рождества Христова подрались святые отцы на метлах и я просто умерла за компом. Боже! Священники в рясах и бой на метлах! Такого я даже не представляла. Нет, в каком-то шуточном фанфике про ГП читала, но там были дети и они были в мантиях, а тут просто уржаться можно!
Ладно, можно и с иронией посмотреть на конец года. В принципе, что я узнала совсем недавно, на Ёль, прошел он неплохо, каждый остался при своем.
Блин, показали сюжет о том, как армянские святые отцы лупят совками греческих во дворе храма... Все, сдаюсь, итоги года подождут...
Если серьезно, то я в этом году ничего не потеряла, а если мне казалось, что потери были, так это были не потери, а плата за новые знания и виток развития. Не стоит забывать, что и Одину его знания дались не бесплатно, так что я еще легко отделалась.
Вот, я уехала из Москвы в свой Щербинбург, а Москва пришла ко мне. Вот, так оно и работает: отказался Магомед к горе идти, гора за ним и побежала :-)
А еще, когда мне стало глубоко интересно узнать о космосе и планетах, сразу завалило инфой о возникновении жизни, о искусственности мира и прочем странном и смешном.
Да и правящая партия откровенно конвульсирует перед блогерами и народом после того, как я в ней окончательно разочаровалась...
Совпадения, это просто совпадения, не берите в голову :-) (на лице возникает улыбка Рейстлина).
Старые знакомые отвалились, как засохший хвостик от арбуза, новые оказались глубже и интересней, чем я думала, а я просто изменилась. Не знаю, как и в какую сторону, но изменилась. Из старых друзей, правда, внезапно нашлись те, кто возник сам, как новая жизнь, зародившаяся в пробирке черного мага, но тем не менее.
Многое было в этом году, многое, но, анализируя возможности, которые я получила, и вероятности, которые я могла бы получить, если бы все было без изменений, я понимаю, что я осталась при своем.
Возможно, я и не выиграла много, не стану сейчас сопоставлять, а возможно и выиграла, но еще не поняла этого, но точно знаю одно: я ничего не потеряла, оставаясь в своем лимите и при своих деньгах, если можно провести такую аналогию.
Но убейте меня об стену, если под конец года я смотрю сюжеты о драках на совках и метлах, думаю, год прошел неплохо, а закончится он еще лучше.

p.s. Сегодня мимо пронеслась, весело мигая фарами и бибикая поворотниками, черная машина с государственным номером "х666ер". Не хотите, не верьте, но это было на самом деле. :-)

@музыка: сборник "Пристрели их!"

@настроение: отличное

@темы: грани разумного